В 2001 году на встрече с тогдашним генсеком НАТО Джорджем Робертсоном президент Владимир Путин спросил, какие, по его мнению, шаги, и в какой последовательности, следует предпринять России для вступления в Североатлантический альянс. Шутливо-ироничный ответ генсека – мол, прежде всего Москве следует встать в длинную очередь желающих – огорчил российского лидера, который счел, что поднимать эту тему больше не имеет смысла. Тот разговор стал, по сути, кульминационным моментом взаимного сближения России и НАТО, за которым последовал долговременный и разочаровывающий откат.
Эту поучительная и грустная по-своему история прозвучала в ходе дискуссии в рамках 10-й (юбилейной) ежегодной конференции Балтийского форума из уст главы наблюдательного совета этой неправительственной организации, вице-президента Российского союза промышленников и предпринимателей Игоря Юргенса. Прозвучала не вдруг. Хотя конференция, прошедшая в минувшие выходные в Юрмале с участием известных российских и западных экспертов и политологов, и была посвящена отношениям Россия – ЕС, тема «других» отношений – Россия–НАТО – присутствовала на ней «весомо, грубо, зримо». Что тоже, конечно, не случайно, ибо отражает новейший интеллектуальный тренд в западном экспертном сообществе: не переломив глубочайший кризис в отношениях Россия – НАТО, глупо и наивно рассчитывать на прогресс по всем прочим азимутам глобальной политической повестки дня. Именно об этом говорили на юрмальской конференции и председатель правления Стокгольмского института изучения проблем мира Рольф Эккеус, и Майкл Эмерсон из Центра изучения европейской политики в Брюсселе – оба предложили считать перспективу вхождения России в НАТО «не такой уж и фантастической». Собственно, реплика Юргенса была ответом на подобные футуристические построения.
И все-таки: был ли разговор семилетней давности между Владимиром Путиным и Джорджем Робертсоном ни к чему не обязывающим протокольным обменом мнениями, или же он отражал вполне серьезные, далеко идущие намерения России? Лично я склонен полагать, что Путин совсем не шутил. А отшутился-то как раз Робертсон. Но сделал это не потому, что сама идея присоединения России к НАТО казалась ему геополитическим кощунством, а в силу «несуверенности» собственной должности. Обсуждал ли Робертсон впоследствии ту беседу с Джорджем Бушем. Уверен, что обсуждал. Более того, рискну предположить, что не просто обсуждал, но и поддержал российские намерения. Ведь это Робертсон накануне саммита в Любляне, основываясь на своих встречах с Путиным, убеждал Буша, что у того непременно получится контакт с российским лидером. Это Робертсон, выступая в 2002-м в зале Королевского общества в Эдинбурге с собственной «фултонской речью», назвал сближение России с западным альянсом – от идеи совместной ПРО до партнерства в антитеррористической коалиции – «новой русской революцией». И это в бытность Робертсона генсеком альянса был создан Совет Россия – НАТО.
Как бы ни была коротка человеческая память, историческая вряд ли длинней. Сегодня и атмосфера, и риторика событий всего лишь 5–7-летней давности кажется неправдоподобной. Но если тогда, семь лет назад, ни Путин, ни Робертсон не шутили, для кого в таком случае беспрецедентное сближение России и НАТО стало фактором чересчур серьезным и вызвало желание повернуть процесс вспять? Ответ на этот вопрос, как мне кажется, принес конец 2002 – начало 2003 года. Америка, завершавшая последние приготовления к иракской кампании, впервые за послевоенные десятилетия испытала настоящий шок от того, насколько целеустремленно, продуктивно и слаженно оппонируют ей три гранда мировой политики – новый союзник в лице России и два старых – Германия и Франция. В глазах вашингтонских неоконсерваторов «ось Москва–Берлин–Париж» грозила перевернуть всю привычную для них систему геополитических координат. Устами Кондолизы Райс этой «оси» был вынесен приговор: «Наказать Францию, проигнорировать Германию, простить Россию». На деле же, «прощая Россию», США занялись возведением вокруг нее новых заградительных барьеров. На одной из встреч в 2004 году Владимир Путин поинтересовался у президента Буша: почему США столь активно противодействуют сбыту российского газа в Турцию и Южную Европу, в чем здесь угроза Америке? В ответ прозвучала (якобы) шутка насчет того, что, мол, снимите сначала свои «жучки» из наших кабинетов, а потом будем говорить о «трубах». В общем, совсем не смешно…
В 2004-м на Украине победила «оранжевая революция». Ее подлинным «крестным отцом» был отнюдь не глупо шутивший Буш, а ни кто иной, как экс-президент Леонид Кучма, чьей излюбленной фразой тех лет была «Украина – не Россия». Именно такой вывод следует из признаний, которые сделал на юрмальской конференции член конституционного совета при президенте Украины политолог Дмитрий Выдрин. Он же предположил, что если Россия окажется в НАТО и ЕС раньше Украины, то тем самым выбьет последний аргумент из рук антироссийски настроенных представителей украинской политической элиты. Прогноз нереалистичный и запоздалый, причем Выдрин прекрасно об этом знает. «Россия сегодня находится в восходящей фазе... Ну не подпишет она Энергетическую Хартию, как бы на нее не давили из Брюсселя. Не подпишет и все!» – предупредил западную публику в Юрмале хорошо осведомленный журналист и политолог Алексей Пушков. Кто бы сомневался... Россия, купающаяся под дождем нефтедолларов, консолидировавшая власть в одних «сильных руках», приравнявшая трубопроводы к штыку, укрепляющая национальный дух громкими победами в искусстве и спорте – такая Россия никому не верит и ни в ком, по большому счету, не нуждается. Что бы там ни воображали себе союзники или соперники, она ведет свою игру.
Автор – журналист-международник