Когда лет десять назад Дани Кляйн устала изображать танцующую с кордебалетом даму из 60-х, какой она предстала в клипе Ney, Nah-Neh-Nah, потому что машиной для исполнения главного хита оставаться было далее невозможно, она ушла из группы. Но, обжегшись на неудачных попытках взяться за что-либо другое, вокалистка, уже будучи молодой бабушкой, снова взялась за музыку и вернулась в коллектив. Выпустив в 2004 году последний альбом, Vaya Con Dios продолжают называть его «новым», а песни оттуда – «недавно написанными». Впрочем, это всегда характерно для музыкальных «старичков», да и о неудаче в данном случае говорить нельзя – второе дыхание было с удовольствием подхвачено давними любителями творчества команды Дани. Тому, что Vaya Con Dios все же сумели преодолеть статус «группы одной песни», наглядным подтверждением оказался московский концерт.
Знаменитая вокалистка вышла на сцену Дома музыки под бурные аплодисменты ее ровесников. Заполнен зал был далеко не полностью, однако хлопки и свист, раздававшийся по большей части с активно вспоминающей молодость галерки, сопровождали каждую песню. Начали со спокойного и немного «сонного» блюза, поющего женские победы и разочарования, – музыки, почему-то ненароком отсылающей к саундтрекам европейских фильмов об уходящей любви. He’s just a friend of mine, Only for you, At the parallel и What’s a woman автоматически выстраивали на глазах кадры с участием пары чуть старше средних лет: грустные глаза, вечные вопросы и ресторан с белыми скатертями. В качестве фона – именно такой неторопливый женский вокал, непременно под акустическую гитару и фортепиано. Впрочем, если непросвещенный зритель отличить песни мог разве что по меняющейся подсветке сцены, знатоки творчества, каких было, несомненно, большинство, угадывали каждое следующее произведение буквально «с трех нот».
Время для «взросло-сдержанного» веселья наступило тогда, когда Дани Кляйн объявила о своей давней и известной всем любви к южным ритмам и цыганским песням. Гитарист тут же взял в руки испанскую «акустику», пианист, одной рукой оставаясь на фортепиано, второй вдруг превратился в «клавишника», затронув синтезатор. А веселый бородач-контрабасист, играя до сих пор техникой пиццикато (без смычка и лишь задавая ритм), наконец, дождался соло. Испанские мотивы публика восприняла на ура – проснувшись, «разошлись» и сами музыканты, задорно сыграв испанскую Puerto Rico (кстати, перепетую на шуточный лад нашей группой «Запрещенные барабанщики»). Сама же Дани получила из зала неплохую поддержку: разодетые дамы в бельэтаже с ностальгией и благодарностью в глазах подпевали необычайно «чисто» и, как истинные обладательницы музыкального слуха, бурно аплодировали вокальным данным певицы после старательно исполненной ею со скрипачом песни I don’t want to know.
Цыганские ритмы Je L’aime, je L’aime оставили неподвижно сидящим, пожалуй, только партер. Глядя на то, как хулигански виртуозно перебирали пальцами быстрые мелодии обладатели струнных инструментов, многие на галерке вскочили со своих мест и принялись пританцовывать. Наконец музыканты, намеренно отыграв не всю программу, тактично откланялись и удалились со сцены, ожидая вызова на бис. Аплодировать зрителям пришлось чуть ли не теряя стрелки наручных часов – тогда снова появилась горделивая Дани и завершила концерт исполненной вместе с окончательно поднявшимся залом Ney, Nah-Neh-Nah.
Комплименты, адресованные России, у певицы удались не очень ловко: она с удивлением рассказала, как в дорогом московском ресторане ей запретили громко смеяться. Однако Дани все же признала любвеобильность русских и сразу же получила этому верное подтверждение. Как только вокалистка спросила, как на нашем языке звучит признание в любви, из разных уголков зала донеслось до нее четко произнесенное по слогам «Мы любим тебя!». Сопровождаемые непрекращающимися криками бельгийцы «ушли с богом». Именно так, только в повелительном наклонении, переводится название группы Vaya Con Dios: типичное доброе испанское прощание – возможно, пока еще не навсегда.