Эта хрупкая чернокожая женщина, выступая в Европарламенте, заметно волновалась: «Я не хочу умирать, люблю жизнь и не делаю ничего противозаконного…» Аяан Хирши Али боится смерти. Особенно после 2004 года, когда убили Тео Ван Гога, снявшего фильм «Повиновение», вызвавший гнев исламских радикалов. В адрес Аяан, как автора сценария, тогда посыпались угрозы физической расправы. Пришлось уехать в США, где ей, в то время депутату голландского парламента, полагалась охрана за счет Нидерландов.
Но в 2006 году Аяан на время лишили голландского гражданства за то, что еще в 1992-м в своем запросе на получение статуса беженки она указала неверные данные. Гаага перестала давать деньги. Тогда сомалийская эмигрантка завершила карьеру политика и сконцентрировалась на правозащитной деятельности, поднимая вопрос о роли женщины в исламском мире. И по-прежнему постоянно получала послания с угрозами. Аяан искала защиты в разных европейских странах. Но больше всего ее судьба взволновала либеральную интеллигенцию Франции, где появились шансы получить гражданство. Лидером движения поддержки стал писатель и философ Бернар Анри Леви, а президент Николя Саркози призвал создать «фонд Евросоюза в защиту людей, преследуемых от религии». Саркози обещал заняться этим лично – после того, как в июле Франция станет председателем ЕС.
Гаага раздражена таким вниманием к своему бывшему парламентарию. Нидерланды имеют репутацию самой толерантной страны Европы, и вот соседи указывают на них пальцем. Вице-премьер на этой неделе напомнил, что Аяан обещали только временную охрану. А ее сравнение с Салманом Рушди некорректно, потому что охраняемый в странах ЕС автор «Сатанинских стихов» приговорен к смерти фетвой государства – Ирана.
История с Аяан Хирши Али показывает, как обострилась чувствительность толерантного нерва в Европе. Общественное мнение поляризуется. В Голландии, где проживает миллион мусульман (6% населения), растет исламофобия. Комиссия против расизма и нетерпимости
Совета Европы пишет в своем докладе, что «в Нидерландах тон политической и общественный дискуссии об интеграции этнических меньшинств сильно ухудшился». Мусульмане «становятся жертвами стереотипов, расистских выпадов и необъективных комментариев в прессе». Правительство в ответ на критику размахивает принятыми в последнее время жесткими законами против расизма. Страна напряжена в ожидании телепоказа 12-минутного фильма Герта Вилдерса. Депутат от популистской Партии за свободу (в компании которого, кстати, в прошлом часто появлялась Аяан Хирши Али) известен призывом запретить «Майн кампф» и Коран. Он видит в исламе элементы «фашистского насилия». Правительство призвало не показывать это кино, резонно опасаясь массовых беспорядков.
В австрийской земле Каринтия, где у власти находится лидер крайне правых Йорг Хайдер, парламент недавно принял поправку к местному закону, которая фактически запрещает строить мечети с минаретами. «Это сигнал против ползучей исламизации», – торжественно заявил Хайдер. А Германию, напротив, взбудоражила речь гостившего здесь премьер-министра Турции Тайипа Реджепа Эрдогана. Выступая в Кельне перед 20-тысячным митингом диаспоры, он посоветовал германским туркам учить немецкий, но предостерег от ассимиляции. Назвал ее «преступлением против человечности» и выступил с инициативой открыть в Германии турецкий университет. В ответ партии правящей в этой стране коалиции обвинили Эрдогана во вмешательстве во внутренние дела ФРГ. Скандал был смягчен лишь лингвистическими спорами о точности перевода слова «ассимиляция».