Герои нашего времени

Десятилетия для Евгения Евтушенко, пожалуй, маловато. Он, конечно же, человек-время. И все-таки как трудно поверить в то, что ему уже 75. Юбилей поэт встретил в середине лета, как каждый свой день рождения, в Политехническом музее. Там когда-то воспарила его муза, и там вообще рождалась поэзия хрущевской «оттепели», звучавшая с подмостков большой аудитории в исполнении ее провозвестников.

Агитатор, горлан, главарь – вслед за речевкой Маяковского о самом себе эти слова вполне уместны и в адрес Евгения Евтушенко. Конечно, на другом уже временном витке, в других условиях, но в отечестве все в том же. Почувствовать в себе высокое призвание быть летописцем эпохи не просто амбициозная задача, но и участь куда как незавидная. Для многих непосильный труд.

Можно тут, конечно, на гены сослаться. Мол, родился поэт в Сибири. Здоровьем, стало быть, не подкачал. Но только ведь это все романтика. А в жизни – иначе бывает. Жизнь не древнегреческий Олимп. И к музам она часто поворачивается спиной.

Впрочем, в случае с мальчиком со станции Зима Иркутской области, где будущий поэт провел лишь самые первые моменты своей жизни и которую воспел в ранней своей поэме, все обстояло не так уж и плохо. С младых ногтей сделанный им уже в Москве выбор быть поэтом (под влиянием отца, писавшего замечательные стихи) помогал идти по жизни уверенно и смело.

Наряду с Беллой Ахмадулиной, Андреем Вознесенским и Булатом Окуджавой он был властителем дум постсталинского поколения. А яркий талант, в котором сочеталось мастерство оратора и лирика, довольно скоро возвел его на пьедестал лидера новой советской поэзии. С этого пьедестала он выступал еще и как одаренный чтец своих произведений. Энергичный, стремительный, страстный! Поэт и человек, для которого не было ничего безразличного. А потому упреки в адрес Евтушенко в связи с его «лояльностью» к любому из советских режимов (кроме, разумеется, сталинского, который он жестко критиковал) пусть останутся на совести их произносивших. Не исключая, быть может, и Александра Зиновьева, язвительно назвавшего поэта «Распашонкой» в своем романе «Зияющие высоты».

Обостренно-остро реагировал Евтушенко на все, что происходило вокруг него, чувствуя потребность непременно отозваться. Наверное, отсюда и его колоссальная разносторонность. О песнях отдельный бесконечный разговор, но он ведь еще и сценарии писал (фильмы «Я – Куба», «Детский сад», «Похороны Сталина»), и сам в кино снимался (роль Циолковского в картине Саввы Кулиша «Взлет»), и фотохудожником был тоже. И жить торопится, и чувствовать спешит – это, конечно, и про него. Так что дань столь популярному в 50-е стиляжничеству тоже успел отдать, будучи одним из первых столичных модников. Если и не в желтой кофте, как Маяковский, появлялся перед поклонниками, то в красной – не раз. Впрочем, в рубашках а-ля Версаче (на самом деле они все его собственного дизайна, а некоторые он и расписывал сам) и в элегантных туфлях – Евтушенко и сейчас впереди планеты всей. Стройная спортивная фигура – и уж какой там возраст. Приобщился к политике, руководя «Мемориалом», к педагогике – преподает и сейчас. И все это, оставаясь навеки преданным лишь главной любви своей жизни – Поэзии.

Она не всегда оказывалась к нему благосклонной. Впрочем, даже сам Иосиф Бродский – фигура эстетически Евтушенко едва ли не во всем противоположная – согласился тем не менее участвовать в его поэтической антологии «Строфы века», изданной в России и в США. И вот уже спустя ровно 20 лет, как Нобеля получил Бродский, на соискание престижной премии выдвинут теперь и Евтушенко. А ведь когда-то еще великая Ахматова называла молодого сочинителя, которому едва стукнуло 30 лет, «гениальным эстрадным поэтом», сравнивая его с Игорем Северяниным. В ту пору его как раз критиковали за то, что в парижском еженедельнике «Экспресс» Евтушенко осмелился опубликовать свою «антисоветскую» автобиографию. Пришлось даже уехать на далекую речку Печору, подальше от «наблюдателей».

Впрочем, Евтушенко никогда не боялся «говорить громко». Не поддерживал антипастернаковскую травлю, выступал в защиту Солженицына, Бродского, Синявского с Даниэлем, так и не появившись в компаниях подписантов под письмами «возмущенной общественности». А ведь сколько их было тогда...

«Шестидесятник», ставший идеологом перестроечных времен, Евтушенко разочаровался в постсоветской судьбе демократических преобразований в России – появилась книга «Поздние слезы». Стал работать в США, преподавая там и проводя за океаном по полгода. Начал писать «Город желтого дьявола» – роман-впечатление от Нового Света. Только что поэт представил в Москве книгу «Весь Евтушенко» – сборник поэзии за 70(!) лет – своеобразный творческий отчет-итог перед грядущим знаковым событием: послезавтра на сцене «Олимпийского» будет показана его поэтория «Идут белые снеги…» с участием ведущих российских артистов перед тысячами зрителей.

А еще он мечтает снять фильм про… футбол. Да нет, это и неудивительно на самом деле, ибо кто же из них – мальчишек совершенно особенной, послевоенной поры не бредил футболом? Всего лишь еще одна красноречивая примета времени. Жестокого, романтического, поэтического…