Основной инстинкт политика

Связь между политической активностью и неудовлетворенностью в сексуальной сфере отмечал еще создатель психоанализа Зигмунд Фрейд. Согласно его учению, любая активность людей в действительности направлена на удовлетворение сексуальной потребности, только удовлетворяться она может как в прямой форме, так и в «сублимированной». То есть когда человек направляет сексуальную энергию на другую сферу деятельности.

Журналист и сексолог Владимир Шахиджанян говорит «НИ», что это особенно характерно для всевозможных революционеров, которые борются за всеобщее счастье, потому что они «сами несчастны и одиноки».

По словам эксперта, у многих выбор политической деятельности как пути удовлетворения сексуальной потребности происходит на подсознательном уровне. Затем человек начинает думать, что «ему нужно признание, чтобы обладать властью и авторитетом, и тогда любовница будет его уважать и ублажать». Психолог, академик РАЕН Евгений Шапошников подтверждает «НИ», что «мужчины бессознательно связывают высокое положение в обществе с повышенным интересом со стороны женщин и дополнительными возможностями для сексуальных контактов».

Эти возможности широко использовали политики в прошлом. Вожди, цари и султаны имели гаремы с десятками, а иногда и с сотнями наложниц. Главный научный сотрудник Института этнологии и антропологии РАН, автор вузовского учебника по сексологии Игорь Кон рассказал «НИ», что «в измененном виде» гаремы существуют и сейчас, когда «представители власти выезжают в закрытые санатории и дома отдыха и развлекаются там, как хотят».

Депутат Госдумы Алексей Митрофанов признался «НИ», что подобное особенно распространено в провинции, где к сексуальному обслуживанию представителей власти подключился частный бизнес. Особенно массовыми такие загулы были в 90-е годы. По словам депутата, даже члены ГКЧП, когда собирались на секретном объекте и обсуждали ввод войск в Москву, также «выпивали и делали все остальное». Сейчас политики участвуют в оргиях реже, но «кто хочет – проблем нет».

При этом политические деятели все как один демонстрируют на публике свою приверженность семейным устоям. Директор Института прикладной политики Ольга Крыштановская говорит «НИ», что семейное благополучие – «очень важная черта в образе политика». Хотя показать это благополучие удается далеко не всегда. «Жириновский сколько ни пытался выходить в свет со своей женой, ничего у него не получается». По мнению Евгения Шапошникова, неосведомленности широкой публики о реальной ситуации в семьях политиков способствует закрытость российской политической элиты. «В нашей стране невозможно представить, чтобы папарацци охотились за высокопоставленным государственным деятелем, как французские фотографы – за принцессой Дианой или президентом Саркози».

Но когда сексуальный скандал все же становится достоянием общественности, это может означать конец карьере в высших эшелонах власти. Бывший генеральный прокурор Юрий Скуратов до сих пор вынужден доказывать, что на знаменитой видеозаписи в бане был не он. «Даже те, кто в это поверил, сочувствовали мне, потому что знают, как грязно все было сделано», – говорит «НИ» г-н Скуратов. Другой фигурант громких сексуальных скандалов Борис Немцов заявил «НИ», что политик должен «либо смириться с подобными публикациями, либо идти работать колхозным сторожем». А сам он «не скрывает, что любит женщин», и на то, что про его личную жизнь пишут газеты, «наплевал и не реагирует». Замдиректора Центра политических технологий Алексей Макаркин считает такую стратегию поведения правильной. «Лучше сознаться и давить на то, что это случается со всеми». Если же политик все отрицает, это «только усугубляет его положение». Хотя для эпатажного политика, вроде Владимира Жириновского, «сексуальный компромат будет лишь дополнительной рекламой».

Политическому деятелю грозит не только разоблачение его похождений. Необходимость постоянного самоконтроля вызывает «синдром хронической усталости», что не может не сказаться на «мужском здоровье» государственного деятеля. Владимир Шахиджанян утверждает, что политики очень скоро становятся импотентами, потому что «устают и сублимируются настолько, что вначале им секса как такового не хочется, а потом они привыкают к этому и физически слабеют». Подобное случалось и в древности. «Мы знаем, что султаны имели гаремы, но мы не знаем, как часто они туда заходили», – сказал эксперт.

Доминирование мужчин в высших эшелонах власти приводит к тому, что среди политиков, так же, как среди военных и заключенных, распространяется гомосексуализм. Евгений Шапошников поясняет, что гомосексуальные отношения часто бывают спровоцированы неврозом, вызванным «нездоровой атмосферой и чувством неопределенности». По словам Владимира Шахиджаняна, доля лиц с нетрадиционной сексуальной ориентацией стабильно составляет 4% среди мужчин и 2% среди женщин. То есть в Госдуме из 450 депутатов таковых может оказаться приблизительно 17 человек. Хотя один из организаторов несостоявшегося в Москве гей-парада Николай Алексеев заверил «НИ», что гомосексуалисты составляют 7% населения. Следовательно, число депутатов с нетрадиционной сексуальной ориентацией может достигать 30. Однако пока что депутаты свою принадлежность к сексуальным меньшинствам успешно скрывают. Алексей Митрофанов говорит, что «открытых геев в Думе нет», а «про скрытых – это только слухи».

Если мужчинам в политике грозят импотенция или гомосексуальность, то немногочисленные женщины, пришедшие в политику, наоборот, со временем теряют свою женственность и начинают уподобляться мужчинам. Евгений Шапошников рассказывает, что, адаптируясь к мужскому окружению, женщины-политики приобретают как мужские черты характера – решительность и сухость, так и становятся мужеподобными на физиологическом уровне. «Активная политическая деятельность способствует гормональной перестройке организма, когда количество женских половых гормонов уменьшается, что влияет на внешний вид и психику».

Автор книги «Секс в большой политике» экс-кандидат в президенты Ирина Хакамада подтвердила «НИ», что в российской политике наиболее часто встречаются «женщины – солдаты армии». Они «обязательно должны быть с мужским характером, сильными, жесткими и четко выполнять указания вышестоящего чина». Другой экс-кандидат в президенты, Элла Памфилова, подтвердила «НИ», что женщины-политики «не только обладают очень многими мужскими качествами, но и по ряду их даже превосходят мужчин». При этом по карьерной лестнице женщины-политики двигаются вовсе не благодаря своей привлекательности. Депутат Госдумы Тамара Плетнева призналась «НИ», что добилась всего, «потому что я сильная и настырная, а не молодая и красивая».

Некоторым женщинам быть сильными и настырными даже нравится. Ученые выявили, что среди представительниц слабого пола встречаются те, чей хромосомный набор идентичен мужскому. Евгений Шапошников поясняет, что «внешне это может быть женщина со всеми биологическими процессами», однако в ее генотипе заложена повышенная агрессивность и динамичность. Раньше такие женщины часто встречались в большом спорте, где они достигали выдающихся успехов. Однако сейчас всех женщин-спортсменок в обязательном порядке тестируют на половую принадлежность, и тех, чей хромосомный набор идентичен мужскому, к соревнованиям не допускают.

До тестирования женщин-политиков пока не дошло. Однако Евгений Шапошников считает не случайным совпадение доли женщин с мужским хромосомным набором (около 7%) и доли женщин в общем числе высокопоставленных политиков (около 8%). «Поэтому все призывы увеличить количество женщин в Госдуме лишены смысла. Женщина по своей природе должна заниматься теми профессиями, которые требуют меньше жестокости и работы локтями», – говорит академик Шапошников.

Впрочем, есть и противоположная точка зрения. Эксперт по социально-массовым явлениям, доктор философских наук Акоп Назаретян сообщил «НИ», что малое количество женщин в российской политической элите обусловлено предрассудками среди самих женщин, которые часто сдерживают себя, считая, что и небольших карьерных достижений «для женщины достаточно». Кроме того, ученый говорит, что в России существует «гендерная антисолидарность», когда на выборах женщины стараются не голосовать за женщин, изначально полагая, что «все бабы – дуры». И поэтому женщине-кандидату при прочих равных условиях труднее выиграть выборы, чем кандидату-мужчине.

Зато женщины-политики могли бы привлечь внимание избирателей-мужчин, если бы активнее использовали в предвыборной агитации сексуальную тематику. Владимир Шахиджанян рассказывает, что тема секса может быть затронута через «особое выражение лица», а также использование всевозможных фаллических символов. Например, «женщина сидит возле кактуса и на него смотрит». Или «снимает очки и кладет дужку между губами». А вот участвовать в стриптиз-шоу женщинам-политикам не следует. По словам г-на Шахиджаняна, 85% россиян «стриптиз не принимают и считают гадостью».

Среди мужчин-политиков, по мнению Ольги Крыштановской, сексуально привлекательными являются те, кто активно занимается спортом, как президент Путин. Также, с точки зрения женщин, очень сексуально выглядят мужчины-политики в камуфляжной форме, в пилотках, в тельняшках. Но в том, поможет ли сексуальная привлекательность кандидатам на нынешних выборах, эксперты сомневаются. Алексей Макаркин говорит, что сейчас, в отличие от 90-х годов, люди голосуют «не сердцем, а исходя из собственных интересов». Отношение к политикам из эмоционального стало рациональным, и от политика вовсе не требуется выглядеть, как герой сериала. «Даже фотографии президента с голым торсом не получили широкого распространения», – обосновывает свои выводы г-н Макаркин.