Замначальника Управления Государственного пожарного надзора МЧС России по Москве Александр Лукашевич

– Александр Иванович, может ли где-то повториться пожар, подобный тому, что произошел в Московском институте госуправления?

– Да, например, на Киностудии имени Горького. На днях Останкинский суд принял решение о приостановке ее деятельности. Это павильоны с грубыми нарушениями по электрике, с реквизитами из сгораемых материалов. Там нет путей эвакуации, систем сигнализации и дымоудаления. Очень опасный объект – МГУ, особенно главное здание. Оно старой постройки – перегородки и перекрытия деревянные. Там нарушений выше крыши. Мы некоторые корпуса закрывали, выносили штрафы. Сейчас нарушения потихоньку устраняются, но они копились годами, и за один раз все не исправишь. Ректор МГУ Виктор Садовничий знает о состоянии университета, но объем необходимых исправлений огромен, и для этого нужны большие деньги. Еще один опасный объект – Сельскохозяйственная академия имени Тимирязева, здание постройки 30-х годов. Мы к ним идем с проверкой на этой неделе. Да что там, вся центральная часть Москвы считается пожароопасной. Там старые здания, все застроено офисами – мы сейчас правила разрабатываем для исторической части столицы, будем определять, какие арендаторы там могут находиться. Кроме того, проверяем Музей им. Пушкина, в нем много нарушений. А вот Третьяковская галерея уже реконструирована, все системы пожаротушения на месте. Тут свои специфические моменты – в здании хранятся предметы искусства, и водой там тушить нельзя. То же самое с Российской библиотекой, бывшей Ленинкой, в которой находится книгохранилище. Сейчас в библиотеке монтируется система газового тушения.

– А как ситуация со школами?

– Школы у нас – отдельная тема. Перед первым сентября во всех учебных заведениях был проведен монтаж сигнализации. В каждой школе есть классы пожарной безопасности с наглядным оборудованием. В сентябре наши инспекторы провели уроки, рассказывая о пожарной безопасности. А сейчас в каждой школе разрабатывается план по эвакуации детей. Мы хотим ежеквартально по этим планам проводить учения. Сейчас благодаря принимаемым мерам число пожаров в школах снизилось в два раза.

– В Московском институте управления перед пожаром инспектор обнаружил 14 нарушений. Они так и не были устранены. Кто тут виноват?

– Сегодня почему-то ответственность за пожары перекладывают на инспекторов. Однако, согласно Федеральному закону «О пожарной безопасности», ответственность за соблюдение требований пожарной безопасности несет руководитель, хозяин или собственник организации здания или сооружения. В чем вина инспекторов? Давайте тогда за каждое ДТП сажать автоинспекторов. Наш инспектор выявил нарушения, сообщил об этом ректору и в управу района. Даже оштрафовал руководство института. Почему же его надо обвинять?

– А что, уже идет речь о предъявлении обвинений?

– Пока нет, но сейчас есть яркий пример – пожар в столичном клубе «911» на Большой Дмитровке. Пожарный инспектор, ранее проходивший по делу как свидетель, на прошлой неделе был переведен в обвиняемые. За что? По Федеральному закону «О защите прав юридических лиц и предпринимателей» мы не имеем права проверять объект, который зарегистрировался менее трех лет назад, а этот клуб открылся два года назад.

– Но когда объект открывается, его владелец должен получить разрешительный документ от пожарного надзора?

– Не обязательно. Сегодня объекты, в том числе и высотные здания, строятся и вводятся в эксплуатацию без нашего ведома и участия. Так прописано в новом Градостроительном кодексе, который действует с января 2007 года. Он говорит, что Госпожнадзор не должен участвовать в рассмотрении проектов, согласовании землеотводов, контроле на стадии строительства и приеме в эксплуатацию зданий и сооружений. Это ведет Стройнадзор. Но на деле может получиться так, что когда мы придем проверять здание, когда оно уже будет построено, то найдем множество нарушений. Может оказаться, что у здания нет проездов для пожарных машин, не будет воды для тушения, а внутри все будет сделано неправильно. Кто это будет переделывать? А инспектору после пожара скажут – вы виноваты! (Кстати, с января 2007 года пожары на строящихся объектах возросли в два раза.) Ранее был обвинен еще один наш инспектор, проверявший Российский университет дружбы народов, в котором в 2003 году произошел сильный пожар. Хотя перед этим инспектор предлагал руководству вуза устранить нарушения и даже вручил протокол о приостановлении работы университета. Тогда мы не имели права закрывать пожароопасные объекты, а могли лишь писать протокол о приостановлении деятельности и вручать его. Почему РУДН не закрыли после нашего протокола? А в итоге суд вынес решение – два года, правда, условно, пожарному инспектору. На основании того, что он халатно проводил проверки. Он, наверное, должен был жить в этом вузе, выявлять нарушения и самостоятельно устранять их!

– Так, может, в каждом учреждении ввести должность пожарного инспектора по надзору?

– Законом это предусмотрено. Это право собственника зданий – устраивать отдел, подразделение, нанимать специалиста по пожарной охране. Можно даже купить пожарную машину и тушить пожары. Такие охраны есть в Госдуме, в Совете Федерации, в Кремле, в Московской думе. Но на некоторых предприятиях, увы, отказываются от пожарных. Так, например, было недавно на заводе «ЗИЛ». Хорошо еще, что в Большом театре на время его реставрации сохранили свою охрану. Благодаря тому что там находятся наши специалисты, уже предотвращено несколько возгораний. А представляете, если бы пожарных инспекторов там не было? Это же уникальное здание. Собственникам объектов надо помнить, что наши предписания об устранении нарушений – это не просто требование инспектора, а правила, прописанные в законе.

– Сколько дней вы даете нарушителям на выполнение предписаний?

– Сроки обговариваются в индивидуальном порядке. Если есть угроза пожара с человеческими жертвами, например, электропроводка плохая, курение в неустановленных местах, захламленные эвакуационные пути, то мы назначаем короткие сроки – обычно месяц. Так было в Институте управления. Инспектор пришел к ним в конце августа и дал срок исправить все до середины октября. Но они не успели.

– Почему бы инспектору, который увидел, что нарушения могут привести к гибели людей, не закрыть учреждение сразу?

– Мы можем приостановить деятельность учреждения до 90 суток, но это нам удается далеко не всегда: этот вопрос рассматривает федеральный судья, а он может сказать: «Вы сперва оштрафуйте собственника здания, вдруг он добропорядочный гражданин и просто не успел устранить нарушения». А на выписку и уплату штрафа уходит до двух месяцев. Если требования еще не выполнены, судья говорит: «Составьте еще один штраф – за невыполнение». Это еще два месяца. И так мы полгода можем ходить вокруг здания, которое нельзя эксплуатировать. За девять месяцев этого года мы намеревались закрыть 1082 пожароопасных здания, но суд согласился закрыть только 424. Это торговые, производственные предприятия, склады, десять рынков. Но на этом проблемы не заканчиваются. Физически закрыть объект могут только судебные приставы. И сейчас из 424 объектов реально закрыты только 120.

– А как, на ваш взгляд, можно заставить собственников зданий выполнять предписания инспекторов?

– В этом помогло бы введение обязательного страхования ответственности за причинение вреда третьим лицам. Стоимость страховки определялась бы уровнем пожарного состояния здания. Если нет сигнализации, если облицовка из пластика, если решетки на окнах и заколоченные эвакуационные выходы, стоимость страховки была бы огромной. Может, тогда собственники здания задумались бы о необходимости соблюдать безопасность.