Владимир Юровский

– Владимир, оркестр сыграет «Неоконченную» симфонию Шуберта. Как вы считаете, композитор мог закончить свое сочинение?

– Все исследователи скажут вам, что он мог его закончить, но сознательно не сделал этого. Известно, что Шуберт написал две части, набросал эскиз третьей части и бросил симфонию, отложив проект в долгий ящик. Он умер почти через шесть лет после этого, написав огромное количество сочинений: поздние квартеты, поздние фортепианные сонаты и Большую симфонию. Значит, никакой надобности завершать «Неоконченную» симфонию у него не было.

– Почему вы решили ее исполнить?

– На мой взгляд, это беспрецедентный случай композиторского эксперимента. Во-первых, это сочинение нашего современника, моего бывшего сокурсника Антона Сафронова. Кроме того, композитор не помогает автору, который не закончил сочинение, а поставил перед собой сложную задачу: смоделировать, что вышло бы, если бы Шуберт (не тот, которого мы знаем в момент создания «Неоконченной» симфонии, а такой, каким он стал через шесть лет) к концу жизни все-таки захотел дописать эту симфонию. Это сочинение не просто в стиле Шуберта, оно написано в стиле позднего Шуберта с использованием всех композиционных приемов, которые когда-либо встречались у него, и с особым упором на позднее его творчество. Сафронов придумал концепцию и осуществил ее. Мне кажется, что ему удалось почти невероятное: создать произведение, которое даже специалист принял бы за музыку Шуберта. Я услышал его первое исполнение в Германии Баден-Баденским оркестром и загорелся желанием тоже его исполнить.

– Считается, что дирижер – профессия, которая уходит в прошлое. Почему вы, человек молодой, решили ею заняться?

– До тех пор, пока люди хотят слышать классическую музыку (я не люблю этого словосочетания, «серьезная музыка» гораздо точнее), музыку ХХ века, то, что сочиняют наши современники, профессия дирижера физически необходима. Хотя бы для того, чтобы координировать усилия музыкантов. А в книгу Нормана Лебрехта «Маэстро Миф. Вликие дирижеры в схватке за власть», доказывающую, что профессия дирижера исчезает, пора внести исправления. Раньше молодых никуда не пускали, сейчас всюду ищут молодых и динамичных людей и для бизнеса, и для музыки. Появилась целая плеяда талантливых дирижеров молодого поколения, некоторые лет на 6 – 9 лет моложе меня.

– Правда ли, что в этом сезоне вы возвращаетесь в «Метрополитен-опера»?

– Да, я возвращаюсь туда после четырехлетнего перерыва. В декабре мы привезем в «Метрополитен-опера» постановку оперы Химпердинка «Гензель и Гретель» по сказке братьев Гримм (в России она когда-то шла под названием «Ваня и Маша»). Мы с режиссером Ричардом Джонсом осуществили ее 9 лет назад в Кардифе. В Америке публика очень консервативна, и эта необычная постановка наверняка вызовет шоковую реакцию. Мне было очень интересно встретиться с оркестром Мет: я его очень люблю. Но опера в последнее время становится коммерческим искусством. Поэтому она интересует меня все меньше и меньше. Я дирижирую в основном на Глайндбурнском фестивале. В последние годы симфоническая музыка возвращается в концертные залы. Публика предпочитает слушать оркестры, а не записи на компакт-дисках, на мой взгляд, это огромное благо.

– Вы выросли в Москве, а сейчас приезжаете сюда несколько раз в год. Возвращаясь, вы чувствуете себя дома?

– Прилетая в Москву, я возвращаюсь не к себе домой, а в место, откуда я родом. Более точно сформулировать свои ощущения я не берусь. Москва никогда не была для меня европейским городом. Этот город – странный евразийский конгломерат, сильно обогащенный западными инвестициями и развитием своих собственных капиталов. Я бываю в Москве для того, чтобы общаться с людьми. Так получилось, что все мои настоящие друзья сейчас здесь.

– Вы верите в то, что со временем исчезнет потребность людей в серьезной музыке?

– Философы еще в позапрошлом веке предсказывали закат Европы. Но я думаю, что на наш с вами век хороших концертов серьезной музыки хватит. Еще будет немало интересных музыкантов. Вот за поколение моей дочки я не ручаюсь. Хотя она – человек уже инфицированный музыкой и театром. Думаю, что даже если она не станет музыкантом, она сохранит любовь к музыке и передаст ее своим детям. Нынешнее поколение должно решить очень серьезную задачу: разбудить в людях подлинный, не коммерческий интерес к серьезному искусству. Доказать необходимость классической музыки для духовного развития человека.