Федеральный суд Швейцарии в Лозанне наложил запрет на передачу российским правоохранительным органам материалов, касающихся компании ЮКОС, поскольку, по мнению суда, налицо «явные политические мотивы преследования руководителей ЮКОСа». Иными словами, суд ясно дал понять, что не желает быть орудием ничьей политической игры. Было ли это решение политическим? Безусловно! И об этом было сказано со всей буржуазной прямотой.
Вряд ли подобный стиль поведения приживется на наших российских просторах. Слишком сильны у нас традиции думать одно, говорить – другое, а делать – что-то совсем-совсем третье. Там, где никакой политикой и не пахнет, мы обязательно наводим тень на плетень и приплетаем очередной взятый с потолка заговор. Там же, где политический подтекст очевиден, мы будем долго отнекиваться, густо пересыпая статьями и параграфами лишенные всякой логики пресс-релизы. Примеры? Ну, хотя бы недавняя история с Ларисой Арап. Сколько десятков или сотен людей у нас в стране ежегодно законопачивают в психиатрические лечебницы ради того, чтобы отнять квартиру, бизнес, ребенка… Но все эти душераздирающие драмы остаются темой почти исключительно старушечьих околоподъездных посиделок. Широкой общественности до них, увы, дела нет.
В истории с Ларисой Арап, напротив, сразу густо пахнуло политикой, расправой за критику (статья «Дурдом» действительно способна лишить сна даже восьмипудового омоновца), преследованием инакомыслящих. И тот пыл, с которым местные чиновники открещивались от политической подоплеки этого дела, способен был только усилить подозрения любого независимого наблюдателя в том, что здесь нечестно играют. Именно политика стала причиной того, что данным делом заинтересовались независимые СМИ, что забил в набат всероссийский заступник Владимир Лукин, что вмешались независимые эксперты. И – о, чудо! – несмотря на решение суда, разрешившего продлить принудительное содержание Ларисы Арап в больнице, ее скоренько вернули в семью, поскольку теперь, дескать, она уже не опасна для общества. Что доказывает этот отрадный факт? Только то, что общественность унюхала с первой минуты политический подтекст.
Другой пример не менее поразителен: ежедневные передачи всемирной службы Би-би-си выкинули из эфира столичной FM-радиостанции «Большое радио» по требованию Россвязьохранкультуры. Естественно, на запах политического скандала сбежалось немало комментаторов. Одни видели в этом продолжение недавнего острого кризиса в российско-британских отношениях, приведшего к взаимной высылке дипломатов. Другие – общую зачистку информационного пространства накануне федеральных выборов. Из Вены, Лондона и других столиц полетели в Москву громы и молнии с напоминанием о международных обязательствах России по обеспечению свободы массовой информации.
В ажиотаже вокруг политической стороны этой истории никто не обратил внимания на то, что прекращению вещания Би-би-си предшествовало малоприметное событие: радиостанция «Большое радио» была приобретена инвестиционным холдингом «ФИНАМ», о чем общественность была проинформирована 2 августа официальным пресс-релизом компании. Тогда же прошла информация, что радиостанция «пока работает в тестовом режиме», транслируя материалы «Голоса России» и Русской службы Би-би-си, а «ФИНАМ» формирует новую концепцию вещания и составляет сетку программ.
Обещание «новой концепции вещания» сбылось уже на третьей неделе пребывания «Большого радио» у новых хозяев: отныне в ее эфире нет места программам Би-би-си и «Голоса России». И всему виной предписание Россвязьохранкультуры: «Прекратить распространение не заявленных в программной концепции вещания средств массовой информации «Русская служба Би-би-си» и «Голос России». А ведь как благостно все начиналось в феврале 2006 года! Тогда Федеральная комиссия по телерадиовещанию дружно поддержала проект «Большого радио», предусматривавший совместную работу на одной волне двух крупных иновещателей: британской Би-би-си и нашего отечественного «Голоса России». Концепция обещала «создать радиостанцию, построенную на двух разных, а в некоторых случаях противоположных взглядах на современные события. Такой радиопродукт могли бы обеспечить русскоязычные программы радиокомпании «Голос России» и британской – Би-би-си». При этом в будние дни 6 часов должна была вещать Русская служба Би-би-си, а 18 часов – «Голос России»; в выходные дни – только «Голос России». Многоопытный руководитель российского иновещания Армен Оганесян говорил тогда: «По сути, на одной частоте состоится диалог культур, в том числе и политических», а директор Всемирной службы Би-би-си Найджел Чепмен выражал надежду «на успешное продолжение сотрудничества и большое будущее этого масштабного проекта».
Увы, не сбылось этих планов громадье. И все из-за того, что в диалог культур вкралась малюсенькая ошибочка. Вместо того чтобы недвусмысленно записать в лицензионных условиях, что такой-то процент эфира займут программы одного иновещателя, а такой-то – другого (и это точно соответствовало бы концепции вещания, которая, собственно, и победила на конкурсе), здесь указали кратко: собственные программы – 100 процентов. Можно ли было ее вовремя исправить? Запросто! Но создатели «Большого радио» то ли не заметили этой мелкой канцелярской ошибки, то ли посчитали ее несущественной. А может быть, просто увидели в ней предусмотрительно оставленную щель в заборе, в которую можно будет в удобный момент вильнуть, выгодно перепродав радиостанцию и заметая следы клубами политической трескотни?