Генеральный директор Московской филармонии Алексей Шалашов

– Алексей Алексеевич, поползли слухи о том, что теперь Московская филармония перешла на самоокупаемость. Это действительно так?

– Нет, это неправильное понимание тех проблем и задач, которые обсуждались на форуме. Во всем мире ни один коллектив, исполняющий симфоническую и народную музыку, не может себя окупить, даже Берлинский или Венский филармонический оркестр. Филармонию невозможно перевести на самоокупаемость, просто она готовится к переходу в новую организационно-правовую форму – автономное учреждение. Но это не означает снижения финансирования из госбюджета. Наоборот, возможно, оно даже увеличится, это будет зависеть от объема государственных заданий. Государство будет контролировать не процесс, а его результат. Директора филармонии можно в любой момент уволить, имуществом распоряжается государство, и предусмотрено много механизмов контроля. Например, мы должны будем публиковать свой финансовый отчет.

– Вы не боитесь, что подрастающее поколение перестанет ходить в филармонию? Что у молодежи исчезнет интерес к классической музыке?

– У меня нет таких пессимистических мыслей. Сейчас Россия – одна из немногих стран, где все время расширяется аудитория слушателей классической музыки. Но по многим параметрам наши условия еще отстают от мировых.

– Организаторы состоявшегося недавно в Москве «Фестиваля оркестров мира» говорили, что не смогли привезти Венский филармонический оркестр из-за слишком высоких гонораров, которые запросило его руководство: на эти деньги можно было привезти два оркестра. Как вам удалось зимой устроить два концерта Венского филармонического оркестра в Москве?

– Этот оркестр действительно более требователен в своих финансовых условиях, чем многие другие мировые коллективы. Его выступления в Москве с самого начала планировались в рамках гастрольного тура. Мы больше года вели переговоры об условиях выступлений и программах концертов, искали спонсоров, бронировали гостиницы и так далее. В общем, провели большую работу, которую можно делать только заблаговременно. А если оркестр едет на любой мировой фестиваль, гонорары, как правило, традиционно выше, отдельно оплачиваются перелеты артистов, перевозка инструментов туда и обратно, – в общем, стоимость выступления выше, чем у концертов в турах.

– Как повлияли на жизнь оркестров государственные гранты?

– Они повысили статус профессии музыканта в Москве и в России. Еще совсем недавно молодые музыканты, заканчивавшие консерваторию, не хотели идти работать в оркестры – там были очень маленькие зарплаты. Сейчас благодаря грантам во многих оркестрах платят довольно прилично, и совсем скоро музыканты смогут зарабатывать не меньше, чем в Европе. Во всяком случае, в московских оркестрах. Несмотря на это, в столице и в провинции сейчас колоссальный дефицит оркестрантов некоторых специальностей. Например, духовиков.

– Но ведь именно из-за грантов в нескольких провинциальных оркестрах были забастовки.

– Я слышал только об одной забастовке. Оркестру был выделен грант губернатора на творческое развитие коллектива, и директор филармонии (этот оркестр существует в составе филармонии) принял решение, что часть средств нужно потратить на закупку инструментов. Музыканты же требовали все отдать на зарплату. Очень трудно, не зная всех тонкостей, оценить эту ситуацию. Но, если говорить отвлеченно от конкретного случая, всеми менеджерскими и финансовыми вопросами должен заниматься компетентный руководитель в рамках точной системы обязательств и контроля.

– В следующем сезоне в филармонии снова будут концерты звезд мировой оперы. «Звездные» певцы, как правило, получают очень высокие гонорары. В России они соглашаются зарабатывать меньше?

– Ни в коем случае. Они получают у нас свои мировые ставки, как и многие российские солисты, гонорары которых в филармонии тоже сопоставимы с их мировыми ставками.

– Их платят из государственного бюджета?

– Нет, конечно. Гонорар покрывают сборы.