Вилли Токарев

– В начале 80-х ваши песни звучали по всему СССР. Вы покорили страну, будучи эмигрантом. Как вам удалось добиться такой популярности, находясь за границей?

– Я не скажу, что меня ждали в Америке. Там музыкантам очень трудно пробиться к Олимпу. Конкуренция просто сумасшедшая. Ежегодно там образуется десять тысяч групп, а известности добиваются только две-три. Мало быть просто музыкантом. Чтобы зарабатывать хорошие деньги, нужно быть или суперзвездой, или играть от профсоюза на еврейских свадьбах. А мне нужно было начинать с нуля – выучить язык, найти любую работу, которая на первых порах обеспечивала прожиточный минимум. Тогда я мечтал заработать деньги на выпуск альбома с моими песнями, которые не вписывались в прокрустово ложе соцреализма. Для этого я перебрал многие специальности. Но настоящие деньги я заработал, будучи таксистом. В этой далеко не безопасной специальности я проработал четыре года и собрал необходимую сумму для выпуска первого диска в Америке.

– Таксист в Америке – опасная профессия?

– Да, в 80-х годах в Нью-Йорке по статистике каждый год убивали 50–70 таксистов. Несколько раз я сам был на волоске от смерти. Меня грабили четыре раза. Однажды перед Рождеством, вечером, в мою машину сел мужчина. Только я успел отъехать, как он наставил на меня пушку и потребовал свернуть в какое-нибудь безлюдное место, где перебрался за руль. Мы мчались по хайвэю. Я сразу понял, что он был под кайфом. Он сказал, что воевал во Вьетнаме, у него недавно умерла дочь и теперь всех ненавидит – убил уже 25 человек, а я буду 26-м. Тут у меня, видимо, от шока сорвалось с языка: «У нас в России тоже убили 26 бакинских комиссаров…» Он заинтересовался этой историей, но его пистолет по-прежнему упирался мне в бок. Я объяснил, что это были коммунисты. «Ну, да, так им и надо!» – рассмеялся наркоман и потребовал рассказать еще что-нибудь интересное. Я напрягся и вспомнил самые смешные русские анекдоты. Один анекдот он даже просил повторить три раза, чтобы запомнить и рассказать друзьям. Потом он произнес фразу, которую я никогда не забуду: «Парень, ты мне понравился, и я дарю тебе жизнь». Он действительно подарил мне жизнь – ему ничего не стоило нажать курок и выбросить меня на скоростной дороге. Я вышел из машины, а он на ней уехал, оставив меня без денег, ключей от дома и документов. Но что это значило по сравнению с тем, что я остался жив!

– А как же с вашим творчеством познакомился Бродвей?

– Однажды я зашел в бродвейский ночной клуб и предложил себя в качестве певца и музыканта. К тому времени я уже хорошо владел английским. В этом заведении был конкурс, на котором я и мой коллега Лев Шнейдер из Литвы стали победителями. Я спел песню на английском языке, а потом исполнил на русском песню Никиты Богословского «Темная ночь». После того, как я закончил, вместо аплодисментов была тишина, и я подумал – провалились. Но потом обрушился шквал аплодисментов. Хозяин тут же нам предложил подписать контракт. Вот таким образом я получил возможность работать на Бродвее в театральном районе. Я, русский человек, пел для американцев на английском языке. Тогда я писал лирическую музыку для русских, живших в Нью-Йорке. А они, оказывается, хотели шансон. Это выяснилось, когда я спел несколько песен о трактористах и таксистах. Они воскликнули: «Вот это и надо писать. Давай про воров, про нас. Мы же все оттуда».

– Выходит, судьба за вас определила, что вам нужно петь шансон?

– Да, так случилось, что шансон стал как бы вынужденным моим гранд-творчеством. Я просто хорошо умею это делать. На самом деле диапазон моего творчества намного шире, я пишу в восьми разных жанрах. У меня есть патриотические, гражданские песни, а также лирика, сатира и юмор. Люблю свою пластинку с израильскими песнями. Это результат моих многолетних поездок в Израиль. Сам я не еврей, а кубанский казак. Но меня в Израиле любят как своего. Кстати, эту пластинку считает за счастье заполучить каждый еврей. Правда, диск не продается, а дарится. Я не устаю повторять, что евреи научили меня жить. Я вообще не разделяю людей. Бывало так, что утром я давал концерты для «зэ-ка», а вечером для ЦК.

– О вас, как о короле шансона, заговорили после выпуска первой пластинки. Как это было?

– Я арендовал лучшую студию в Нью-Йорке, пригласил великолепных американских музыкантов. Пластинка называлась «В шумном балагане». А через некоторое время моя жизнь перевернулась с ног на голову в хорошем смысле этого слова. Я дал объявления в газету о выходе моей пластинки, и меня буквально засыпали чеками из Америки, Канады и Европы. Я тут же окупил затраты на запись и даже купил дом на берегу океана. У меня появились деньги в банке и возможность выпускать по пластинке каждый год. Начиная с пятого диска, я купил студию и стал записывать свои песни. В итоге в Америке я выпустил 22 альбома. Никто ни разу не спросил меня, что я пишу, зачем и откуда приехал. У меня не пропал ни один цент в банке. В России же в 90-х годах я положил в банк хорошие деньги. Я прошел с концертами от Украины до Камчатки, прилично заработав, и решил оставить все сбережения в банке. Когда я приехал через несколько лет, моих денег не оказалось. Но пострадал не только я, вся страна. Я не обижаюсь. Наверное, правительству тогда очень были нужны деньги. В России и сейчас очень трудно заработать от продажи своих пластинок – «помогают» пираты. Они миллионными тиражами продают мои песни, но мне за это ничего не платят.

– А вы боретесь с кражами?

– Сейчас идет суд с одним сайтом, который выставил мои песни. Сначала мы обращались в УБЭП. Собрали компромат, а нам через два месяца сообщили, что дело закрыли. Компромат не вернули. Сказали, что сгорел архив. Вообще я не люблю судебные тяжбы. Ими занимается наш адвокат. А так это отняло бы много сил. Я надеюсь, что очень скоро в России появится закон, действительно охраняющий права автора.

– Вы вернулись в Россию, решив, что здесь что-то изменилось?

– Я из России никогда не уезжал. Даже написал песню «Я только телом эмигрант, а не душою». Я уехал в Америку, чтобы реализовать себя в творчестве. На тот момент, в 74-м году, многие мои песни, особенно с юмором, не проходили. А нарушать правила в такой стране, как СССР, было невозможно. Ведь могли наказать. И я решил подыскать себе другую страну. Несмотря на то, что тогда я уже был известным музыкантом, играл в лучших коллективах страны – в оркестре гениального дирижера Анатолия Кролла, в оркестре Жана Татляна, выступал с музыкантом Борисом Рычковым, входившим в десятку лучших пианистов мира. Я пел в ансамбле «Дружба» с Эдитой Пьехой и Александром Броневицким. В финансовом смысле у меня не было проблем, потому что кроме работы с ансамблями я получал авторские за свои песни, которые исполнялись в СССР. Но у меня возникли проблемы с выездом. Выехать из страны получилось со второго раза. В то время в СССР должен был приехать президент США Никсон, и всех неугодных попросили освободить страну. Я попал в их число. Мне разрешили вывезти с собой только 100 долларов, мыло, зубной порошок и щетку. Отняли контрабас и сняли с шеи крест из черного дерева в серебряной оправе, посчитав его достоянием государства.

– А сейчас у вас какой паспорт?

– Вы как в КГБ меня пытаете. У меня российский паспорт, и я горжусь этим. Но я сохранил и американский. Он мне не мешает. Я очень переживаю за судьбу России. Как-то мало сейчас в нас патриотизма.

– Может, пришло время писать патриотические песни?

– Я всегда писал и пишу эти песни, потому что очень люблю свою Родину. Россия сейчас находится на перепутье. Не ассоциируйте это с Путиным. Все, что сделали предшественники с этой страной, придется разгребать десятилетиями. Нам нужны такие песни, которые были бы и сатирические, и патриотические. Главное – писать произведения, чтобы они воспитывали, а не развращали. Вот блатные песни могут делать и то, и другое. Я пишу те, которые воспитывают. В России очень популярны блатные песни. У нас полстраны сидело, полстраны ждало. В этих песнях отражены горечь и плач нашей страны.

– Это из-за патриотических чувств на обложку одного из альбомов вы поместили портрет Владимира Путина с цветами?

– Я вам объясню. Альбом называется «Люда, Людочка – людмилая моя». Эта песня посвящена нашей первой леди. Приближался ее день рождения, и один из депутатов предложил мне написать для нее песню. У меня до сих пор этот альбом просят разные люди, в том числе и высокопоставленные.

– Все помнят ваши триумфальные концерты в СССР в конце 80-х годов. Будучи эмигрантом, вы собирали в стране стадионы. Вы сами решили приехать в Союз?

– В 1989 году мне поступило официальное предложение от Госконцерта приехать на гастроли в Советский Союз. Организацией концертов должен был заниматься театр Аллы Пугачевой. Но для меня не совсем подошли требования Аллы. Она предлагала то другую аранжировку, то поменять куплет, то изменить музыку. Я невольно подумал, что я 15 лет в Америке жил свободно, а тут мне опять диктуют, как я должен вести себя на сцене. И хотя контракт сулил большие гонорары, я от него отказался, не переставая относиться с большим уважением к таланту Аллы Пугачевой. Но выступления в СССР все же состоялись. Тогда я дал более 70 триумфальных концертов в городах Советского Союза. Мне аккомпанировал огромный оркестр Анатолия Кролла.

– После этих гастролей вы, наверное, стали очень богатым человеком?

– Я всегда очень легко зарабатываю деньги и еще легче с ними расстаюсь. Деньги, как неверные женщины, все время стремятся уйти. Финансы нужны для того, чтобы сделать свою жизнь лучше, чем она есть на самом деле. Я никогда не считал чужие деньги и никому не завидовал. Это мое кредо.

– В этом году вам исполнится 73 года. Но в это как-то не верится…

– Есть несколько секретов. Я вот, например, 17 лет курю сигары. В сигарах очень хороший табак. Но ими не затягиваются. Хотя в кровь все равно попадает никотиновая кислота, которая питает мышцу сердца. Сигары в некотором смысле очень полезны. Еще ни один злостный курильщик сигар не умер от инфаркта. Я когда работаю, могу выкурить пять штук. И при беседе сигара помогает. Ведь отвечать на вопрос нужно быстро, а с сигарой во рту можно обдумывать ответ. И это будет смотреться естественно. Но тайна молодости, конечно, кроется в другом. Нужно правильно питаться. Я всегда съедаю только половину порции. Например, принесут мне вкусную солянку, а я съем только половину тарелки. Очень важное значение имеет алкоголь. Я уже на протяжении многих лет пью по 30 граммов водки утром, в обед и вечером. В год, таким образом, я выпиваю 36 литров. И больше этого количества не пью.

– А влюбленность помогает сохранить молодость? Или здесь вы тоже предпочитаете действовать до половины?

– Конечно, помогает. Я влюблен в свою жену Юлию. Мы познакомились в московском метро. Несколько лет назад я спешил в аэропорт и не знал, в какую сторону мне нужно ехать. На перроне стояли две красивые девушки, и я обратился к ним за помощью. Одна из них представилась Юлией. Мы с ней обменялись телефонами. Перезванивались около года, называя друг друга на «вы». Однажды меня пригласил на открытие клуба в Москве Чак Норис, а я взял туда Юлю. Она тогда училась во ВГИКе. Я сразу увидел, что у нас очень много касательных, несмотря на нашу небольшую разницу в возрасте – 42 года. Мне особенно понравилось ее чувство юмора. В нашем доме постоянно раздается смех. Есть и дети – нашему сыну четыре года, а дочери уже семь лет. А все потому, что основной секрет молодости хранится в любви.

СПРАВКА

Певец и композитор Вилли (Вилен) ТОКАРЕВ родился 11 ноября 1934 года на хуторе Чернышов в Краснодарском крае. В 1945 году вместе с семьей переехал в дагестанский город Каспийск. После окончания школы работал кочегаром на корабле. Отслужив в армии, перебрался в Ленинград, где поступил в музыкальное училище при Ленинградской консерватории имени Римского-Корсакова по классу контрабаса. За время учебы успел поработать в таких известных русских биг-бендах, как оркестр Анатолия Кролла, симфо-джаз Жанна Татляна, ансамбль Бориса Рычкова. Позже был приглашен в ансамбль «Дружба» под руководством Александра Броневицкого с Эдитой Пьехой. Затем работал в оркестре Ленинградского Радио и Телевидения, которым руководил известный джазовый музыкант Давид Голощекин. В начале 70-х годов перебрался в Мурманск. Именно этот период жизни принес ему первую известность как автору и исполнителю песен. В 1974 году эмигрирует в США, где работает разнорабочим, почтальоном, таксистом. В 1979 году вышла его первая в Америке кассета
«А жизнь, она всегда прекрасна». Но настоящую славу не только в Штатах, но и на родине в СССР ему принес второй сборник песен «В шумном балагане» (1981). Основал свой собственный лейбл «One Man Band», под которым записал около двадцати альбомов. Впервые с гастролями в СССР приехал в 1989 году. Здесь познакомился с нынешней женой Юлией, которая младше его на 42 года. К двум старшим сыновьям, один из которых живет в США, прибавились еще двое детей – дочь (2000 г.р.) и сын (2003 г.р.). Сейчас Вилли Токарев живет и работает в Москве.