Сто грамм демократии

В минувшую пятницу с высот Волжского Утеса, принимавшего встречу лидеров России и Евросоюза, прозвучали исторические слова: «Хотел бы подчеркнуть: Россия, в которой веками живет и развивается множество народов и культур, внесла огромный вклад в общеевропейские ценности демократии». Действительно, достаточно вспомнить так называемую «суверенную демократию», чтобы убедиться в том, что общая теория демократии, насчитывающая уже не одно тысячелетие со времен Платона и Аристотеля, в последние годы особенно быстро обогащается за счет новейших неожиданных открытий, запатентованных Кремлем. Последний особо ценный вклад - введение четкой единицы измерения демократии. Долой самодеятельные рейтинги заокеанских freedom хаусов и голословные утверждения твердолобых политиканов, что в России, дескать, меньше демократии, чем, скажем, в Германии! Теперь извольте представить точный расчет, причем, не в каких-нибудь иностранных джоулях или амперах: новая единица измерения демократии - стакан. «Что такое «чистая демократия»? Где Вы ее видели? ...Это всегда вопрос политической оценки и желания увидеть стакан наполовину полный или наполовину пустой».

Не скрою, я предпочел бы видеть стакан российской демократии полным. Не наполовину и не на три четверти, а полным до краев. Ради этого я готов даже измерять отечественную демократию стаканами, что вполне соответствует нашим традициям освобождения духа от тягот повседневного бытия. Конечно, если быть скрупулезно точными, то нужно признать, что на Руси издревле хлебное вино мерили не стаканами, а долями ведра, но, увы, у нас уже не осталось столько демократии, чтобы измерять ее ведрами.

Поскольку объем стакана граненого обыкновенного известен, постольку пол-стакана аккурат укладываются в воспетые в стихах и прозе фронтовые сто грамм. «Лучше пришлись бы, мне кажется, вам фронтовые сто грамм» написал Евгений Евтушенко по совершенно другому поводу. Вслед за поэтом уже применительно к демократии повторяют эту сентенцию наши власти всем россиянам. Причем, всякий раз их мерный стаканчик оказывается все меньше и меньше.

Не верите? Давайте посчитаем в стаканах уровень нашей демократии на примере столь часто и горячо хвалимого властями закона «О средствах массовой информации». Предположим, что закон о СМИ, который по словам президента Владимира Путина «признан одним из самых либеральных в мире», был в момент своего принятия в декабре 1991 года полон демократических ценностей. За прошедшие пятнадцать лет в него вносили изменения восемнадцать раз (в среднем, каждый закон содержал около двух поправок), в том числе пять раз во времена первого президента России и почти в три раза больше – во времена второго. Ни одна из этих поправок не расширяла границы свободы прессы, не устанавливала гарантии ее экономической независимости. Напротив, едва ли не каждая поправка – очередное обрезание, причем именно такое, чтобы потом уже ничего на этом месте не выросло. В результате перечень оснований для прекращения выпуска СМИ расширился настолько, что просто дух захватывает. Если внимательно прочитать самые свежие антитеррористические новеллы в законе, то окажется, что теперь можно прихлопнуть газету даже за то, что... руководитель контртеррористической операции не определил «порядок сбора информации журналистами». Скажете, ошибка законодателя? Да, ошибка, но – по Фрейду.

Короче, уже сегодня уровень демократии в законе о СМИ вряд ли превышает пол-стакана. А впереди нас ждут новые обрезания. Мало того, что Мосгордума требует запретить журналистам упоминать национальность преступников и их жертв, так теперь еще и правительство внесло проект, который увеличивает в десять (!) раз срок предоставления информации по запросу прессы. Именно это прописано в проекте закона «Об обеспечении доступа к информации о деятельности государственных органов и органов местного самоуправления» и связанных с ним поправках в закон о СМИ. Казалось бы, установление для всех граждан единого порядка доступа к информации о деятельности государственных и муниципальных органов – дело благое и прогрессивное. Страна ждала этого закона с 1988 года, когда был создан первый его вариант, носивший название закона «О гласности». И вот теперь, спустя два десятилетия, проект прошел первое чтение, хотя и в очень усохшем виде. Словом, и эту елку отредактировали до телеграфного столба.

Но если гражданам это законопроект, может быть, что-то прибавит, то у журналистов, абсолютно точно, - отнимет. Ведь право прессы запрашивать информацию у государственных структур законодательно закреплено законом о СМИ еще с 1991 года. Срок для ответа – три дня. Плюс к тому – права журналиста посещать государственные органы и организации, быть принятым должностными лицами в связи с запросом информации, получать доступ к документам и материалам, копировать и публиковать их, производить записи, в том числе с использованием средств аудио- и видеотехники... Теперь же предлагается приравнять журналистов, чьим профессиональным долгом является сбор информации в общественных интересах, к рядовым гражданам, действующим в своих частных интересах. Репортер, которому нужно срочно, в номер, получить интервью у главы местной администрации, окажется теперь в общей очереди с жителями, которые пришли за справками. Да и кому будет интересна программа «Время», рассказывающие о событиях, случившихся месяц назад! Что, опять ошибка? Да, и опять – по Фрейду.

Вот почему в рассуждения об измерении демократии стаканами я позволю себе добавить всего несколько слов. По большому счету, не имеет значения, наполовину пустой или наполовину полный стакан российской демократии. Важно, что раньше он был полнее, а ныне власть отпивает из него все больше и больше. Тенденция, однако. Требуйте долива после отстоя демократии.