Час пик 3

сказал: «Знаете, ребята, давайте все-таки делать фильм! Я не молодею. Будем ждать, пока мне 60 стукнет? Очень смешно...» Так что мы решили приступить, а там, как говорят французы, «аппетит приходит во время еды».

– Почему решено было перенести действие во Францию?

– Мы не случайно выбрали Париж и Эйфелеву башню. Очень хотелось сделать сцены схваток максимально захватывающими: узкие перекладины башни, их пересечения, постоянная опасность оступиться, сорваться в пролет дают возможность для интереснейшей хореографии. Каждый момент боевых сцен рассчитывается с точностью до доли секунды, движения противников синхронизируются, как в танце, где необходимо умение чувствовать малейшие изменения в позиции партнера. Мне очень повезло, что я в детстве прошел серьезную школу китайского «Дома оперы» (Китайская академия драмы. – Ред.). Там нам спуску не давали!.. (Смеется.) С шести лет я начал осваивать боевые искусства, основные элементы танца и изучать музыку. Это заложило потрясающий фундамент для моей карьеры в кино.

– Что привлекает тебя в жанре боевика с элементами комедии?

– Наверное, то, что в этом жанре постоянно дерутся. Это единственное, что я хорошо умею делать. Искусство рукопашного боя – это то, чем я живу, что помогает мне чувствовать себя полным сил и энергии, что не дает расслабиться и стареть. Но при этом я не выношу крови и жестокости на экране. Дилемма! Что делать? С одной стороны, боевые искусства, с другой – без насилия. Ответ пришел из моей внешности: из меня герой-любовник, ну, никакой! Сами видите, драму мне никто играть не доверит, остается комедия. А в сочетании с боевыми искусствами комедия дает потрясающий эффект. Фильм становится не только зрелищным, но даже и добрым в чем-то, согласитесь. Одна из самых уважаемых мною китайских мудростей гласит, что самый сильный – всегда самый добрый. Для меня главное – это показать, что насилие не является искусством. Защита – да, это основа всех боевых искусств. Мне, конечно, приходится выглядеть на экране глуповатым и простоватым для комедийного эффекта. Но, когда наступает момент защитить слабого, мой герой использует все свое искусство, чтобы, не калеча, не убивая, дать урок вооруженному, сильному физически, сбив с него спесь... За исключением ранних фильмов вы не увидите в моих работах, чтобы я кого-то убил. Никаких свернутых шей, никаких выколотых глаз. Мои «противники» могут плакать от боли или унижения, но все же остаются живыми.

– Ты всегда играешь положительных героев. Будет ли когда-нибудь Джеки Чан – «плохой парень»?

– Вряд ли. Было время, когда мне хотелось попробовать какие-то другие характеры. Но сейчас моя позиция в этом вопросе проста: я знаю, что моя миссия в жизни – защищать. В данном случае я защищаю моего зрителя. Я знаю, насколько сильное влияние кино оказывает на молодежь, хотим мы этого или нет. Положение звезды – это не только признание и слава, но еще и ответственность, так как люди берут с тебя пример практически во всем. Я знаю, что должен быть осторожен в выборе слов, поступках, в выборе ролей, в конце концов. Так что «плохим парнем» Джеки Чан не будет никогда. Это я вам обещаю.

– Тебе много приходится тренироваться, чтобы оставаться в форме?

– Я, наверное, нахожусь в полной неподвижности, только когда сплю. (Смеется.) Да? – Джеки обращается к сидящей рядом жене Лин, на что та отвечает с улыбкой: «Если бы! Ты и во сне бежишь!» – Если серьезно, в молодости я любил много молотить по боксерской груше и другим предметам кулаками, ногами. Сейчас это уже не так интересно. В последние годы я стал больше внимания уделять дыхательной гимнастике и упражнениям на гибкость, а также кардио (Упражнения для сердца. – Ред.). Все-таки возраст. От этого никуда не денешься.

– Ты до сих пор много работаешь в Гонконге. Чем фильмы, которые ты делаешь там, отличаются от твоих работ в Америке?

– Разница огромная. В Гонконге я дома, и у меня там своя аудитория. Они не любят мои американские фильмы и ждут от меня того, к чему они привыкли. Для них я делаю кино с большим количеством драк. Там куда меньше юмора. Я вижу эту ситуацию так: люди, и не только мои соотечественники, любят смотреть кровавые схватки, сидя в удобном кресле в комфортабельном кинотеатре и находясь в полной безопасности. Недостаток сильных впечатлений в жизни заставляет искать чего-то будоражащего кровь на экране. Насилие в этом случае – самый простой путь к их сердцам и кошелькам. Чем больше мы их «кормим», тем больше они этого жаждут. Мне это противно. Я хочу дать людям другое искусство – искусство радости. Они могут получать свои острые ощущения, но за счет смеха, захватывающего сюжета и красоты боевых схваток. Этого трудно достичь с моей «старой» аудиторией. (Вздыхает.) Но в Гонконге подрастает новое поколение, которое больше знает об американской культуре. В США мне, как ни странно, гораздо легче найти единомышленников в этом видении искусства. Американцы при всей коммерциализации их киноиндустрии, позволяют каждому иметь свою точку зрения. Если, конечно, она приносит доход! (Хохочет во весь голос.) Как «Час Пик», например, или «Шанхайский полдень».

– Что ты можешь сказать о Джеки Чане-бизнесмене?

– Я всегда помню о том, что карьера в кинобизнесе не может продолжаться вечно. Тем более что я не драматический актер. Я продолжаю вкладывать деньги в гонконгскую киноиндустрию, финансирую независимое кино, проекты молодых режиссеров. А сейчас начинаю инвестировать деньги в бизнес, который даст возможность заработать тем, кто однажды доверился мне и был верен на протяжении всей моей карьеры. Представьте, что произойдет, если я «выйду на пенсию»? Что станет с сотнями людей, которые работали со мной? Они останутся без работы! Я не могу позволить этому случиться. В моих планах – открытие ресторанов, кафе, магазинов одежды, где руководящие посты будут занимать люди, с которыми я проработал по двадцать с лишком лет. Я им всецело доверяю и знаю, что они будут ценными работниками в любой сфере. Также я собираюсь открыть школы боевых искусств для актеров, которые хотят специализироваться на боевиках, для каскадеров и постановщиков боевых сцен. Мое имя и известность позволят практически любому начинающему иметь успех. Недавно я начал переговоры о постройке в Гонконге отеля с моим именем – «Джеки Чан Отель». Там каждый этаж будет посвящен какому-то из моих наиболее известных фильмов. Комнаты будут оформлены, как сцены оттуда. Там будут предметы со съемок, мои костюмы, мотоциклы, оружие и так далее... Я уверен, что люди будут с удовольствием останавливаться на этаже «Час Пик 3», например. (Смеется.)

– Что ты можешь сказать о своем следующем проекте?

– Как только мы заканчиваем съемки «Часа Пик 3», в конце апреля я начну сниматься в боевике с рабочим названием «Джей-Джей, или Шанхай – Нью-Йорк», где мы, наконец, снимемся вместе с Джетом Ли (Самая крупная азиатская звезда жанра экшн помимо Джеки Чана, поэтому и проект условно называется «J&J» – по первым буквам их имен. – Ред.). Мы давно это планировали, и вот, наконец, приступаем к исполнению. Закончить собираемся к концу декабря. Сразу после этого я начну работу над фильмом «Операция Орел-3», уже в качестве режиссера. Я давно сам не снимал кино и с нетерпением жду этого момента.

– Помнится, в прошлом году ты сказал, что хочешь замедлить свой сумасшедший ритм жизни, чтобы больше времени посвящать семье...

– Неужели я сказал такую глупость? (Притворно удивляясь.) Наверное, сильно устал к моменту интервью... (Хохочет.) Только вчера, стоя на кухне, я говорил жене, что не понимаю, как она меня терпит. На что она мудро заметила, что так уж я устроен и по-другому не могу, поэтому она с этим давно примирилась. Моя жизнь расписана по минутам, и я не успеваю даже готовить, хотя очень люблю это дело. Все идут спать, а я сижу над сценариями, обдумываю предстоящую встречу с продюсерами, сценаристами, прорабатываю вопросы, замечания. Наверное, я немножко ненормальный, но мне это нравится. Я уже привык к такому темпу, и изменить его вряд ли получится. Так много хочется успеть! Я до сих пор откладываю запись нового альбома песен, который многие ждут у меня на родине. Еще я хочу делать документальные фильмы, образовательные. Пока у меня достаточно сил и энергии, я буду работать в кино ли, в образовании ли. Может быть, даже в политике, есть и такие мысли... (Смеется.)

– Следующие Олимпийские игры будут проходить в Китае. Что ты можешь сказать об этом?

– Я страшно горд этим! Это открывает абсолютно новые горизонты для страны в целом. Скорее всего, я буду принимать участие в церемонии открытия. Пока не знаю деталей, но то, что буду на открытии, – это точно. Уж такого-то события я не пропущу!