Мастер-класс для китайцев

Сам термин «соцарт» возник по аналогии с поп-артом. Если американские художники работали с иконами капиталистического (попсового) потребления – от гамбургеров до обложек порножурналов, то наши мастера соцарта брали символы коммунистической идеологии. Первые российские произведения соцартистов относятся к началу 1970-х и представляются конкретным диссидентством, за которое можно было и срок получить.

Впрочем, глядя на выставку в Третьяковской галерее на Крымском Валу, соцарт кажется эдаким художническим КВНом – кто кого перелихачит в передергивании символов и знаков советской эпохи. Вот знаменитый дуэт Виталия Комара и Александра Меламида воспроизвел Ленинский мавзолей, по стене которого пустили бегущими огнями строки из «Экклезиаста» (насчет того, что все – суета сует). Вот Леонид Соков в очередной раз представляет свою «Встречу двух скульптур» – типичный памятник Ильичу (коренастый мужичок) встречается с модернистской скульптурой Джакометти (бронзовый андрогин). Вот, наконец, знаменитый поцелуй Брежнева и Хонеккера, воспроизведенный Дмитрием Врубелем со всей силой эротической экспрессии. Раритеты из далеких застойных времен (например, «Пионерки» Виктора Скерсиса 1972 года – ряд обнаженных девиц в галстуках) смешиваются с произведениями, сделанными сильно после перестройки (многочисленные лубки группы «Синие Носы»).

Кураторы выставки вывели еще один свежий термин – пост-соцарт: это когда художники конца ХХ века стали не только иронизировать по поводу знаков ушедшей эпохи, но и испытывать к ним особое ностальгическое чувство. Это видно по серии фотокартин Игоря Мухина с разрушающимися гипсовыми монументами. Так или иначе, проект «Соцарт» уже очень удачно сравнивают с набором политических анекдотов и шуток о партийных вождях и о том, какими же были смешными и нелепыми советские люди.

По идее, китайские товарищи должны продолжить нашу линию пересмешничества. Но их часть экспозиции, развернутая на кумачовых стенах в двух залах, несет совсем другой заряд. Конечно, и здесь имеются передернутые портреты Мао, пропагандистские плакаты и прочие приметы массового оболванивания (красные книжечки с партийными заветами). Но все это сделано словно в другой тональности – не крик, не яростный отказ, а какая-то философская созерцательность (были одни вожди, потом придут другие). Даже портреты Мао по-китайски – это не соцарт, а менее обидный попарт. Объяснить такой релятивизм можно тем, что в Китае до сих пор сохраняются социалистические заветы – художники, мягко говоря, не слишком свободны в их отрицании. Так что китайским друзьям есть чему поучиться у северных соседей. Однако есть подозрение, что дело в национальном темпераменте и отношении к своей истории.