Детям спели Маршака

Премьеры для детей обычно проходят тихой сапой: без громкой рекламы и без критики. Однако «Двенадцать месяцев» – проект дорогой и потому был предварен мощным пиаром: впервые сказка Маршака стала оперой, впервые к постановке привлечена команда звездных авторов, премьеру нельзя пропустить, потому что это «главная примета декабря». После такой рекламы зал оказался битком набит детьми в новогодних костюмах и их буднично одетыми родителями.

В своих предпремьерных интервью постановщик Александр Петров сравнивал музыку питерского композитора Сергея Баневича, которую тот написал для «Двенадцати месяцев», с произведениями Рахманинова, Прокофьева, Стравинского. То, что услышали зрители на премьере, действительно похоже на классические образцы: лирические мелодии чередуются с динамичными, пафос сменяется весельем и игривостью, так что слушать интересно и легко. Баневич в «Месяцах» довольно сдержан, романтичен и лишь изредка позволяет себе пошалить: например, заставить героев смеяться по нотам или вдруг прервать пение и залиться собачьим лаем. При этом никакой претензии на революцию в опере в спектакле нет: разве что партии распевают не дяди в строгих костюмах, а длинноухие зайцы, волк и двенадцать странно одетых мужчин.

Часто музыка звучит лишь фоном, а внимание зрителей переключается на красочную картинку, созданную Аллой Коженковой. Ее сказочный лес, состоящий из аппликаций, искусственных елок и выбеленных сухих деревьев, – лучшее пространство для волшебства. Когда хлопьями падает снег и балетные актеры в трико и летящих платьях танцуют в нежном свете, а над ними проплывает месяц, солнце, мерцают знаки Зодиака, нарисованные на большом круге, юные зрители цепенеют от восторга. Кажется, можно бесконечно смотреть на сотворенный Коженковой «горящий» костер, на дворец королевы – весь из розовых портьер, тюля и сверкающего хрусталя, на полсотни придуманных ею костюмов. А когда одновременно открываются все три сцены (кроме центральной, актеры играют на двух маленьких боковых) и на каждой что-то происходит, дети просто не знают, куда смотреть: так интересно разглядывать и белок, и зайцев, и небо, и снег, и домик падчерицы, и сосульки, прилепленные к порталу.

Коженкова, обожающая красивости и броские выразительные средства, впервые работала для детей, и как видно, с большим воодушевлением. Чем ближе к финалу, тем изысканнее и невероятнее костюмы: на поклонах, когда в ряд выстроится вся армия героев, это будет похоже на дизайнерское дефиле. Придворные дамы – в белокурых париках и пышных розовых платьях, королева – в бальном наряде и оранжевых туфлях, а месяцы – в оригинальных костюмах, стилизованных под знаки Зодиака (у января – козерожьи рога, у июля вместо шляпы – рак, а у октября к головному убору подвязаны весы, и у каждого в руках посох с соответствующим знаком Зодиака). По счастью, никаких одинаковых Дедов Морозов на сцене нет, а общее художественное решение ни на что не похоже: из сказки о несчастной падчерице, подснежниках и дяденьках-месяцах она сделала астрологическо-космическую историю о гороскопах, звездах, силе природных стихий и любви.

Но как бочку меда может испортить ложка дегтя, так и всю эту музыкально-художественную красоту загубило исполнение. Драматические куски – а их в спектакле немало – актеры Театра Наталии Сац размазывают, как кашу по тарелке, играют монотонно и без тени иронии – как будто это не сказка, а трагедия «Ромео и Джульетта». Зачем создателям спектакля понадобилось перекраивать сюжет Маршака и влюблять падчерицу в солдата – об этом можно только гадать. Писклявая героиня и приторный герой своими скучными любовными ариями и обращениями вроде «зазноба» и «душа моя» детям глубоко безразличны. Им больше нравятся белки и длинноухий заяц, они смеются один раз – когда кривляка-королева громко сморкается, а оживляются в финале – когда на поклоне полсотни нарядных актеров скачут прямо по залу и можно близко рассмотреть, кто есть кто. Но таких моментов, увы, немного. А два с половиной часа оперы, балета и неважной актерской игры – это скорее красивая пытка, чем удачный новогодний сюрприз.