Posted 25 апреля 2006, 20:00

Published 25 апреля 2006, 20:00

Modified 8 марта, 09:18

Updated 8 марта, 09:18

Тянет как магнитом

25 апреля 2006, 20:00
Двадцать лет назад – 26 апреля 1986 года – в 1 час 24 минуты при выводе реактора в плановый ремонт и проведении испытания турбогенератора в 4-м энергоблоке Чернобыльской АЭС произошел взрыв. Авария оказалась беспрецедентной по своим масштабам. По отчету ООН, непосредственно и косвенно воздействие аварии испытали 9 млн.

Ранней весной в лесах Чернобыля птицы еще не поют, живности, кроме нескольких собак на КПП «Дитятки», нигде не видно. Нет пока и хозяев гнезда на макушке бетонного электростолба у дороги, которое когда-то соорудили из больших веток аисты.

На ближних подступах к атомной станции приборы фиксируют повышенный уровень радиации, но в пределах нормы. Раньше он превышал ее в 100–150 раз, сейчас – в 5–10 раз в наиболее опасных точках. На въезде и выезде из зоны все автомашины и пассажиры подвергаются обязательной проверке с помощью переносных и стационарных приборов. Все, кто посещает зону, выходят через рамку дозиметрического контроля. Определить уровень радиации и «размагнититься» от нее можно в информцентре в Чернобыле. Если все в порядке, на табло спецстенда, к которому после похода в зону нужно подойти и прикоснуться обеими руками, загорится зеленый свет. Установлены годовые и ежедневные пределы, словом, жизнь в Чернобыле идет своим чередом... Но эксперты пока не знают, как влияют на человеческий организм низкие дозы радиации. Дискуссии на этот счет в научных кругах Европы продолжаются.

Об ученых дискуссиях не подозревают жители, которые вернулись в свои дома в опасной 30-километровой зоне. Как пояснил начальник департамента МЧС, глава администрации 30-километровой зоны обязательного отселения Сергей Парашин, на ее территории было около ста населенных пунктов, включая 4 города, с населением почти 140 тысяч человек.

«Вишни у нас хорошо растут»

Вернувшихся в радиоактивную зону здесь называют «самоселами». По сведениям Парашина, сейчас в зоне отселения проживают 318 «самоселов». Несмотря на строгие запреты, они в разное время и разными путями, в обход КПП со всем их режимом, через прорехи в заграждениях из колючей проволоки возвращались к своим очагам. «Мы не можем что-либо поделать с этим явлением, предупреждения об опасности на престарелых пенсионеров не действуют», – сетует Парашин. В марте перед выборами в парламент в Чернобыле побывал президент Виктор Ющенко. «На встрече с «самоселами» у местной церкви глава Украины поблагодарил нас за верность родине, но пообещал скоро переселить в другие места», – рассказал один из возвращенцев, 67-летний Николай Кухаренко. «Будет большое горе, если это случится, – пожаловалась его жена Валентина. – Нам здесь хорошо, и мы никуда больше не хотим переселяться». Одноэтажное строение, третье, в котором они живут после аварии, давно не видело ремонта, но внутри все побелено-покрашено, на крыльце греется на солнце серая кошка. «Есть места и поопаснее. Посмотрите, что в городах, какая там плохая экология, – продолжает Валентина. – А здесь у нас и огород, и сад, выращиваем яблоки, груши. Есть вишни, абрикосы, и все, что нужно для борща». А вот огурцы в Чернобыле почему-то не везде хорошо росли, ботва желтела на огороде Кухаренко, по их признанию, еще до аварии.

О жизни другого «самосела» рассказала врач Инна Ворожбий. На КПП «Дитятки» она попросила подвезти ее до Чернобыля. Вслед за Инной в автобус ловко впрыгнула ее любимица – черная собачка, сразу же забившаяся под сиденье. По словам попутчицы, раз-два в месяц она выезжает сюда из близлежащего города Иванков, чтобы осмотреть «самоселов». На сей раз ей предстояло посетить одну долгожительницу Чернобыля 1912 года рождения. Пациентка, как утверждает доктор, чувствует себя для своего возраста вполне удовлетворительно. Не жалуется на хвори и сама Инна, хотя работает в опасной зоне с 1987 года.

Еще одна известная местным журналистам чета ветеранов почти 20 лет живет в деревне Новошилеличи. Вопреки запретам властей они остались в зоне совсем недалеко от АЭС. В этих местах было немало молочно-товарных ферм, атомщики, как работники вредных для здоровья производств, получали бесплатные талоны на молоко. Стадо брошенных в ходе экстренной эвакуации коров попало под опеку «самоселов». Они кормили и доили лишившихся хозяев буренок, а молоко сдавали на анализ в специально созданную лабораторию. Так и жили.

Кроме «самоселов» на радиоактивной территории нередко укрываются от правосудия бандиты и беглые заключенные.

Процесс распада продолжается

Одним из мест паломничества посещающих зону журналистов стала Припять. Бывший образцовым городок атомщиков расположен в нескольких километрах от ЧАЭС. По безлюдным улицам и скверам гуляет холодный весенний ветер, безмолвно стоят еще неплохо сохранившиеся многоквартирные дома, украшенные советскими гербами Дворец спорта, библиотека, плавательный бассейн, спортзалы. Широко распахнуты двери в пустых телефонных будках, сиротливо стоит без шумных и веселых постояльцев гостиница «Полесье». Пустынно на уютной детской площадке, на бетонном ограждении которой уже современное «граффити» – играющие в мяч дети Припяти, как это было в апреле 1986 года. Еще неизвестный художник изобразил на стене дома «поднимающегося по пожарной лестнице человека в рабочей спецовке». Все это, как и остановленное в городском парке 20 лет назад колесо обозрения, навевает грусть и как бы подчеркивает нынешний статус «города-призрака» осиротевшей на долгие годы Припяти.

На вопрос о возможности сокращения радиуса 30-километровой зоны отселения Сергей Парашин ответил, что пока этого нельзя делать. «Процесс распада под «саркофагом» радиоактивных материалов, рабочая масса которых в момент аварии составляла 200 тонн, будет продолжаться еще долго, – пояснил он. – У стронция и цезия он составляет почти сто лет».

Вопрос, каким стал Чернобыль 20 лет спустя, актуален для многих стран, развивающих собственную атомную энергетику, зону в эти дни посещают немало зарубежных экспертов и журналистов. Беседа с группой японцев, возвращавшихся с АЭС, состоялась вблизи Иванково. Этот городок примыкает к зоне отселения, хотя формально и не входит в нее. После аварии здесь был развернут штаб военных и гражданских сил, задействованных в спасательной операции. На пригорке недалеко от указателя направления на Чернобыль установлен колокол памяти.

Жители Хиросимы, первыми в мире испытавшие ужасы атомной бомбардировки в августе 1945 года, тоже в день трагедии собираются у колокола памяти, говорит доктор Тадаси Гоино. «Мы обязаны изучать последствия этих катастроф, чтобы не допустить их повторения», – сказал японский исследователь. Впервые он и его ассистенты побывали на Украине десять лет назад, визит начался с посещения больниц, где лечились дети Чернобыля. Доктор Гоино завершает начатые тогда в Полтаве испытания антиракового препарата. Первая его поездка на Украину совпала с десятилетием чернобыльской трагедии. «На 20-ю годовщину трагедии я решил приехать в Чернобыль, чтобы отдать дань уважения памяти пострадавших», – подчеркнул Доктор Гоино.

ЛОЖЬ СТРАШНЕЕ ОБЛУЧЕНИЯ

Из засекреченных документов ЦК КПСС:

«Распоряжение Третьего главного управления Министерства здравоохранения СССР от 27 июня 1986 г. «Об усилении режима секретности при выполнении работ по ликвидации последствий аварии на ЧАЭС»: «…4. Засекретить сведения об аварии. 8.Засекретить сведения о результатах лечения. 9. Засекретить сведения о степени радиоактивного поражения персонала, участвовавшего в ликвидации последствий аварии на ЧАЭС. Начальник Третьего главного управления МЗ СССР Шульженко».

Причины чернобыльской катастрофы так и остаются неясными до конца, ибо даже суд над «виновными» превратился в фарс, который был призван закрыть правду. Власти скрывали ее и в первые дни трагедии. А ведь не исключено, что именно молчание высших чинов правительства СССР привело к ужасающим по масштабам последствиям трагедии: сотни тысяч облученных людей.
Неуничтожаемой уликой преступного равнодушия власти к народу стало 1 мая 1986 года, когда киевлян почти в приказном порядке вывели на демонстрацию. Празднично одетые, с детьми, знаменами и транспарантами, люди доверчиво шагали по Крещатику, танцевали и кричали: «Ура!», а в это время ветер дул с Чернобыля на столицу Украины и нес радиоактивную пыль. В Киеве уровень радиации поднялся с 50 микрорентген до 30 тысяч в час. Спустя несколько дней во все учреждения как гром среди ясного неба поступило распоряжение: окна и двери плотно закрывать, полы мыть ежечасно... Даже такие нехитрые меры, оказывается, в несколько раз уменьшают воздействие радиации. «Почему не сообщили сразу, почему скрывали?» – возмущенно задавали мы друг другу одни и те же вопросы.
«Вокруг – одни слухи, никто ничего толком не знает. За эти первые дни после аварии я постарел на десять лет от неведения, – возмущался «гласностью» шофер Чернобыльского филиала транспортно-производственного объединения, ликвидатор последствий аварии Василий Горбецкий. – Если мы остались здесь, работаем по ликвидации аварии, то нельзя держать нас за «быдло», надо доверять и давать правдивую информацию».
Наиболее интенсивный выброс радионуклидов происходил на протяжении первых 15 дней, но Михаил Горбачев обратился к согражданам по поводу аварии на Чернобыльской АЭС только 13 мая. И в своем выступлении, по сути, расписался в несостоятельности государства. Все советские годы мы основательно готовились к обороне Отечества, и прежде всего к ядерной войне. Но вот взорвался атомный реактор, и власть вместе со своей гражданской обороной оказалась застигнутой врасплох. Дозиметры в большинстве своем были неисправными, таблетки йодистого калия элементарно отсутствовали, специальные воинские подразделения для борьбы с масштабной радиацией формировались уже в дни разыгравшейся беды. А если бы и в самом деле начался ядерный конфликт.

Павел АНОХИН

Подпишитесь