«Поэт № 2»

Свершилось чудо. Ни Белла Ахмадулина, ни Андрей Вознесенский, ни Виктор Соснора, ни Олег Чухонцев, ни Инна Лиснянская, чьи имена год назад предсказывались на первой церемонии вручения самой статусной и самой весомой в денежном исчислении литературной премии (50 тыс. у.е.) не стали «Поэтом № 2». Стала – Олеся Николаева, человек из следующего за «шестидесятниками» поколения, чей путь к признанию был куда дольше и тернистее. «Шестидесятники» первые книжки издавали в старшем школьном возрасте, «восьмидесятникам», когда их включили в список «рекомендуемой для чтения литературы», подходило к сорока. Лучшие умерли, не дождавшись публикаций. «Шестидесятников» они, пока сами не заматерели, недолюбливали. Эстетически и по-человечески им были близки поэты-фронтовики, а через них рука протягивалась в Серебряный век. Учитывая все вышесказанное, выбору жюри надо поаплодировать. Другое дело – насколько выбор продиктован эмоциями (оправданными, когда мы говорим о поэзии), а не расчетом?

Автору этой заметки сложно отвечать на поставленный им же вопрос: у него с новоиспеченным лауреатом связаны воспоминания почти «лицейские» («Тогда, душой беспечные невежды, /Мы жили все и легче, и смелей...»). Увы, давно уже не требует доказательств то, что культурный процесс и премиальные сюжеты следуют в России путями даже не параллельными. Культурный процесс – «езда в незнаемое», а все премии, даже опровергающие прогнозы, предсказуемы. В СССР это называлось «вышел рылом», в наши времена – именуется политкорректностью. Поставив перед собой цель угадать, кто «в России больше, чем поэт», если не Кушнер (питерский, традиционалист, агностик, отстаивающий приватность своего бытия либерал и, само собой, «шестидесятник») – мы получаем в ответе имя Николаевой (московская, изъясняющаяся полустихами-полупрозой, русская православная, в статьях и на ТВ дающая сто очков Евтушенко по части гражданского пафоса... и, само собой, «восьмидесятница»). Просто, как дважды два. Бесспорно. И как-то скучно.

Читать и перечитывать Кушнера и Николаеву те, кто еще читает стихи, будут. А вот следить за дальнейшими перипетиями премии «Поэт» уже расхотелось. Понятен принцип ее вручения, загодя известно, кто, раньше или позже, ее удостоится. Тем более – кто ее никогда не получит. Парадокс в том, что именно эти поэты – самые любимые. Не в СССР в 60-х или 80-х годах XX века, а здесь и сейчас.