Комментируя сообщения СМИ о судьбе русского некрополя, Михаил Швыдкой подчеркнул, что «проблема эта очень деликатная. Она связана с волей близких, с волей самого человека. Нельзя так легко говорить о перезахоронениях, нельзя делать политику на прахе, на костях...». Г-н Швыдкой посетовал: «Наше государство, к сожалению, просто не может выделить бюджетные средства на содержание этих могил. Но существуют механизмы, в том числе благотворительные, с помощью которых могилы русских людей на зарубежных кладбищах, надо надеяться, сохранятся, в том числе и на Сен-Женевьев-де-Буа».
Русский некрополь под Парижем, где покоятся 50 тысяч россиян, покинувших Отечество не по своей воле, входит в число самых посещаемых нашими туристами во Франции мест. Здесь могилы писателей Ивана Бунина, Дмитрия Мережковского, Зинаиды Гиппиус, Тэффи, Александра Галича, Виктора Некрасова, Владимира Максимова, Андрея Синявского, балетных танцовщиков Анны Павловой, Матильды Кшесинской, Рудольфа Нуриева, художников Константина Сомова и Мстислава Добужинского, кинорежиссера Андрея Тарковского. Некрополь в переводе с греческого – «город мертвых». О кладбище святой Женевьевы с полным основанием можно говорить как о русском городе вне России – городе вечных изгнанников, городе нашей национальной гордости – и нашего позора, вины за то, что все они там, а не здесь.
Откуда же подул ветер, якобы грозящий стереть с лица земли кладбище под Парижем? Сначала в одной из столичных газет появился материал, в котором говорилось, как о деле чуть ли уже не решенном, о предстоящем перенесении сотен, даже тысяч останков русских эмигрантов из-под Парижа в Россию. Назывался гипотетический адрес «кладбища-возвращенца» – Троице-Сергиева лавра. В одночасье с публикацией депутат Госдумы от фракции ЛДПР Николай Курьянович направил запрос в администрацию президента, премьер-министру и министру иностранных дел. В этом документе, в частности, говорилось: «Две тысячи могил российских эмигрантов на парижском кладбище Сен-Женевьев-де-Буа могут быть ликвидированы уже в ближайшие недели. Все они помечены специальным знаком – красный треугольник, который стоит прямо на могильной плите... Решить эту проблему попыталась русская община в Париже... Но пока этот вопрос остается открытым. Осенью прошлого года при участии высших органов власти России и Русской Православной Церкви в Донском монастыре Москвы были перезахоронены генерал Белой армии Антон Деникин и философ Иван Ильин. Это был прекрасный пример того, как лучшие сыны России обретают покой на Родине. Однако останавливаться на достигнутом нельзя...» По сообщениям СМИ, высказался на «кладбищенскую» тему депутат-«единоросс» Константин Затулин, по мнению которого «Сен-Женевьев-де-Буа – наш исторический шанс снять с души грех за братоубийственную войну ХХ века».
Слухи о готовящемся «переселении», докатившиеся из Москвы, произвели переполох в российской дипмиссии в Париже. Сотрудники посольства принялись по разным каналам проверять полученную информацию, но ни ее подтверждений, ни опровержений не последовало. Более решительно отреагировала руководитель департамента президентских программ Российского Фонда культуры Елена Чавчавадзе: «Сен-Женевьев-де-Буа находится в идеальном порядке, чего не скажешь, например, о наших родных захоронениях. Давайте войдем в некрополь Донского монастыря – волосы дыбом встают. Именно туда мы и перенесли прах генерала Деникина и философа Ильина. До этого я же занималась перенесением праха Шмелева. Как раз с того самого времени мы и говорим о том, что надо и наш собственный некрополь, который находится практически в центре Москвы, привести в порядок. Тут очень много проблем, но все почему-то хотят заниматься захоронениями, которые находятся в самом благополучном месте – в Сен-Женевьев-де-Буа».
Вполне разделяя негодование Елены Чавчавадзе, следует, впрочем, отметить, что идея перенесения в стены Донского монастыря, следом за останками Шмелева, Деникина и Ильина, праха многих из лежащих на Сен-Женевьев-де-Буа прозвучала как раз в октябрьские дни прошлого года из уст участников траурной церемонии. Мало того, началась она с чина освящения патриархом Московским и всея Руси Алексием II закладного камня Мемориала национального примирения и согласия. Подразумевалось, что вокруг
строящегося памятника-часовни «в память всех жертв гражданских смут и братоубийственных распрей, в Отечестве и в рассеянии почивших» со временем образуется нечто вроде московского филиала Сен-Женевьев-де-Буа. Многих тогда поразил странно советский оттенок «мероприятия» – и то, что над могилами звучал «перелицованный» сталинский гимн, и то, что председатель Фонда культуры Никита Михалков предложил, дабы «примирение и согласие» обрели полноту, похоронить заодно и Ленина. Протоиерей Михаил Ардов, выступая 3 октября на Радио «Свобода», с грустью сказал: «Я сегодня по нескольким каналам смотрел церемонию и вспомнил слова Господа Иисуса Христа, обращенные в Евангелии к фарисеям: «Напрасно вы украшаете могилы пророков и говорите, что, если бы были во времена их отцов, мы бы их не побили камнями. Этим вы свидетельствуете, что вы дети этих отцов, и грех этот на вас». Мне кажется, такой элемент в церемонии был...»
На самом деле никакой проблемы с кладбищем Сен-Женевьев-де-Буа нет. И не такие уж большие деньги надо заплатить за продление аренды. И президент Путин, посетивший некрополь в 2000 году, пообещал русским парижанам, что могилы своих сыновей и дочерей родина не бросит. Положа руку на сердце, если уж совсем всерьез обернется дело, русские парижане своих мертвых не оставят в беде, обойдутся без нас. Но в России слова о том, что «мертвые хватают живых», звучат отнюдь не символически. И споры о Мавзолее, и «страсти по Сен-Женевьев-де-Буа» вскипают лишь оттого, что с мертвыми разговор у нас короче, чем с живыми.
Бизнес на погосте