Сеть для экстремистов

Поправки в закон «О противодействии экстремистской деятельности» предусматривают недопущение использования «сетей связи общего пользования для осуществления экстремистской деятельности». Те электронные информационные ресурсы, которые используются для распространения экстремистских материалов или дают ссылки на соответствующие сайты, будут караться. Главные редакторы СМИ, а также организации, выпускающие и распространяющие экстремистскую информацию, облагаются административным штрафом (от 40 до 50 МРОТ для должностных лиц и от 1000 до 2 тыс. МРОТ для юридических лиц). То есть максимальное наказание будет равняться 200 тыс. рублей. Какие органы займутся вычислением «очагов» экстремизма в российском сегменте Интернета и что они будут делать в случае, если тот или иной сайт не зарегистрирован как СМИ, законопроектом не конкретизируется.

Впрочем, по информации «НИ», думские поправки – отнюдь не самое страшное, что может грозить обитателям Интернета. В частности, комиссия Совета Федерации по информационной политике, уже не первый год изобретающая способы удаления ненадлежащей информации из Всемирной паутины, близка к завершению работы над соответствующим законодательным предложением. Это вчера дала понять член комиссии, сенатор от Тувы Людмила Нарусова, сказав, что она, безусловно, представит свою позицию по данному вопросу. Однако в разговоре с корреспондентом «НИ» она отказалась уточнить, в чем конкретно состоят ее предложения.

Между тем представители интернет-сообщества, не раз выступавшие на заседаниях сенаторской комиссии, весьма скептически относятся к любым планам по фильтрации Сети, считая, что это технически невозможно.

Кроме того, на прошлой неделе серьезные опасения в связи с возможным ужесточением законодательства по борьбе с экстремизмом были высказаны на заседании подкомиссии Общественной палаты по проблемам борьбы с ксенофобией, национализмом и экстремизмом, возглавляемой Мавлитом Бажаевым. Так, член Общественной палаты епископ Ставропольский и Владикавказский владыка Феофан задался вопросом: а где «мерило экстремистских деяний»? «Не спровоцирует ли этот закон слишком вольное толкование экстремистской деятельности. Не появится ли возможность при необходимости подвести под эту статью своего оппонента. Может, даже и политического?» – выразил свои опасения по этому поводу владыка. Кроме того, епископ отметил, что закон в основном борется со следствием, а корни экстремизма – в невежестве. Поэтому закон должен учитывать и сферу образования.

С ним полностью согласна эксперт Совета при президенте РФ по содействию развитию институтов гражданского общества и правам человека Светлана Ганнушкина. Она заявила «НИ», что поправки, ужесточающие законодательство об экстремизме в части распространения националистических призывов в Интернете, «в правоприменительной практике будут использовать в политических целях, для борьбы с инакомыслием, с оппозицией, но никак не в целях искоренения экстремизма. Фашисты будут гулять, как и раньше, и их никто из правоохранительных органов трогать не будет, – считает она. – Поэтому в тех драконовских санкциях, которые заложены в закон, нет никакого смысла». Правозащитница рассказала, как ведется борьба с ксенофобией и экстремизмом в реальности. Сайт Движения против нелегальной иммиграции (ДПНИ), распространяющий, по ее словам, откровенно националистическую информацию, так и не удалось закрыть. Когда она обратилась в Генпрокуратуру и началось разбирательство, сайт быстро сменил доменное имя, перерегистрировавшись в США. «Американские провайдеры сказали, что не несут ответственность за содержание сайтов, и предложили обратиться в суд, чтобы доказать вину владельцев сайта. На этом все разбирательство закончилось», – сказала г-жа Ганнушкина.

Комментируя поправки в законодательство, член Общественной палаты адвокат Генри Резник заявил «НИ», что «экстремистские идеи, вне зависимости от формы их распространения, должны караться». «Никто ведь не спорит, что факты использования Интернета для популяризации националистических идей множатся. Это явление носит массовый характер, а значит, с ним нужно бороться, – сказал адвокат. – Другое дело, что вопрос правоприменительной практики в данной области упирается в целый ряд сложностей. Например, такое преступление, как подстрекание к разжиганию вражды, или собственно участие в этом очень сложно доказать. Это уже вопрос уголовно-правовой конструкции».

ЗАОЧНЫЙ СУД ЭТО ПОЧТИ РЕАЛЬНОСТЬ

Новый пакет антитеррористических поправок поступил в Госдуму. Изменения в связи с принятием законов «О противодействии терроризму» и «О ратификации конвенции Совета Европы о предупреждении терроризма» вносятся в Уголовный кодекс и закон «О средствах массовой информации».
В УК предусматривается возвращение так называемой нормы «заочного судебного разбирательства», которая существовала в СССР при Сталине. Это позволит проводить судебное расследование по тяжким и особо тяжким преступлениям в отсутствие подсудимого. Сегодня УК предусматривает «заочный суд» только с согласия обвиняемого. Кроме того, для того, чтобы надавить на лица, укрывающиеся от явки в суд, будет возможно осуществить процедуру конфискации имущества. Также в УК вносятся положения, предусматривающие уголовную ответственность за «публичные призывы к осуществлению терроризма, публичное оправдание терроризма и за угрозу совершения террористического акта». Зато «вынужденное лишение жизни террористов при пресечении террористического акта преступлением считаться не будет».
Коррективы коснулись и закона «О средствах массовой информации». Так как в самом законе «О противодействии терроризму» действия СМИ по освещению захватов регламентированы не были, то журналистов решено было ограничить другим законопроектом. Порядок сбора и получения информации, согласно новым нормам, определяется представителем оперативного штаба по управлению контртеррористической операции. Журналистам запрещается распространять в СМИ сведения, раскрывающие специальные средства, технические приемы и тактику проведения такой операции.
Независимый депутат Госдумы Сергей Попов по поводу заочного судебного разбирательства заметил «НИ»: «Насколько мне известно, ни в одной развитой западной стране такого положения нет». Что касается уголовного наказания за публичное оправдание и публичные призывы к терроризму, то, по мнению г-на Попова, главной целью этих поправок является оправдание неудачных действий спецслужб. «Если человек объявлен террористом, а вы просто скажете, например, что он раньше хорошо работал, это тоже будет публичным оправданием терроризма, – делает вывод Попов. – По моему мнению, правовых инструментов для борьбы с террористами уже вполне достаточно».
Председатель правления общества «Мемориал» Сергей Ковалев назвал в разговоре с корреспондентом «НИ» идею с заочным судопроизводством «существенным отступлением от права на защиту» и возвращением к советскому режиму. «Кроме того, – заметил он, – при нашей судебной системе чрезвычайно широкое определение «оправдания и призывов к терроризму» очень опасно. Все это предоставляет возможность расширительного толкования и создает возможности для произвола властей».

Надежда КРАСИЛОВА