Добрыня – от слова «добрый»

– Как и почему был выбран тот или иной визуальный образ, в частности – главного героя? Традиции советской мультипликации? Привычные образы иллюстраций? Или, может быть, рисовали кого-то из знакомых?

Илья Максимов: – Основным мотивом в случае «Добрыни» послужил образ режиссера. Тщеславие подтолкнуло его к саморекламе и воплощению в фильме собственного образа. Если серьезно, внешний образ богатыря создателям элементарно приснился. Как периодическая таблица Менделееву. Долго искали – рисовали, обсуждали, все не нравилось. А потом – раз… и за две минуты сделанный набросок впоследствии стал нашим рисованным героем.

Александр Боярский: – Добавлю, что задача облегчалась тем, что уже была найдена стилистика в фильме «Алеша Попович и Тугарин Змей» и, с одной стороны, было понятно, в каком направлении вести поиск, а с другой – усложнялась тем, что нужно было остаться в найденном стиле, но избежать повторов. И еще – образы персонажей действительно появились как-то очень непринужденно и легко, насколько я помню, практически никого не переделывали. Не знаю, может, они и вправду приснились? Хотя я слышу об этом впервые.

– Ритм картины, монтаж зависит от самих рисунков – ведь жалко столько кропотливого труда «выбросить в корзину» (что осталось в этой корзине?).

Илья Максимов: – Действительно, самое главное в кино – ритм повествования. И абсолютно точно его найти удается лишь в финальном монтаже, когда все картинки уже раскрашены и фоны нарисованы. Поэтому всегда есть не вошедшие в фильм сцены. Так, например, драка в крепости хана Бекета изначально была вдвое длиннее. Когда готового материала по фильму стало больше, пришло ощущение, что драка затянута, и несколько сцен вы никогда не увидите в окончательном варианте.

Художники, работающие на студии «Мельница», высочайшего класса, и ни одна сцена не была выкинута из фильма по соображениям качества. Все определял ритм развития событий. Это рабочий процесс. Без него никак. Избавляться от таких сцен очень жалко, но необходимо.

Александр Боярский: – Это предмет и моей заботы – чтобы как можно меньше оставалось в корзине. Помимо того, что просто по-человечески жаль затраченных усилий, это, к тому же, еще и финансовые потери. Однако Илья полностью прав – если фильм требует сокращения, то нужно безжалостно выкидывать лишнее. Фильм от этого только выиграет. Однако если тщательно планировать свои действия, то таких «отходов» будет немного. На «Карлике Носе» мы вырезали примерно 20 минут, на «Алеше Поповиче» – около 2 минут, а на «Добрыне» примерно минуту.

– Рисовать полнометражный фильм – долгий труд и тяжелая ноша для продюсера, так как надо содержать коллектив – не проще ли уж тогда вкладывать деньги в игровое кино?

Илья Максимов: – Вопрос скорее к продюсеру. Наверное, проще… Но мы тут не для простоты собрались. Пытаемся заниматься тем, чем нравится – мультипликацией.

Александр Боярский: – Не знаю – проще ли. И тут и там есть свои сложности. Я согласен с Ильей – нам действительно нравится заниматься именно мультипликацией, поэтому мы ею и занимаемся. Я считаю, что мы собрали очень хороший коллектив и стараемся делать все возможное, чтобы повысить свой профессиональный уровень.

– Почему Добрыня понравится детям?

Илья Максимов: – Надеюсь, что Добрыня им действительно понравится. За то, что в моем детстве нравилось в героях мне: у них – супергероев – все всегда получается. Без особых усилий даже. Приятно ассоциировать себя с таким удачливым парнем.

Александр Боярский: – Добрыня – от слова «добрый». Он и сильный, и суровый, но – добрый. Я думаю – дети это почувствуют.

– Что есть в Добрыне, чтобы понравиться взрослым?

Илья Максимов: – А я совсем не уверен, например, что он понравится. Шутка. Это у меня стресс перед премьерой. Я с надеждой жду выхода мультфильма и могу только надеяться, что Добрыня понравится. Мы же в него столько любви и труда вложили, пытаясь создать живой и не штампованный образ условно-былинного богатыря. Юмор в сценарии сильно облегчал задачу.

Александр Боярский: – Здесь я бы говорил не только о Добрыне, а вообще о фильме. Мы старались создать таких героев, которые были бы интересны всем. Если в двух словах – весь секрет в том, чтобы зрители сочувствовали героям. Думаю, что нашим героям можно сопереживать.

– Соблюдена ли традиционная победа добра над злом? И каким должно быть зло, чтобы не пугать маленьких?

Илья Максимов: – В граммах или метрах «страшность» зла не измерить. По ощущениям собственным разве что… Победа добра над злом вообще вопрос философский…

Александр Боярский: – Конечно, соблюдена. Это действительно проблема, семейный фильм не должен быть чересчур страшным. Мы за этим следим и, надеюсь, справляемся.

– Проводились ли тестовые просмотры? Что говорят люди?

Илья Максимов: – Не слышно, что говорят. Смех заглушает. Надеюсь что смех от фильма, а не над ним…

Александр Боярский: – Проводились. Кое-что мы исправили, но это были скорее редакторские правки, из разряда мелочей. А вообще – действительно смеются, причем даже в тех местах, где и не ожидаешь.

– Насколько «Добрыня» продолжение «Алеши Поповича» (смысловое, художественное и т.д.)?

Илья Максимов: – Очень сложно было браться за продолжение темы. Особенно после успешно отработанной темы в первом фильме нашей трилогии. «Сиквел» – чаще всего слово ругательное. Но есть и удачные исключения. Дождемся премьеры и узнаем – провал или успех, сиквел «Добрыня» или самодостаточный фильм…

Александр Боярский: – «Добрыня…» ни в коем случае не продолжение «Алеши…», а фильм, объединенный с ним жанрово. Это совершенно самостоятельная история, даже несмотря на то, что в обоих фильмах присутствует один и тот же персонаж – Князь киевский.

– Чтобы нарисовать один пробег героев – сколько надо сделать рисунков?

Илья Максимов: – В секунде анимационного фильма 25 кадров-картинок. В минуте, соответственно, 25х60 = 1500. Часовой фильм если – то еще на 60 надо умножать, получается 90 000! Но это если весь фильм про одного персонажа. А в «Добрыне» есть сцены, где и по 40 человек в кадре одновременно! Умножайте сами, я порисую лучше в это время что-нибудь. Вообще, если про количество картинок думать начать – лучше и не браться…

– Делалось ли что-нибудь вручную (рукотворная анимация, не компьютерная)? Расскажите что-нибудь про технологию. (Как, например, добиваются полета камеры над лугами, деревьями?)

Илья Максимов: – Анимация – всегда рукотворная. Компьютер – лишь инструмент, облегчающий технические сложности. Если вы думаете, что компьютерная анимация – это когда даешь компьютеру задание и идешь курить, а он хрустит и тужится, выдавая превосходные анимационные сцены, заблуждаетесь… Даже когда речь идет о 3D-графике, то и в этом случае у компьютера сидит аниматор, пыхтит и вручную шевелит объекты.

Анимация на «Мельнице» рукотворная. И рисованная, и трехмерная. Чем и интересна. В тот день, когда изобретут компьютер, который всю анимацию делает сам, я перестану делать мультфильмы. Станет неинтересно…

– Ваши любимые мультики?

Илья Максимов: – Много. Явного лидера нет. Дисней конечно, Миядзаки, «Союзмультфильм»… «Мельница», знаете ли… Заходите на наш сайт www.melnitsa.com, будем рады.

Александр Боярский – К перечисленным Ильей Максимовым студиям и режиссерам добавил бы Константина Бронзита.