Вот Глинка – божия коровка,
Вот Каченовский – злой паук,
Вот и Свиньин – российский жук,
Вот Олин – черная мурашка,
Вот Раич – мелкая букашка.
В этой иерархии Семен Раич оказался не только последним, но и сугубо неприметным.
Он сын священника, семинарист, избежавший духовного звания лишь благодаря медицинскому подтверждению прирожденной болезненности. Тем не менее нашел в себе силы пройти полный курс Московского университета сначала по этико-политическому, а затем еще и по словесному отделению. Около семи лет (с перерывами) прожил в доме Тютчевых в качестве наставника будущего поэта. Четыре года преподавал словесность в Университетском благородном пансионе, где среди его учеников был юный Лермонтов.
С 1823 года до конца лета 1825-го по четвергам в доме Раича собирался небольшой литературный кружок. Спорили об эстетике, читали собственные стихи и переводы уже упомянутые Погодин и Тютчев, а также Михаил Дмитриев, Владимир Одоевский, Степан Шевырев, Дмитрий Ознобишин и другие. Год, с августа 1825-го по август 1826-го, Раич провел на Украине. И хотя во время следствия по делу декабристов выяснилось, что он был членом Союза благоденствия, наказывать его не стали, так как после распада общества в 1821 году никакого политического умысла в его поведении обнаружить не удалось. В поэме «Арета», напечатанной только в 1849 году, Раич зашифровал свою декабристскую историю.
В 1828–1830 годах издавал журнал «Галатея». Восхищался Жуковским, Дмитрием Веневитиновым, Андреем Подолинским, к Пушкину относился скептически. Перевел поэму «Освобожденный Иерусалим» Тассо и двадцать семь песен из сорока шести «Неистового Орланда» Ариосто.
Перекати-поле Ветр осенний набежал На Херсонски степи И с родной межи сорвал Перекати-поле. Мчится ветер по степям И на легких крыльях Мчит чрез межи по полям Перекати-поле. Минул полдень, и уже Солнце погасало; Ветр оставил на меже Перекати-поле. И, объято тишиной Наступившей ночи, Думу думает с собой Перекати-поле: «Тяжело быть сиротой! Горько жить в чужбине! Ах, что станется с тобой, Перекати-поле?» Вот проснулся ветерок После полуночи, Глядь – и видит огонек Перекати-поле. «Дунь и прямо к огоньку Принеси сиротку!» – Говорила ветерку Перекати-поле. «Сдунь меня с межи чужой! Брат твой – ветер буйный – Разлучил с родной межой Перекати-поле! Что же мыкать мне тоску Вчуже, без приюту? Мчи скорее к огоньку Перекати-поле!» Вспорхнул легкий ветерок, Пролетел полстепи И примчал пред огонек Перекати-поле… И пригрел уж огонек Трепетну сиротку, И слился в один поток С перекати-полем. В бесприютной стороне, Без отрады сердцу, Долго ль мыкаться и мне Перекати-полем? <1825> |
Букашки Однажды Пушкин – не со зла, играючи, букашкою назвал Семена Раича, хотя в черновике не слишком вдумчиво сначала он поставил имя Тютчева. Стих тютчевский потом перечитнул и мягко имя он перечеркнул. Мы в недостатках Пушкина – все Пушкины, но гениальность все-таки в другом. Любая живность на Парнас допущена, и грех давить букашек сапогом. И обожаю я коровку божию, когда, чтобы добыть хлебца с высот, как будто бы в степи по бездорожию, по линиям судьбы она ползет. Е.Е. |