Ясен Засурский

– Ясен Николаевич, вы делали из нас газетчиков. Но многие говорят сегодня, что время бумажных СМИ уходит. Наступает глобальная эпоха Интернета.

– Я не думаю, что это так. Я читал опубликованное у вас интервью с Антоном Носиком, который много знает об Интернете и который считает, что за ним будущее, и могу сказать, что не совсем с этим согласен. Если что-то уходит, так это новостные газеты. Сегодня люди узнают новости по радио и телевидению. Какой смысл спешить с новостями, если достаточно разместить новость в Интернете и она тут же станет известна всем. Но чем будут газеты всегда сильны, так это интерпретацией событий. Сила печатного слова в анализе происходящего, Интернет дать такой анализ не в состоянии. Многим газетам, мне кажется, именно этого недостает – аналитики. Ведь газета помогает понять, что такое наша страна сегодня. Многие, например, до сих пор думают, что Россия – это что-то вроде СССР. На самом деле Россия – это капиталистическая страна, и управляет ею не правительство, а те, на кого правительство делает вид, что нападает. И газета должна это разъяснять. На Западе это, между прочим, хорошо понимают. Сегодня в США, например, где любят читать в основном городские новости, стала популярна общенациональная газета USA Today (она внешне похожа на вашу пятничную толстушку), которая публикует достаточно много аналитики во всех областях – экономика, политика, культура. В том числе и в спорте – она содержит в штате трех спортивных аналитиков. В газете уверены, что, где бы ни находился американец, он должен иметь возможность прочитать, как играет его любимая команда.

– Сегодня российские газеты делятся на так называемые массовые и качественные. Получается, эти два понятия нельзя совместить?

– У англичан есть газета Daily Mail – нечто среднее между массовой и качественной газетой. Мне кажется, вы пытаетесь сделать нечто похожее: пишете и о том, что волнует миллионы людей, и о том, что может быть интересно только узкому кругу интеллигенции. Например, публикуете мемуары Владимира Войновича, антологию Евгения Евтушенко, рассказываете о театре, у вас много интервью с писателями уровня Аксенова – эти материалы крайне интересны образованному человеку. Правда, есть опасность, что многие люди эти страницы будут просто пролистывать, дело в том, что растет поколение, для которого эти имена мало что значат. Они и, кто такой Карл Маркс, например, не знают. Я могу судить по своим студентам: для них кумиры нашей молодости – зачастую пустой звук. Для них Евтушенко все равно что для нас когда-то граф Витте или Николай II.

Еще один ваш плюс то, что вы не оставляете без внимания жизнь стран СНГ. Сегодня мало кто об этом пишет. Но вот глубоких материалов о жизни дальнего зарубежья не хватает. Например, вы могли бы заинтересовать читателя публикациями о Китае. Это интереснейший регион, и если, например, Англия в XIX веке была мировой мастерской по производству машин, то Китай сегодня – мировая пошивочная мастерская, с которой никто не смеет портить отношения. Наши люди не совсем понимают тех процессов, которые там происходят. А происходит мощнейший технологический рывок, и это резко контрастирует с российской жизнью, которая временами пугает тем, что многие здесь пытаются сознательно уходить в средневековье. Кстати, о Китае. Я вам могу сказать, что вас с большим интересом читают наши студенты-китайцы, их у нас 180 человек на факультете. У них, конечно, есть в Москве достаточно много своих газет и на русском, и на китайском языке с большим количеством рекламы, но вас они всегда читают, потому что вы публикуете много интересных материалов.

– Говорят, что основной потребитель качественной информации – средний класс. Однако он совсем не любит читать газеты. Точнее, ему некогда…

– Ничего, научатся. Дело в том, что бизнесмены в России – это бизнесмены в первом поколении, и им кажется, что надо быстрее делать деньги, поэтому читать некогда. Это примитивный подход. Пройдет время, и предприниматели поймут, что без газет, без аналитики и серьезной интерпретации событий жить нельзя.

– Когда многие из нас учились на журфаке, мы готовились к работе в партийно-советской печати. А нынешних студентов вы к какой жизни готовите?

– К жизни в условиях рынка. Мы их, конечно, к партийным делам не готовим. Знаете, сегодня студенты очень отличаются от тех, кто учился у нас 15–20 лет назад. Они более свободолюбивы, раскованны. Стараются совмещать работу и учебу, что раньше не так часто встречалось. Многие работают уже со второго курса и к пятому уже знают, куда пойдут после факультета. Большим спросом все последние годы пользуется такая специализация, как реклама и пиар, мы готовим таких специалистов. Появилась и кафедра теории и экономики СМИ, готовим управленцев. Но и все традиционные отделения сохранились – газетное, телевизионное, радийное. Кстати, как и раньше, сегодня труднее всего работать на радио. Потому что перед микрофоном человек такой, какой он есть. Вот к вам придет студент, напишет текст, вы его можете сколько угодно править. А на радио так не получится, поэтому ребятам без жизненного багажа – молодые ведь все – там по-прежнему трудно.

– То есть ячейки молодежного «Единства» у вас на факультете нет пока?

– Ничего подобного нет, конечно.

– А на журфаке чувствуется, что дышать в последнее время стало сложнее? Никто вроде бы ничего не запрещает, но ощущение такое есть.

– Нет, наши студенты пишут в газете, которую выпускают сами, обо всем, что хотят. Они стремятся сохранить свою индивидуальность. И правильно делают. Я, например, не верю в унифицированную журналистику, которую у нас в стране хотят создать. На телевидении наиболее очевидны такие попытки – всех причесать. Но многие приличные журналисты, наши же выпускники, умеют и с начальством не разругаться, и главное – остаться верными себе, не превратиться в пропагандистов.




Антон Носик: «Людей интересует, как там лайгр поживает»