Напомним, 23 ноября у выхода из метро на Гражданском проспекте в результате прорыва магистральной трубы горячего водоснабжения образовался провал. В половине первого ночи в промоину упали четыре молодые женщины, которые направлялись из метро домой. Одна сумела выбраться самостоятельно – оказалась у края ямы, остальные провели в котловане, температура воды в котором была 120–140 градусов, по меньшей мере полчаса. Только после этого прохожие сумели их вытащить. К двум часам пострадавших доставили в больницы. Спустя два дня в реанимации Военно-медицинской академии скончалась 34-летняя Светлана Смирнова. У нее был 95-процентный ожог тела. В той же реанимации с 60-процентным ожогом сейчас лежит 24-летняя Таня Демина, сотрудница Эрмитажа. В НИИ скорой помощи – Наталья Савченко. Врачи оценивают состояние своих пациенток как крайне тяжелое и не делают никаких прогнозов. Выживут девушки или нет, пока вопрос.
Четвертая пострадавшая, Яна Шарова, уже ходит на работу. Она уверена, что родилась в рубашке. «Я была в Военмеде и видела остатки одежды двух девушек, – рассказала «Новым Известиям» Яна. – У них такие ожоги, что кожа снималась, как перчатка. Я видела эту кожу. Это такой ужас, пережить который врагу не пожелаешь. Я сама удивляюсь, как мне удалось так легко отделаться». Яне действительно повезло. Она обожгла лишь ступни ног. Сейчас, спустя три с лишним недели, она уже может натянуть на ноги сапоги. «Я работаю в салоне сотовой связи, больничный нам не оплачивают, поэтому сидеть долго дома я не могу», – говорит Яна. Она первая, кто сумел рассказать журналистам и милиции, что произошло у выхода из метро в ночь трагедии. Янины слова в пух и прах развенчали миф, созданный ГУП ТЭК Санкт-Петербург – организации, в чьем ведении находятся все городские теплотрассы. Представители этой организации заявляли, что в случившемся они не виноваты, поскольку, во-первых, место провала было обозначено специальными заграждениями, а, во-вторых, у выхода из метро так плотно стоят ларьки, что за ними люди не увидели поднимающийся пар. «Никаких заграждений там не было, и ларьки тут ни при чем, – уверена Яна Шарова. – Я только открыла дверь из метро, как оказалась по колено в кипятке. Была в таком шоке, что, выскочив, поймала машину и отправилась домой. Первая неотложка меня осмотрела и оставила дома, только вторая отвезла в больницу».
Интересно, что через неделю после происшествия межведомственная комиссия из представителей администрации Калининского района, Главного управления МЧС по Петербургу и жилищно-коммунальных служб пришла к выводу, что виноваты во всем сами пострадавшие. Причины трагедии – «проникновение в опасную зону в условиях плохой видимости и собственная неосторожность пострадавших», говорится в официальном сообщении, опубликованном на сайте ГУП ТЭК. При этом никто из этой комиссии и не подумал найти Яну и спросить у нее, что произошло. О собственной виновности Яна узнала из разговора с корреспондентом «НИ» и сильно удивилась: «Какая неосторожность, если стоял такой туман, что на расстоянии вытянутой руки ничего нельзя было разглядеть».
Случись такое в Европе или Америке, пострадавшим бы уже была выплачена огромная компенсация. В противном случае виновных бы затаскали по судам. Но у нас все наоборот. Родственникам погибшей Светланы Смирновой, у которой остался 10-летний сын и мать в Тверской области, отдел соцзащиты администрации Калининского района, на территории которого все произошло, купил гроб и оплатил машину. ТЭК найти маму и сына почему-то не смогла. На счет НИИ скорой помощи, где лежит Наталья Савченко, предприятие перечислило 105 тысяч рублей. Денег этих хватит на три дня реанимации. Расходы по лечению Тани Деминой взяла на себя Военно-медицинская академия. Как рассказала нам Яна Шарова, никто из чиновников или представителей ТЭКа ей не звонил. Само собой, никаких денег, которые могли покрыть те дни, что Яна провела на больничном, никто не предложил. Она общалась лишь с представителями милиции, которые ведут следствие по факту случившегося.
По мнению чиновников, четыре женщины, упавшие в котлован с кипятком, виноваты сами