Страшная сила королевы диско

Строки Маршака: «Дама сдавала в багаж диван, чемодан, саквояж, картинку, корзину, картонку и маленькую собачонку», – это почти про нее, про экстравагантную певицу с точеным профилем эбонитовой статуэтки и замашками суперзвезды. Только собачек у нашей дамы было как минимум две, а картонок с начинкой от главного голливудского шляпника Фила Трейси штук двадцать. Как истинная королева диско, Грейс прибыла в окружении свиты – американского диджея Мика Сиано и стилиста-лондонца, толпы секьюрити и разнокалиберных менеджеров.

Уважать себя звезда 70-х (подруга Дэвида Боуи, Мика Джаггера, Арнольда Шварценеггера и Энди Уорхола) заставила с первого же дня своего прилета. Она сразу дала понять всем: никаких журналистов, никаких фотосессий, а также конференций и брифингов не потерпит. Помня, как лихо Грейс расправляется с папарацци в Европе и Америке, российские менеджеры перечить не стали. Ее отвели в дорогие апартаменты и угостили японской кухней (другого дива не ест).

Свой выход на сцену, назначенный в полночь в одном из самых дорогих клубов Москвы, темнокожая певица-модель задержала почти на четыре часа. Некоторые недоверчивые гости и не думали уходить – в жуткой духоте мужчины поддерживали своих подруг и твердили: «Погоди, ну вот сейчас, сейчас...»

В начале четвертого ночи, когда над разгоряченным танцполом уже окончательно смешались запахи алкоголя и парфюма, из динамиков полилась всем знакомая мелодия песни Strange и из темноты лифта на сцене явилась сама Грейс Джонс. Ее низкий грудной голос звучал завораживающе. Все пять своих хитов давно минувших лет дива исполнила с привкусом легкой усталости. Но программа концерта не смогла ограничить стремление певицы выглядеть всякий раз по-новому – за полчаса она сменила 4 наряда. От длинной полупрозрачной юбки с бирюзово-перламутровым корсетом и футуристического диска из светящегося пластика на голове до чулок и трусиков танга. Шелестящие металлом занавески за ее спиной и льющееся серебряным дождем конфетти создавали ту самую блестяще-беспутную атмосферу конца семидесятых–начала восьмидесятых. Ценители хорошей акустики были приятно удивлены тщательно отстроенным звуком, так что даже неизвестной природы уханье в перерывах между песнями звучало завораживающе.

Впечатление же в целом несколько противоречиво. Тут и не слишком продолжительная программа, и немного нелепый финал – откровенный танец с организаторами выступления. К тому же не всякий бы выдержал часовую давку в плотной и малоподвижной кучке народа у входа в клуб. Наверное, этим искусственным ажиотажем промоутеры хотели подчеркнуть родство своего детища с популярным в свое время нью-йоркским Studio 54. Легенда «Студии» гласит, что каждый вечер туда пускали около полутысячи людей, еще человек триста так и оставались толкаться у входа, не пройдя дресс-код или фэйс-контроль.