По словам военного коменданта района Александра Тонконоженко, о расстрелянном «уазике» с чеченцами он впервые узнал от старшего офицера по наземной разведке штаба военной комендатуры майора Виталия Невмержицкого. Проезжая мимо заброшенной фермы, он и увидел тот роковой автомобиль, рядом с которым находились спецназовцы. Как утверждает Тонконоженко, по картине происходящего и нервному поведению спецназовцев Невмержицкий догадался, что именно случилось, – чеченцев расстреляли. Предвидя, что расстрел мирных жителей может вызвать ответную реакцию местного населения, сотрудники штаба поспешили сообщить о ЧП руководителю спецоперации по зачистке села Дай Владимиру Плотникову и посоветовали свернуть спецоперацию. Из показаний Невмержицкого следует, что Плотникова это сообщение не удивило, он не задавал никаких наводящих вопросов, не просил указать место на карте и не отрицал, что это дело рук его подчиненных. Реакция Плотникова, по словам Невмержицкого, была следующей: мол, «ничего, я таких в Аргуне штабелями укладывал». «Из общения с Плотниковым мне стало ясно, что он плохо разбирается в особенностях здешней обстановки, – признался Невмержицкий. – Такие люди, как Плотников, обычно приезжают в Чечню на время – чтобы получить медали и возвратиться в Москву с растопыренными пальцами».
На заседании заслушали также показания первого заместителя начальника штаба военной комендатуры Марка Питерского, который подтвердил рассказ Тонконоженко и Невмержицкого.
После этого суду были представлены два ходатайства о повторном допросе свидетелей – Василия Попова, утверждавшего, что Ульман успел подать знак водителю «УАЗа» для остановки перед тем, как стрелять на поражение, и руководителя спецоперацией Владимира Плотникова. «Мы хотим, чтобы Плотников посмотрел в глаза присяжным и они вынесли свое решение», – заявил адвокат Роман Кржечковский. Обвинение возражало: Плотникова, мол, уже допрашивали. Утверждение о том, что именно он отдал приказ расстрелять оставшихся в живых чеченцев, исходит исключительно от Алексея Перелевского, подчиненного Ульмана, но его тоже допрашивали около десяти раз. Но только на последнем допросе он заявил о том, что лично получил приказ о расстреле от Плотникова. В результате суд отклонил оба ходатайства о допросе свидетелей.
Чеченская сторона вчера тоже отреагировала на происходящее. «Ульман и Перелевский просто хотят снять с себя вину и переложить на Плотникова, но никаких других доказательств того, что именно он отдал такой приказ, нет.
Я уверена, что суд опять оправдает спецназовцев, – заявила в беседе с корреспондентом «НИ» родственница расстрелянного Марха Мусаева. – Присяжные, мне кажется, ведут себя некорректно. Есть свидетели того, что стажерка адвоката Кржечковского вопреки закону вступала с ними в переговоры. Недавно мы получили анонимку, где говорилось о подкупе присяжных. Мы обращались в суд с ходатайством об их отводе, но суд отклонил эту просьбу. К тому же мы изначально боролись за то, чтобы присяжные были представлены всеми регионами, в том числе и Северо-Кавказскими республиками. Но нам и в этом отказали».
«Я передавал Ульману приказ о расстреле»