Умереть танцуя

В советские времена на подобных заседаниях в Министерстве культуры стоя аплодировали победам нашего искусства, в постперестроечные 90-е по очереди стучали кулаком по трибуне и требовали от государства денег. На этот раз никто не аплодировал, не стучал и не требовал. Пессимисты, как водится, утешали, мол, хуже не будет, а оптимисты убеждали: еще как будет! Народная артистка Людмила Зыкина, глава МХТ Олег Табаков, гендиректор филармонии Алексей Шалашов и другие видные деятели культуры предпочли молча выслушивать выступления своих коллег, сидя подле Швыдкого. Тем временем все остальные с пеной у рта обсуждали перспективы предстоящих правительственных реформ, связанных с «оптимизацией бюджетной сферы в области культуры».

«Вы знаете, почему все животные во время цунами в Таиланде выжили? – говорил собравшимся ректор Школы-студии МХАТ Анатолий Смелянский. – Они просто почуяли ненастье и отбежали на 500 метров. А тупые люди сидели и ждали, когда их накроет волна. Так и мы теперь – сидим и ждем трагедии, которую готовят нам на наших же глазах». По словам Смелянского, с этого года государство в свете новых законов об «оптимизации бюджетной сферы» запретило отчислять в счет зарплаты средства, полученные от аренды помещения МХТ одним из банков. Теперь театрам, библиотекам и музеям государство запрещает самим распоряжаться заработанными средствами и обязывает все доходы перечислять в казначейство, после чего государство само решает – на что эти средства тратить. «Официальная зарплата профессоров театральных вузов составляет 1,5 – 2 тысячи рублей. Зачем же нам тогда вообще сдавать в аренду помещение?! Надо вернуть туда балет и там помирать голодной смертью, танцуя». «Сегодня судьба библиотечного дела зависит от операционистки казначейства, – поддержал Смелянского директор российской государственной библиотеки Виктор Федоров. – Именно от ее воли зависит, смогут ли вовремя спасти национальный книжный фонд, отремонтировать помещения, пополнить фонды необходимыми книгами и обработать поступающие диссертации». По словам музейщиков, реформа может привести к закрытию и уничтожению сотен музеев по всей стране. Гендиректор Большого театра Геннадий Иксанов, напротив, поблагодарил государство за то, что зарплата ведущим артистам благодаря грантам была поднята в пять раз. Но, по его словам, оклады остальных работников театра (гримеров, костюмеров и так далее – всего их более 1000 человек) осталась на прежнем, катастрофически низком уровне, и если не принять меры – во время реконструкции коллектив театра может просто развалиться. Кроме того, Иксанов посетовал: пока решаются вопросы бюджетной сферы, не принят ряд производственных законов, без которых невозможно привлечение в театры звезд и обновления коллективов.

В ходе дискуссии собравшиеся пришли к выводу: непонятно, зачем государству вдруг сейчас понадобилась «оптимизация бюджетных средств в области культуры», тем более что речь идет всего о 3% госбюджета.

Главе ФАККа Михаилу Швыдкому не удалось успокоить выступавших. И даже доклад о реанимации киноиндустрии в стране мало кого вдохновил. Пассаж о том, что «сегодня как никогда необходимо поддерживать национальные культуры», оберегая их от натиска глобализации, похоже, был не услышан. В своем докладе Швыдкой признался, что понимает опасения собравшихся, и что опасения эти имеют реальную почву: «Изменения, которые произойдут в 2005 году, определят развитие культуры в стране не на год и даже не на десятилетие, а как минимум лет на пятьдесят, а то и на все на сто».

Тем временем, по признанию Швыдкого, в 2005 году Федеральные культурные программы обеспечены госбюджетом лишь на 34%, а контакты Федерального агентства с Министерством культуры (которому ФАКК подчиняется и от которого зависит) практически заморожены. «К сожалению, мы общаемся с министром Соколовым только через газеты, – признался Швыдкой, – личных рабочих контактов с главой Минкульта у меня не было месяца четыре». Швыдкой попутно сказал, что не может комментировать недавнее заявление министра об отказе вернуть немцам давно обещанную Балдинскую музейную коллекцию, вывезенную в Россию во время войны. На требования деятелей культуры объединить усилия чиновников, вернуть прежнюю структуру управления культурой или по крайней мере заняться протекцией в решении насущных проблем учреждений культуры с министерством Швыдкой отшутился, напомнив старый анекдот про продавца семечек, торгующего у банка Рокфеллера. На просьбу одолжить денег приятелю продавец отвечает: «Не могу! У нас с Рокфеллером контракт – я не даю денег в долг, а Рокфеллер не торгует семечками». «Это я к тому, – пояснил Швыдкой, – что между министерством и агентством есть разграничение полномочий, и мы не в силах как бы то ни было влиять на министерство»... После четырехчасовой перепалки работу Федерального агентства по культуре и кинематографии было решено признать удовлетворительной.