По словам куратора галереи Александра Петровичева, нефть для картин художника Наседкина приходилось сливать из канистр на железнодорожных станциях. Рабочие брали три бутылки водки за одно ведро. Потом в этот черный нефтяной суррогат добавляли лак, чтобы «краска» хоть как-то держалась на холстах. Наседкин, мало того, что целыми днями дышал нефтяными и лаковыми парами, должен был по нескольку раз переписывать орнаменты – нефть все равно растекалась и сползала с полотна струйками. Короче, помучиться пришлось изрядно. Получились ничем не примечательные барочные узоры, которые вполне можно было бы написать обычной гуашью. Но концептуальный жест важнее результата: теперь в «Крокин-галерее» с гордостью заявляют, что их картины созданы из чистого «черного золота», что они «отражают представление о нашем национальном богатстве» и что искусство Наседкина проистекает «из самых недр».
Кстати сказать, Николай Наседкин уже не первый раз экспериментирует с необычными для живописи приемами. Пытаясь в 70-е годы поступить в питерскую Академию художеств, он подрабатывал в психиатрической клинике и тайком от начальства делал портреты душевнобольных (почти как Гойя). Начальство же клиники, узнав о творчестве санитара, немедленно его уволило. Картины имели успех за рубежом. Свою серию «Сумасшедший дом» Наседкин в прошлом году выставил в галерейном центре «M’АРС».
Теперь же вполне мирные орнаменты (без тени сумасшествия) выполнены в технике «нефтяной живописи». Этот прием ставит Наседкина в ряд тех модных художников, что эпатируют не сюжетами, а материалами. По большому счету такой «технический эпатаж» начался еще 500 лет назад, когда североевропейские иконописцы стали переходить от темперных красок, замешанных на яичном желтке, к краскам масляным. Этот переход породил целую когорту красочных алхимиков. Картины писались даже… мощами святых, которые перемалывали в порошок и растворяли в масле. Здесь отметился и Леонардо да Винчи, который решил создать свою фреску «Тайную вечерю» в миланском монастыре из смеси водяных и масляных красок. Возможно, в 1502 году фреска смотрелась шикарно. Но на сегодняшний день почти весь шедевр да Винчи осыпался, и его уже не восстановить.
Впрочем, если старые мастера думали о новых красках как о живописных средствах, для художников ХХ века материал превратился в цель. В этом, кстати сказать, немалую роль сыграли и российские авангардисты, которые стали создавать картины-коллажи из газетных вырезок, пустых банок, бутылок и прочих бытовых отходов. Эту традицию в конце ХХ столетия почти до абсурда довел англичанин Крис Офили. Крис – большой фанат индийских слонов, участвует в их охране и разведении. Оттого едва ли не в каждом из своих живописных произведений он использует… слоновьи экскременты. Все бы было замечательно до тех пор, пока на нью-йоркской выставке галереи «Саачи» Офили не представил свою «Богоматерь», созданную с помощью все тех же слоновьих лепешек и разрезанных порнографических фотографий. Толерантные власти Нью-Йорка из-за протестов публики вынуждены были закрыть экспозицию.
Антипод Офили – немецкий художник Вольфганг Лайб, который создает свои мистические инсталляции и религиозные образы с помощью пчелиного воска, цветочной пыльцы и молока. Все эти материалы, по мнению Лайба, являются райскими и глубоко духовными. Сложно сказать, к райской или адской категории стоит отнести человеческую кровь, которая стала особенно популярной в качестве краски в середине 80-х. Именно в это время шокирующие факты о СПИДе – болезни, передающейся через кровь, подтолкнули многих живописцев использовать кровь в своих художественных опытах.
Радикальней всех оказался англичанин Марк Квин, который сначала пытался писать картины кровью, а потом совершил радикальный жест. Он собрал 4,5 литра собственной крови (именно столько крови в организме взрослого человека), заморозил ее и уже из замороженного куска создал свой автопортрет (голову). Этот «Автопортрет» хранился в лондонской галерее в специальном боксе-холодильнике, но, по сообщению агентств, он якобы растаял во время короткого замыкания. Сразу после этого портрета Квин выставил другой – портрет ДНК сэра Джона Салстона. Сэр Джон предоставил образец своей спермы, из нее извлекли молекулы ДНК и поместили в форму с агар-агаром (водоросли, выступающие в качестве питательной среды). На нем выросли культуры бактерий, повторяя форму помещенных в агар-агар молекул. С этого узора Марк Куин и рисовал свой «портрет».
Но со всеми этими экзерсисами не сравнится совсем уж шокирующий жест Андреса Серано. В австрийской галерее в 1991 году он выставил композицию «Христос из мочи». Распятие, написанное именно мочой (желтое на красном), показывали в галерее Потса не больше трех дней – боялись погромов. В первый день 51-летний католик пытался разбить раму, но его оттащила охрана. Во второй день это все-таки удалось сделать двум тинейджерам.
На картины же Николая Наседкина вряд ли кто решится покуситься. Во-первых, нефть, хоть и «черное золото», но в сухом виде она не станет предметом вожделения страдающих «золотой лихорадкой». К тому же картины пока не задевают чувства верующих.