Зрелищностью нашего брата-зрителя сегодня не удивишь. Недаром ведь мировая киноиндустрия регулярно выпускает фантастические боевики типа «Людей в черном» и «Звездных войн», тратит огромные средства на ультрасовременную компьютерную мультипликацию ранга «Шрека» и «Подводной братвы», а уж о зрелищности батальных картин типа «Трои» или «Александра», где только массовка сжирает полбюджета, и говорить нечего. В ряду дорогих кинобезделушек экранизация «Призрака оперы» вполне могла бы затеряться как очередной проходной «хит месяца», если бы не музыка – музыка гениального британца Эндрю Ллойда Уэббера. Его «Призрак», написанный еще в 1986 году по мотивам детективного романа француза Гастона Леру, сегодня признан не только лучшим произведением его самого, но и одной из лучших опер минувшего века. Именно опер – никаких ошибок! Композитор, прославившийся как автор мюзиклов, называет это произведение оперой, и редкий критик с ним готов спорить (все партии здесь исполняются классическими голосами под симфонический оркестр, да и действие развивается по всем оперным канонам).
Музыку эту знают все – она издана огромными тиражами на CD, растаскана по мотивчикам на разного рода телезаставки, приберегается певцами на «бис» в больших гала-концертах. Сам же спектакль, шедший полтора десятилетия, видело не так уж много народа. По-настоящему его ставили, наверное, лишь в Лондоне да Нью-Йорке. Дело вовсе не в дороговизне лицензии на постановку (4,5 млн. фунтов стерлингов). По условиям контракта должна быть задействована уникальная машинерия, позволяющая деформировать сцену и обрушивать с потолка театрального зала настоящую люстру. Злые языки поговаривают, что Уэббер специально придумал все эти замысловатые трюки, чтобы спектакль не могли испортить, что за самим спектаклем скрывается личная тайна композитора. Говорят, что именно по личным соображениям мэтр почти два десятилетия запрещал экранизировать свой шедевр. Лет десять назад, правда, фильм «Призрак оперы» прокатился по всему миру. То был классический ужастик, главную роль в котором исполнил актер Роберт Энглунд, более известный по ролям кошмарного Фредди Крюгера с «Улицы вязов». Но для той версии Уэббер ни за какие деньги не согласился предоставить свою музыку.
Судя по всему, секрет «прижимистости» Уэббера кроется в его личном отношении к героям. Ведь свой главный шедевр он сочинил в пору большой любви к певице Саре Брайтман, которую он боготворил. Именно она, кстати, исполняла главную партию на премьере. По сути, композитор в образе Призрака вывел... самого себя. Никогда не отличавшийся красотой и не признанный к тому времени в академических кругах, он выглядел изгоем в музыкальном мире. Благодаря покровительству никому не известной в начале 80-х Брайтман, он вывел ее (как Призрак) в высший музыкальный свет. Заодно и сам попал в мировые табели о рангах. После этого мюзикла-оперы ему в Британии пожаловали титул рыцаря и даже Пэра. Что же до «музыкальных академиков», то над ними в своем «Призраке» Уэббер не иронизирует, а просто издевается. Издевается над напыщенностью итальянской оперы, показывая изнанку ее роскоши, над немецкой оперой, где девушки исполняют партии мальчиков, и просто глумится над современной оперой, от которой в «Призраке» исполнителей едва ли не тошнит. Все это должен отразить новый фильм.
К главным героям фильма композитор, лично курировавший экранизацию, отнесся с особым трепетом. Он не дал из Ангела музыки (в котором он видел себя) сделать чудовище. Роль Призрака в картине исполнил импозантный Джерард Батлер, превратив героя в красавца. Саму же красавицу Кристину, ради которой по сюжету падают люстры и гибнут люди, в фильме играет совсем юная Эмми Россам. Сара Брайтман в данном случае отдыхает буквально. Дело все в том, что со времени премьеры «Призрака оперы» на подмостках Бродвея со своею музой композитор успел разругаться, развестись (они были женаты) и расстаться навсегда. Таким образом, получается, что повзрослевшей Саре, которая, кстати, до сих пор успешно выступает со своими собственными умопомрачительными спектаклями по всему миру, композитор в экранизации мюзикла-оперы противопоставил новую 17-летнюю восходящую звезду. Возможно, история повторится – новая звездочка превратится в мегазвезду, а призрак Уэббера благодаря ей продолжит диктовать моду в музыкальном театре.