Ирина Шнитке

– Ирина Федоровна, как давно вы живете в Германии?

– В 1989 году мы уезжали в Германию на 10 месяцев, а получилось... Альфред получил приглашение и грант из Берлина, а потом его пригласили читать лекции и проводить семинары в вузах. Мы переехали в Гамбург. Потом знакомые нас стали уговаривать забрать детей, потому что здесь в Москве стало опасно.

– Опасно? Почему?

– В начале 91-го года в Москве начались нападения на музыкантов с целью вымогательства. Когда и нам стали звонить с угрозами, мы решили забрать детей туда. Потом у Альфреда Гариевича был инсульт... Так мы там и застряли. Сейчас многое изменилось, и я всерьез думаю вернуться в Москву, но я обросла в Германии множеством договоров и обязательств. Так что раньше 2007-го возвращение не получится.

– Большинство российских музыкантов до сих пор стремится выехать из страны. Почему же вы говорите сегодня о возвращении?

– Знаете, в 1979 году, после посещения Лондона, я стала говорить всем своим знакомым, что у СССР с Западом больше общего, чем различий, и надо просто открыть границу. Пускай желающие поедут и поживут. Я была совершенно убеждена, что 95% приедут назад, потому что поймут, что вся эта идеализация, реклама, которую, по сути, Западу делала Советская власть, не имела под собой никакой почвы. Проблемы у всех одни и те же, а жить и работать можно только там, где тебя понимают.

– В нашей стране о Шнитке много спорили. Для одних людей он был символом жертвенности, они говорили, что Альфреда Гариевича не понимают и притесняют. Другие же говорили, что «запрещенным» Шнитке никогда не был, его музыка звучала и в Консерватории, и в Доме композиторов, да и для кинофильмов он писал музыку часто. Кто, на ваш взгляд, из них был прав?

– Думаю, правы и те, и другие. Потому что он действительно звучал, и поклонников у него хватало, но многие его и не принимали, ведь настоящий художник не может нравиться всем. Помню, как-то в Воронеже должен был исполняться его второй скрипичный концерт. Приехали скрипач, дирижер, все репетиции провели. Но в день концерта афиша оказалась заклеенной надписью «Концерт отменен по причине болезни исполнителя». Исполнитель со скрипкой в руках, во фраке вместе с дирижером и Альфредом Гариевичем тогда встали вечером у этой афиши, чтобы все видели, что зрителей обманывают.

– И концерт состоялся?

– Нет. Не состоялся, естественно. И такой неправды было очень много.

– Ирина Федоровна, не могу удержаться от вопроса, как вы познакомились с Альфредом Гариевичем?

– Это какая-то мистическая история. В детстве все девочки играют в дочки-матери. Почему-то у меня всегда в этой игре всегда возникало имя Альфред. Все смеялись: у всех герои Вани, Пети, а у меня почему-то Альфред. Потом все забылось, я выросла. Приехала из Ленинграда в Москву поступать в Гнесинку. Получила «пятерку» по специальности и «двойку» по гармонии. Нужно было готовиться на следующий год. Знакомые родителей посоветовали репетитора по гармонии. Хорошо помню, как в мою комнату вошла мама и сказала, что ей оставили телефон одного аспиранта по имени Альфред: «Странное имя, да?». В тот момент я вспомнила детство и поняла: «Это судьба». Я пришла к нему впервые заниматься 19 января, увидела его и поняла: «Нет, не судьба». Он мне не понравился. Мы занимались февраль, март. Как-то раз он вдруг сказал, что заниматься со мной больше не будет. Я спросила: «Потому что я такая тупая?» «Нет», – говорит. Сказал, что хотел бы со мною встречаться. В то время он уже был женат. По выражению лица он уловил мою мысль и сказал, что переедет к родителям. Но я решила, что мне не нужны серьезные отношения – я вообще тогда не хотела выходить замуж. И он исчез. Я поступила. До декабря виделись лишь однажды – около консерватории. Он спросил, как дела, я ответила: нормально. Мы разошлись. Перед первой сессией я попросила у Альфреда учебник по теории. А 19 января (ровно через год после знакомства) пришла его вернуть. Приехала к нему 11 утра, и мы весь день прослушали музыку, домой меня привез в 11 вечера. С того дня мы фактически уже не расставались. Еще через год поженились... Все-таки я думаю, что где-то это все уже так было запланировано. Иногда слышу, что, мол, любовь проходит. Смотрю на этих людей, и мне их жалко, потому что проходит влюбленность, проходит увлечение, а любовь с годами становится только сильней. Да, мы ссорились, мирились, но у нас всегда было много общего. Знаете, нам вместе никогда не было скучно, и всегда находились темы для разговора. И сейчас меня не покидает ощущение, что мы с ним о чем-то так и не договорили...