Привычное дело

Сразу после авиакатастрофы в Тульской и Ростовской областях президент РФ Владимир Путин поручил правительству РФ «безотлагательно подготовить изменения в законодательные акты с целью передачи функций обеспечения безопасности, включая предполетный досмотр, от администрации аэропортов Министерству внутренних дел». Никаких новшеств это распоряжение не несет. Милиционеры охраняли аэропорты и самолеты вплоть до 1996 года. Потом авиабезопасностью стали заниматься частные структуры. И вот спустя 8 лет стражам порядка приходится заново входить в давно уже подзабытую роль и вспоминать о том, как проводится предполетный досмотр багажа. Впрочем, пока охрану небес они осуществляют совместно с администрацией аэропортов. Хотя каких-то особых изменений на первый взгляд и не видно.

Вчера в зале отлета аэропорта «Шереметьево-1» обстановка была такой же, как всегда. Тот же металлоискатель, то же просвечивание сумок, вот только милиционеров стало гораздо больше. Взгляд натыкается на серую форму стражей правопорядка сразу же, как только заходишь. Слегка помятые и грузные, с выпирающими животами из-под рубашек, они грозно всматриваются в лица пассажиров. Потом косятся на девушек, проводящих досмотр багажа на входе, и тоскливо заглядывают через их хрупкие плечи в мониторы, которые показывают содержимое сумок. А вдруг террористы? И вот тебе повышение по службе. Ну, на худой конец грамота. Но никаких сигналов. Только ругань пассажиров, старающихся побыстрее попасть внутрь. «Вы разве здесь стояли!» – возмущается женщина с огромной кучей разных пакетов и сумок и чемоданом в придачу.

«Да пока вы все сложите, я уже проскочу, – кричит парень.– У меня и нет ничего».

Он прыгает в рамку. И начинается звон.

Милиционер тут же оживает. Кажется, еще секунда, и состоится задержание опасного преступника. Но молодой человек выкладывает на стол сотовый телефон.

«Извините, забыл!»

Страж порядка обиженно и демонстративно начинает смотреть в другую сторону.

Внутри – людское море, помноженное на сумки, чемоданы, свертки. Его, словно патрульные катера, рассекают все те же милиционеры. А я ищу взглядом собачек у их ног. Потому что неделю назад по телевизору показывали умных псов, которые могут по запаху найти и взрывчатку, и наркотики. Но собачек не нахожу, а вижу все ту же тоску во взгляде, направленном на народ, считающий деньги возле касс.

Напротив идет регистрация на рейс. Но там, за стеклом, милиционеры, по всей видимости, в большем почете. Они не стоят. Они сидят на стульчиках и дремлют. Ничего не звенит, никто не рвется на взлетную полосу. Только девушки ставят штампы на билетах и рассматривают паспорта. Я вспоминаю, что у террористок, взорвавших самолеты, возможно, были сообщники из персонала, быть может, даже грузчики. И я рискую. Подхожу к носильщику. Зовут его Саша, за одно багажное место на своей тачке он берет сто рублей. Но у меня багажа нет, и носильщик в форменной куртке с надписью «Шереметьево» тут же начинает подозрительно коситься. Чтобы растопить лед, начинаю сочувствовать.

«Что, тяжеловато вам стало работать?»

«Да, – соглашается Саша. – Раньше мы с багажом нырк – и все. А теперь, после всех этих событий, досмотр стал дольше длиться. У нас здесь все напуганы и одновременно рады, что не из нашего аэропорта эти смертницы взлетели. А так что хорошего? Мы теперь тоже в очередях стоим. И досматривать нас стали».

«Так ведь милиционеры же здесь все свои. Вы их давно знаете, они – вас!»

«Да боятся они пока всего. Вот обживутся, привыкнут, тогда и нормальная работа начнется! А пока придется немного потерпеть!»

Невыученный урок

В конце прошлой недели, когда вся авиаобщественность, казалось бы, была взбудоражена усилившимися мерами безопасности в аэропортах, мне пришлось вылететь из «Домодедово» в Ростов-на-Дону рейсом авиакомпании «Сибирь». Той же самой, самолет которой как раз и разбился под Ростовом 24 августа.

Вылет нашего рейса был назначен на 21.25. Около 21.00 всех завели в автобус, но, продержав там более двадцати минут, заставили вернуться в аэропорт, причем без каких-либо объяснений. Можете себе представить, в контексте недавней трагедии, о чем думали пассажиры. Более сорока минут я тщетно пыталась выяснить, насколько задерживается рейс и по каким причинам. В сумятице, царившей в аэропорту, сделать это было крайне сложно. Одна из служащих «Домодедово» попыталась дозвониться в представительство авиакомпании «Сибирь» и уговорить ее сотрудников сделать хоть какое-то заявление для пассажиров.

«Объявите хоть что-то, – кричала в трубку служащая аэропорта Светлана Киреева. – Люди ведь волнуются». Не добившись результата, я попыталась найти самих представителей авиакомпании «Сибирь». Бросив вещи на произвол судьбы и схватив посадочный талон, я вышла в зал аэропорта. Возле стойки представительства «Сибири» толпилась масса недовольных пассажиров. «Вам меняют самолет. Когда вылетите – неизвестно», – «успокоила» меня представитель авиакомпании Екатерина Гопова.

С чем была связана замена борта, осталось загадкой. Точно такое же загадочное молчание хранили служащие ростовского аэровокзала, сообщившие встречающим, что по неизвестным причинам самолет еще не прилетел. И думай что хочешь: то ли разбился по дороге, то ли приземлился не там, где нужно. Чтобы вернуться в секцию вылета, мне пришлось вновь пройти через рамку. «Девушка, вернитесь, у вас что-то звенит», – забеспокоилась служащая аэропорта. Собственно говоря, у кого звенело – у меня, или у женщины, проходившей рамку одновременно со мной (в царившей толпе сложно было что-либо разобрать), осталось неясно. «Видимо, звенит ваш металлический пояс», – все же пропуская меня, сообщила служащая аэропорта. Кстати, паспорт у меня никто так и не спросил.

Мария ТРАНЦЕВА, Ростов-на-Дону