Богдан Ступка

– Съемочный период «Водителя для Веры», насколько я знаю, был очень долгим и изматывающим...

– Павел Чухрай – очень требовательный режиссер. Теперь, посмотрев картину, я думаю, что это прекрасно. Павел Григорьевич добивался от нас точности и был прав: ни в одном месте картины у актеров нет фальши. Иногда у нас бывало по 17–20 дублей, что, конечно, было тяжело. Например, снимали сцену, где вместе с Игорем Петренко мы пели песню батьки Махно «Любо, братцы, любо…». Режиссер требовал, чтобы мы эту сцену делали максимально жестко. В какой-то момент у меня настал предел жесткости, когда дублей было снято уже какое-то невероятное количество. Но… Сняли. И вдруг, через 2 недели, Павел Григорьевич говорит – переснимем. Меня это, конечно, удивило, но в то же время обрадовало: не каждый человек может отказаться от своего первоначального замысла. И мы пересняли. Два года я «жил» этой картиной, порой она меня «одолевала». Но, когда все кончилось, меня «одолела» тоска, теперь я только и думаю: как бы это все вернуть назад…. Очень грустно.

– Действие картины разворачивается в 60-е годы – время непростое, неоднозначное. Вы в отличие, скажем, от молодых исполнителей двух главных ролей – Игоря Петренко (Виктор) и Алены Бабенко (Вера), наверняка знаете о тех годах гораздо больше…

– Я жил в это время. Сложное время было. Люди не жили, а выживали. Одни совершали аморальные поступки, другие – моральные. Одни были непринципиальны, другие – дипломатичны... Чтобы себя сохранить, чтобы выжить. Но мне почему-то кажется, что с тех пор мало что изменилось. В самом человеке. Ведь наш фильм – про человека. Не важно какого – из 60-х, из двухтысячного года или из третьего тысячелетия. Изменились какие-то детали: больше нет домино, сигарет «Друг». Мы освоили космос, Интернет… И вот вопрос: человек стал хуже или лучше?

– Ваш герой хочет, чтобы на его дочери – хромоногой и беременной Вере – женился его личный водитель Виктор, и в какой-то момент говорит ему: «Парень, если ты с серьезными намерениями к Вере, то я – не против. А если просто так – я тебя раздавлю!». Кого вы играли, прежде всего генерала или отца?

– Генерал – это условность. Есть человек. Он может быть инженером, философом, юристом. Если человек надевает военную форму, это не значит, что он слеплен из другого теста. Кровь же у каждого красная. В картине, мне кажется, стоит вопрос о человеческих ценностях. Что важнее для моего героя: глобальная мировая революция или судьба дочери? В принципе, как и любой человек на его месте, он переживает за дочь, мечтает, чтобы она была счастлива, чтобы замуж вышла, потому что еще и беременна неизвестно от кого. Он хочет, чтобы они с Виктором поженились, присматривается к нему, выпить вместе приглашает (а это ведь редко бывает, чтобы генерал пригласил за свой стол молодого сержантика). Генерал бы их поддержал, он бы им устроил быт, квартиру бы купил. Он видит: дочка влюбилась! И ради этого готов на все.

– А вы на съемках фильма были готовы на все? Я знаю, что в сцене, где «ЗИМ» генерала падает с обрыва, вы сами «выпадали» из машины, у вас не было дублера…

- Это не было каким-то геройством. Просто когда ты видишь, как выкладываются все вокруг тебя на площадке, хочется соответствовать. Над обрывом было очень страшно сниматься. Этот «ЗИМ» – весь гнилой, ржавый, специально «подготовленный» для этой сцены (чтобы не жалко было его отправить в тартарары) – был подвешен на тросах, кругом все в дыму, я практически ничего не видел. А расстояние до пропасти было всего-то сантиметров 40. Было дублей пять, я синяков себе понаставил, пока выбивал плечом дверь этой адской машины. В итоге там и лица-то моего не видно, но я как-то горжусь, что сам все сделал. В прошлом году я вообще все рекорды побил по количеству экстремальных съемок! В «Своих» Дмитрия Месхиева – тоже «геройствовал». С винчестером наперевес бегал, падал – по колено в жиже, по болотам и лесам. Вначале не мог никак привыкнуть: приезжаешь из Севастополя, где снимался «Водитель для Веры», в Псков (на съемки «Своих»), а тебя в лес бросают, в воду по пояс – к комарам и москитам. И так далее и тому подобное. Я тогда все думал: зачем взялся за это дело? И сам себя корил: «Внимательно надо сценарии читать!». А то ведь мы, актеры, как сценарии читаем? Написано, допустим: «Герои зашли в болото». Мы же не акцентируем на этом внимание, пропускаем ремарки, вычленяя только реплики персонажей. Вот и получается, что я на старости лет как «кур в ощип» попал!

Справка «НИ»

Богдан СТУПКА родился в 1941 году в г. Куликове Львовской области. Закончил Киевский институт театрального искусства им. Карпенко-Карого. С 1961 по 1978 год – актер Львовского украинского драматического театра им. М. Заньковецкой, с 1978 года – актер Киевского украинского драматического театра им. И. Франко. С 1999 по 2001 год – министр культуры и искусств Украины. С 2001 года – художественный руководитель Национального академического драматического театра им. Ивана Франко. Сыграл более 100 ролей в театре. Среди наиболее известных работ король Лир в «Короле Лире», Артуро Уи в «Карьера Артура Уи», Тевье-молочник в «Тевье Тевель», Ричард III в «Ричарде III», Чебутыкин в «Трех сестрах». Снялся в 50 фильмах. Народный артист Украины, народный артист СССР, академик, учредитель Академии искусств Украины.