– Скажите, футбольная лихорадка, которой охвачена сейчас вся Португалия, как-то коснулась португальских журналистов в России? Тем более что наши сборные играли в одной группе.
– Да, было очень много заказов на спортивные материалы. Для португальского телевидения и радио я ежедневно делал обзоры российской спортивной прессы. Как идет подготовка российской команды, какой психологический климат внутри сборной, у кого из игроков какие проблемы, травмы. Как едут российские болельщики, как они собираются себя вести. Я взял интервью у Артура Жорже, португальского тренера ЦСКА. А самый интересный материал у меня был о том, что в Москве запретили показывать матчи на улице на больших экранах. В Португалии невозможно представить, чтобы запретили большие экраны. Матч Испания – Португалия на одной из площадей Лиссабона смотрели 11 тысяч человек, которые не смогли попасть на стадион.
– А если бы ваша сборная проиграла? А на площади 11 тысяч горячих болельщиков…
– Это заблуждение, что португальцы такие же горячие, как испанцы. Португальцы намного спокойнее. Когда наша сборная проиграла Греции, люди плакали, но драк нигде не было. Есть фанаты на уровне клубов, они иногда устраивают драки. Полиция их знает и держит на контроле. У сборной таких фанатов нет.
– За российскими болельщиками в Португалии полиция, наверное, пристально следила?
– Отзывы о российских болельщиках в Португалии самые лучшие. Единственный ваш болельщик, за которым пристально следили наши газеты, – это Роман Абрамович. Но писали не про футбол, а про его огромные яхты, которые не войдут в некоторые наши бухты, про заказы в дорогих ресторанах, в которые он потом не пойдет обедать. Неприятный осадок оставила организация российской сборной. После матча с Испанией Ярцев должен был давать пресс-конференцию на базе в Виламоуре, а вместо этого появился в «Русском доме», и испанские и португальские журналисты не смогли с ним встретиться. А накануне матча с Португалией Ярцев привез на пресс-конференцию такого переводчика, который не мог переводить. И одному из журналистов пришлось переводить для остальных. Моя редакция позвонила мне из Португалии в 12 ночи, чтобы я перевел слова Ярцева. Неужели Российский футбольный союз не мог найти хорошего переводчика? Или вот еще пример: на матче Португалия – Россия на стадионе было много пустых мест, потому что в РФС для болельщиков направили 13 тысяч билетов, а приехали только 10 тысяч. Если 3 тысячи билетов не продали, почему их не вернули? Многие португальцы не смогли попасть на стадион, а там были пустые места! Теперь РФС придется за эти билеты платить.
– В конфликте Ярцев – Мостовой вы на чьей стороне?
– Я не знаю подоплеку скандала с Мостовым, но это могла быть провокация испанской спортивной прессы. Ведь никто не слышал, что он конкретно сказал. Все искали эту запись, где звучит его голос, и так и не смогли найти. Мне кажется, испанская пресса таким способом пыталась сломить дух противника. Они вели психологическую войну и против португальцев. Так, одна испанская радиостанция передала в эфире слова португальского тренера Сколари про «игру жизни и смерти», которые были записаны без разрешения тренера, он даже не знал, что идет запись. Потом эту радиостанцию хотел наказать УЕФА.
– Согласно опросам, 46% российских болельщиков верили, что Россия выйдет из группы. Вы разделяли их веру?
– Честно говоря, нет. Чудес в жизни не бывает, а российский футбол сейчас в очень глубоком кризисе. Как Россия может быть футбольной державой, если даже в Москве есть только один стадион международного класса? Я не призываю срочно построить девять стадионов, как в Португалии перед чемпионатом Европы. Но надо играть на хороших полях. А в Москве, кроме «Локомотива», играть негде. К тому же после распада СССР совсем забыли про детско-юношеский спорт, никто не занимается выращиванием новых игроков.
– Но бюджеты российских клубов исчисляются десятками миллионов долларов. К нам едут легионеры со всего мира.
– Хорошие легионеры, которые могли бы служить примером для российских игроков, сюда не едут. Ведь редко когда легионер из России сможет потом перейти в европейскую команду. Робсон, Жулио Сезар – где они сейчас? А иностранный тренер, тот же Артур Жорже, не сделает за год из ЦСКА «Порту» или «Ювентус». А как долго удастся ему проработать с командой – неизвестно. Провал в чемпионате ему могут не простить. И интерес к футболу в России и, к примеру, в Португалии несравнимый. У нас самые читаемые газеты – спортивные, у них тиражи даже больше, чем у «желтой» прессы. Некоторые португальские политики пытаются сделать из футбола наркотик, чтобы народ обо всем забыл. Особенно когда у нас есть команда «Порту» – победитель в Лиге чемпионов.
– Президент Путин провозгласил Португалию ориентиром для России. Теперь мы за десять лет должны вас догнать. Удастся?
– Когда господин Путин говорит такие вещи, для нас это очень лестно. В Португалии жизнь лучше и спокойнее, чем в России. Но у нас говорят, что мы отстали от Германии на тридцать лет. И нам очень многое еще надо делать. Португалию можно брать как ориентир, но ни в коем случае нельзя брать как модель. К тому же нам очень не повезло с географией. Португалия находится на краю Европы, и вступление новых членов в Европейский союз – это для нас серьезный вызов. Мы дальше от центра Европы, чем Эстония, Латвия, Чехия, Венгрия. А значит, все наши товары будут дороже, потому что их придется дальше везти. К тому же в этих странах уровень образования выше, чем у нас. Там нет неграмотных людей, а у нас больше 10% населения до сих пор не умеют читать. И если мы не примем меры, через десять лет Португалия будет отставать от Эстонии. Но, думая о России, я вот чего не понимаю. Когда в 70-х годах Португалия потеряла все колонии, оттуда бежали больше миллиона человек. Население у нас тогда было всего 9 миллионов. Но страна приняла всех этих людей и обустроила. И я не понимаю, почему Россия не сделает то же самое с теми русскими, которые хотят приехать из других республик. Ведь эти люди пережили войну и лишения и теперь они будут работать с двойной энергией.