Ничего личного

– Вы совмещаете две абсолютно разные профессии: ведущего еженедельной итоговой программы и топ-менеджера канала. Не возникает ли внутреннего дискомфорта?

– Это на самом деле большой минус в жизни – совмещать вещи несовместные. Знаете, быть менеджером, даже творческим менеджером, ходить и говорить: «Ты здесь не так сказал или не так написал» – это одна история. И совсем другая история, когда ты сам появляешься в кадре и одновременно начинаешь кого-то из своих «лечить». Конечно, понимаешь, что ребята думают: «А посмотри-ка ты сам на себя». Это противоречие – серьезный фактор в моей жизни. А потом я еще порой в своей программе сам себя как начальник с ведущим загоняю в конфликт. Тяжело на самом деле, всякий раз тяжело.

– От такого конфликта один шаг до самоцензуры.

– Самоцензура – штука опасная. Она приходит на самом деле оттуда, снаружи. Многие считают, что времена непростые, так что хорошо бы в нужную сторону и идти. Да, идти со свободой слова, да, с независимостью, но в то же время с понятными «красными флажками». А круг «флажков» внутри каждого человека сужается и сужается. И можно себя добровольно загнать в такую цензуру, которая никакому цензору не снилась. И очевидных рецептов от этого нет. То, что цензуры у нас на канале нет, – это сто процентов. То, что существует определенная схема управления редакцией, – это очевидно. Было бы странно, если бы ее не было. Понятно, что НТВ – это либеральный канал, и ни при каких обстоятельствах он не станет красно-коричневым, равно как и каналом, прославляющим партию власти. Наша позиция – максимальная отстраненность от всего и спокойный объективный взгляд на происходящее в стране. А самоцензуру нужно, конечно, иметь в виду, но держать ее на расстоянии.

– Среди топ-менеджеров наших телеканалов люди, которые с «младых ногтей» стремились заниматься телевидением, мне что-то не встречались. Может быть, хоть вы в детстве мечтали работать на ТВ?

– Ни в коем случае! Правда, был один телевизионный эпизод в моем детстве. Я достаточно хорошо учился в школе, и меня, как передовика учебного процесса, привели в «Останкино» сниматься в патриотической программе для подрастающего поколения. На меня это произвело шокирующее впечатление: я был ошарашен масштабами студии, самого телецентра. Я должен был задать какой-то вопрос. Тогда все делалось заранее, как сейчас сказали бы, был предварительный кастинг. Но я так и не смог ничего произнести, потому что страшно испугался камеры. К счастью, впоследствии все это забылось. А после школы я поступил в Институт связи.

– Хотели непременно стать связистом?

– Просто у меня там учился приятель. Но на самом деле это была ситуация из серии «судьба Евгения хранила…». Я поступал в Академию Дзержинского, что для сына офицера вполне естественно. Мне почему-то тоже хотелось, как отец, заниматься военной космонавтикой. И потащился я в эту академию, а там из-за чрезмерной опеки мне случайно вместо пятерки поставили двойку по физике. Должны были пятерку поставить, по договоренности. Но, видимо, какая-то «инверсия» команды прошла, и мне влепили «пару». Причем я все экзамены сдал на пятерки и физику знал хорошо… Меня просто «затоптали». Я оказался вне образования. И приятель мне говорит: пойдем в Институт связи, там есть похожий факультет, тоже связанный с космическими радиотехническими системами. Ну я и пошел.

– То, что вы после окончания института стали начальником смены в отделе выездной техники «Останкино», вполне закономерно, а вот работа внештатным корреспондентом как-то не вписывается в карьеру связиста.

– На самом деле я очень много ездил по стране инженером с творческими бригадами и умею в телевидении все, начиная от монтажа и заканчивая съемкой. Мотался по городам и весям в основном с редакцией информации. И в какой-то момент мне стало обидно, что столько сил, средств и энергии тратится на то, чтобы в эфир выходили серые, невзрачные, отвратительные материалы. И я подумал, что, может, лучше «стрелять» самому, чем «подавать патроны». Начал внештатное сотрудничество с редакцией информации, и меня затянуло. Вот и понеслось. Программа «Время» – это была зона моей ответственности, и все люди, которые там работали, очень скоро стали моими друзьями. Хотя там и кроме программы «Время» было где начинающим «покататься». Как раз в то время затевалось утреннее вещание программы «60 минут», которая сейчас называется «Доброе утро». Я начинал там.

– Потом происходит нечто невероятное – из внештатника вы становитесь сначала комментатором, а затем обозревателем программы «Время», а это генеральская должность в журналистике.

– Не генеральская – маршальская…

– Извините, оговорился. В общем, должность – выше не бывает. За какие такие заслуги пришло повышение?

– Видимо, талантлив, черт возьми! А если серьезно, то мне в свое время такую интересную штуку рассказали коллеги, как технологичнее занять то место, которое ты считаешь «своим». Ты должен предлагать себя в редакции всегда и всем. Булькать энергией и приставать к руководителям. Вот у меня есть такая идея – снять это, вот давайте я сюда, давайте я туда… Руководителей редакции должно тошнить от тебя, просто тошнить. И когда возникает необходимость быстро куда-то кого-то послать, независимо от того, важная это съемка или нет, посылают того «Иванова», который уже просто навяз на зубах. Я, собственно, так и делал. И достаточно быстро продвинулся. Ну, знаете, тогда еще время такое было, съезды пошли. Я ведь достаточно долгое время занимался освещением съездов народных депутатов. Это изнурительная работа. Но она дает ощущение политики, в нее погружаешься «по самое не балуй», и вылезти невозможно. Вскоре все эти съезды, вся это депутатско-партийная тема осталась историей той страны. Относились мы к ней спустя рукава, а потом оказалось, что это были судьбоносные решения. Вот как-то так и пошло…

– Как вы относитесь к «старой школе» на телевидении и в информации, в частности?

– Я не очень люблю это определение. «Старая школа» может быть во МХАТе, где все вечно и все классически. А телевидение – это все-таки такая штука, которая должна жить вместе с обществом, со страной, со временем. Проходят годы, десятилетия, и нормальный здоровый человек должен соответствовать тому времени, в котором он живет. А вот то, что сейчас называют «старой школой», – это скорее негатив. Это те люди, которые, к сожалению, в силу разных обстоятельств не смогли адаптироваться, не смогли почувствовать вкус времени, его стиль. Я себя никогда в жизни не причислю к «старой школе», и не приведи Господь, если кто-то скажет обо мне такое. Значит, парень, это тебе звонок.

– С легкой руки сотрудников НТВ на телевидении возник термин «УЖК» – уникальный журналистский коллектив.

– В 93-м году команда НТВ формировалась достаточно просто и понятно. Было ядро журналистов, которых Олег Добродеев и Евгений Киселев привели из программы «Время». Мы все вместе работали там. И была вторая часть – это студенты журфака МГУ. Четвертый-пятый курсы. Они сейчас почти классики: Вадик Глускер, Андрюша Черкасов, Слава Грунский, вся команда нынешних ребят, которым 32–33 года. Эти мальчишки хотели работать, многие из них работать не умели, но так как они были внутри команды, которая уже имела какой-то опыт в журналистике, то получился забавный и интересный сплав.

– Сегодня такое, наверное, не повторишь?

– Сегодня и задачи такой нет – создать новую команду. У нас появляются время от времени молодые ребята – Женя Ксензенко, Боря Корчевников. Они погружаются в сложившуюся среду. Понятно, что у нас достаточно суровый «входной фильтр». В нашем деле человека трудно чему-либо научить: либо он пишет, либо не пишет. А если человек способный, то все остальное – вопрос техники.

– А как насчет телегеничности?

– Камера в телевидении с точки зрения показа корреспондента – «номер пятнадцатый». Существует же, в конце концов, понятие положительной и отрицательной обаятельности. Я не скажу, что все мы красавцы, я в этом смысле себя оцениваю крайне критически. Общаться с камерой – это технология.

– Не прекращаются разговоры о том, что НТВ рано или поздно станет развлекательным каналом. Так ли это?

– Как раз этим занимался предыдущий менеджмент – именно тем, о чем вы сейчас говорите, когда «новостная линейка» была фактически обнулена, и НТВ перестал быть информационным каналом, каким он, собственно, и задумывался. Информационный хребет – это тот имидж, на котором держится канал. В прошлом году мы эту ситуацию вернули почти в исходное состояние. Я не знаю, кто инициирует эти разговоры, видимо, кому-то это надо. Но я могу сказать однозначно: планов по превращению НТВ в развлекательный канал нет.

– Недавно из эфира канала НТВ исчезла пусть и развлекательная, но все-таки информационная программа «Намедни». На сегодняшний день ее заменяет кино. Баланс сместился в сторону развлекательного вещания. Не собираетесь ли вы усилить информационную составляющую канала?

– Никаких планов по созданию новых информационных программ нет, потому что существует верхняя планка по заполнению эфира таким продуктом.

– Увольнение Леонида Парфенова – серьезная потеря для НТВ?

– Да. С одной стороны, очень жаль, а с другой – это вполне понятное внутреннее решение. Сколько же можно вытирать ноги о своих коллег? И еще очень обидно, потому что лично я «Намедни» холил и лелеял. Я, признаюсь, несколько раз пытался закрыть свою программу, для того чтобы Лёне было комфортнее работать.

– Вы еженедельно оцениваете чей-то личный вклад в разных областях нашей жизни. А ваш личный вклад в телевидение поддается оценке?

– Упаси Господь оценивать свой личный вклад в телевидение. Я начну задумываться о своей всемирно-исторической роли, ну, может быть, после семидесяти, если доживу, конечно. Нет никакого моего личного вклада в телевидение, я просто работаю и работаю. Делаю то, что мне нравится, иногда то, что мне не нравится. «Личный вклад» – это название, которое мне показалось достаточно провокативным. Оно многослойное и неплохо «работает». Сейчас по крайней мере это словосочетание уши не царапает.

– Но приходится же что-то вкладывать в каждую программу, каждый раз по-разному.

– Это тоже достаточно тяжелая тема для разговора, потому что находиться по 16–18 часов на работе каждый день и без выходных – трудно.

– Это можно понять, но, по-моему, это неправильно.

– Абсолютно неправильно. Вот полтора года уже за окном пролетели, и только если посмотрю на календарь, понимаю, что на дворе 2004 год, а скоро – 2005-й. Хорошо, что команда на программе сложилась крепкая, и сегодня «Личный вклад» – это совместный продукт. Мы только что перед вашим приходом закончили летучку, они проходят ежедневно, но, к сожалению, время на программу у меня получается выделять только по остаточному принципу.

– То есть программа «Личный вклад» могла бы быть лучше?

– Да понимаю я, что по остаточному принципу работать нехорошо! Но этот кабинет – это ведь каторга, а с каторги, как известно, только побег или расстрел.

– Так мы договоримся до того, что вы сейчас встанете, а к ноге у вас будет привязана цепью арестантская гиря...

– Вот мои персональные вериги. (Нагибается и с усилием достает из-под стола нечто похожее на муфту с вшитыми металлическими пластинами.)

– Что это?

– Это моя гиря. Это действительно гиря, которую я привязываю к правой ноге. Я этой штукой ногу «качаю» после перелома, только в начале мая вытащил из ноги специальные «гвозди». Я ведь программу начинал на костылях, а ей уже год исполнился на прошлой неделе. Первый месяц я приходил в студию с палкой, а так как у меня там было несколько мизансцен с проходами, то палку я прятал под стол, делал несколько шагов, пытаясь не хромать, а потом, когда эпизод заканчивался, снова брал палку, благо в кадре ее не было видно. А сейчас вот при помощи этой штуки восстанавливаюсь после операции.

– В планах канала есть новые программы?

– Планы канала – это терра инкогнита, и ничего я вам, проклятые буржуины, не скажу, как говорил Мальчиш-Кибальчиш. Могу сказать только, что информационная составляющая канала меньше не станет. Естественно, все еженедельные программы уйдут в отпуск на лето до начала нового сезона.

Справка «НИ»

Александр ГЕРАСИМОВ родился 14 июля 1957 года в городе Сумы в семье военнослужащего. Окончил институт связи (1979) и факультет журналистики МГУ (1989). В 80-е годы работал начальником смены отдела выездной телевизионной техники. Параллельно работал внештатным корреспондентом программы «Время». С 1988 года – специальный корреспондент, обозреватель программы «Время». С 1993 года – обозреватель телеканала НТВ, вел программы «Сегодня в полночь», «Рейтинг прессы». С 1996 года создавал утреннее и дневное информационное вещание на канале НТВ. Директор информационного канала спутникового телевидения «НТВ-плюс». С 1999 года – заместитель генерального директора телеканала НТВ по региональному развитию. С июня 2001 года – заместитель генерального директора телеканала REN TV по общественно-политическому и информационному вещанию. С 17 февраля 2003 года – заместитель генерального директора НТВ по информационному вещанию.