Конец фильмам

«У нас накопились усталость и раздражение на обстановку внутри кинематографического мира, – сказал Рудинштейн. Появляются фестивальные однодневки, требуют деньги, и их им дают. Я вижу в этом нечистоплотную политику вокруг фестивалей. «Кинотавр» – лучший фестиваль в стране, и он заслуживает, чтобы его поддерживало государство».

Великая кормушка кинематографистов

Сегодня в мире существует порядка 800 кинофестивалей. То есть путем нехитрого математического подсчета можно понять, что каждый день в какой-нибудь точке планеты открывается 2–3 киносмотра. Лишь на территории СНГ их около 150, из них примерно 80 – в России. В это число входят как крупные форумы – Московский международный и тот же «Кинотавр», так и «провинциальные» киносмотры вроде «Московского Пегаса» в Доме Ханжонкова, питерского «Виват, кино России!» или «Улыбнись, Россия!» Аллы Суриковой в Великом Новгороде.

Есть среди них и совсем уж сельские праздники, но не станем иронизировать по этому поводу, поскольку проведение любого фестиваля – дело все же созидательное. Тем более что в любой другой стране мира найдется тоже немало объектов насмешек. К примеру, в Лондоне ежегодно проводится киносмотр «Танец дождя» (тематика фильмов – любая), в Нью-Йорке – подобный же «Танец перед камерой», а в Кельне – фестиваль женщин-режиссеров. Ежедневно то там, то сям открываются смотры фильмов о спорте, образовании, антирасизме, горном туризме, защите прав человека, охране окружающей среды. Ко всему прочему почти в каждом государстве теперь есть кинофестиваль сексуальных меньшинств (в России, кстати, такого фестиваля до сих пор нет).

Большинство западных «кинотанцев» финансируются организаторами из собственного кармана. И претензии тут неуместны. Если у тебя есть деньги или возможность их найти – проводи что угодно. В России же независимый кинофестивальный бизнес не развит, а первый адрес для поиска денег: Малый Гнездниковский переулок, дом 7 – здание Госкино. К этой великой кормушке припадают все, кому не лень. Государственные деньги из федерального бюджета достаются примерно 30 российским смотрам, которые пристально следят за бюджетами друг друга, и если конкурентам досталось больше, начинаются обиды и претензии – иногда публичные, чаще – внутрицеховые.

«Кинотавр», «Окно в Европу» и анапский «Киношок» – это три фестиваля отечественного кино класса «А», то есть те, что с конкурсом премьерных фильмов. И этого для объемов нашей индустрии достаточно. В среднем в России сегодня снимается порядка 70 игровых картин. В нынешний конкурс «Кинотавра» вошло 17, плюс 6 покажут вне конкурса, есть еще 39 короткометражек. Столько же наберется для Выборгского смотра. Остальные картины, скорее всего, окажутся обыкновенным мусором, который увидят только кинокритики.

Киношные междусобойчики

Конечно, у читателя может возникнуть вполне справедливый вопрос: зачем России нужно 80 фестивалей, на которых показывают одно и то же. Ответ: чтобы жители Великого Новгорода, Омска или Благовещенска, не имеющие 1 тыс. долларов на недельное пребывание на фестивале класса А, получили редкую возможность познакомиться с родным кинематографом. И эта возможность используется по полной программе. Каждый российский регион теперь желает завести свой фестиваль – это вопрос престижа. Например, слава о Ханты-Мансийском «Духе огня» распространилась уже по всему миру, мол, край богатый, хозяева гостеприимные, кормят вкусно, кино – дебютное, призы – денежные. И ничего, что именитый председатель прошлогоднего жюри Кшиштоф Занусси матом крыл массовое распитие самогона и катание на оленях – хороший скандал фестивалю не помеха.

Но если президент «Духа огня» Сергей Соловьев придумал по-настоящему интересный кинофорум, то большинство организаторов, пытающихся развести богатенькие регионы на спонсирование культурных мероприятий, кино ставят на второе место. Обозревателю «Новых Известий» доводилось принимать участие в разработке идеи фестиваля для одного из небедных городов, консультировать друзей, которые выиграли тендер на разработку концепции. Отличные придумщики вечеринок, про фестиваль они впервые услышали. Поэтому, расписав веселую программу, совершенно забыли об основном конкурсе кино. Но самое удивительное в этой истории то, что заказчики (те, кто готов был профинансировать кинофестиваль), были очень довольны и потирали руки при мысли о том, как их уездный город N станет круче Канн – в сущности ведь вполне провинциального европейского городка.

Кстати, об окраинных городах. Совсем недавно (в сентябре 2003 года) открылись еще два новых фестиваля – «Амурская осень» в Благовещенске и кинофестиваль во Владивостоке. Оба имеют геополитические цели – рассчитывают продвинуть российское кино в Азиатско-Тихоокеанский регион, что для страны стратегически важно. «Амурскую осень», например, поддерживает даже МИД. Что же до остальных фестов, то они будут жить ровно столько, сколько будут получать деньги от Госкино или от губернаторов. Идея отменить финансирование фестивалей сегодня утопична: государство вынуждено потакать интересам зрителей, а губернаторы – подогревать интерес к краю. Между тем в мире, 80% фестивалей являются бизнес-мероприятиями, приносящими городам доход. У нас же о рентабельности говорить пока не приходится. Конкуренция стимулирует развитие рынка. У нас формируется рынок кино, но до тех пор, пока из 70 кинофестивалей 60 будут вывозом на показ вышедших в тираж звезд, о развитии этого рынка нечего и думать.

В отличие от многих фестов-однодневок ежегодно на «Кинотавр» съезжались и съезжаются до сих пор реально работающие звезды, а телетрансляцию церемонии открытия зрители смотрят до глубокой ночи.

На что обиделся Марк Рудинштейн

Рудинштейн же первым навлек на себя общественный гнев за разгул довольных кинематографистов практически на могиле отечественной индустрии. Да, Рудинштейн устраивал праздник – и в начале 90-х, когда снималось по 500 фильмов в год, и в середине десятилетия, когда для конкурной программы с трудом находилось 7–8 картин, и в начале 2000-х, когда индустрия стала стремительно развиваться, и отборщики уже могли позволить себе отказывать в участии даже Карену Шахназарову (в этом году его фильм «Всадник по имени «Смерть» снят с конкурса и будет проходить под грифом «Специальное событие»). «Кинотавр» всегда был зеркалом отечественного кинопроцесса. В конкурсе (или вне его) в Сочи можно было увидеть все более или менее пристойное кино, произведенное в стране за прошедший год. Требуя от конкурсных картин права первой ночи, Рудинштейн установил в фестивальном сообществе общемировые правила – на фестивале класса А фильм должен быть показан впервые.

Но если первые фестивали Рудинштейн проводил на собственные деньги, то теперь эта махина ему не по зубам. Государство же считает, причем тоже справедливо, что «Кинотавр» вырос и крепко стоит на ногах, а поддерживать надо молодых и слабых. Фестивальный госбюджет делится на 30, и хотя «Кинотавру» достается самый большой кусок (в этом году – 13 миллионов рублей), для форума национального масштаба это смехотворно малые деньги. А поскольку центральные телеканалы отказываются освещать фестиваль, привлечь спонсоров стало практически невозможно. «Кинотавр» умирает своей смертью, ему на пятки больно наступает выборгское «Окно в Европу», организаторы которого – крупные владельцы кинозалов – переманивают картины, гарантируя им место в кинопрокате.

Из заслуживающих доверия источников «Новым Известиям» стало известно, что, скорее всего, фестиваль погибнет не насовсем – Марк Григорьевич якобы уже подписал бумаги о передаче фестиваля Валерию Тодоровскому – с одной стороны, крепкому продюсеру, с другой – крупному госчиновнику. Сам Тодоровский пока комментариев не дает, но через две недели, по окончании фестиваля, судьба «Кинотавра» окончательно прояснится. Кстати, Тодоровский в этом году – участник конкурса, и его фильм «Мой сводный брат Франкенштейн» – один из вернейших претендентов на победу, и не по политическим, а по художественным основаниям (кстати, отвергнутый Берлином и Каннами «Франкенштейн» отобран еще и на престижный фестиваль в Карловы Вары).

Справка «НИ»

Фестиваль «Кинотавр» появился на свет в 1990 году. С 1991 года он ежегодно проводится в Сочи. В 1993 году кинофестиваль получил статус Открытого Российского кинофестиваля. Работу кинофестивалей координирует президентский совет, в который входят известные российские кинематографисты: Вадим Абдрашитов, Владимир Наумов, Владимир Машков, продюсер Игорь Толстунов. Председатель президентского совета – Олег Янковский. Программа «Кинотавра» состоит из трех конкурсов – основного, «Дебют» и «Зрительский взгляд». Международный кинофестиваль включает также внеконкурсную и ретроспективные программы. С 1992 года на фестивале вручается национальная кинематографическая премия «Золотой Овен», которая впоследствии приобрела статус Национальной премии кинокритики и кинопрессы.