«У нас четыре фунта золота и серебра, завоеванных на национальных и международных чемпионатах, но они не делают нас счастливее, потому что мы понимаем: проблемы мирового фигурного катания, которому мы посвятили свои жизни, стали для нас более интересными и важными, чем наши личные имена. Мы вдруг осознали, что больше не можем быть просто пассивными наблюдателями, и хотим поделиться своим мнением и объяснить нынешним и бывшим фигуристам, как они живут сегодня, кто и как руководит их катанием и профессиональной жизнью.
Давайте кататься на заднице!
Наше твердое убеждение: тройные и четверные прыжки, другие элементы ультра-си, делающие фигуристов слепыми к красоте, культуре катания и глухими к музыке, не идут на пользу современному фигурному катанию. Мистер Чинкванта (президент ИСУ. – Ред.) утверждает: «Тройные прыжки – это гарантия того, что в будущем у нас всегда будут хорошие фигуристы». Но каждый честный профессиональный тренер, хореограф и фигурист знают, что это неправда. К сожалению, ни четверные, ни даже пятиоборотные прыжки не помогут спортсмену кататься лучше.
Обычная аудитория вряд ли заметит разницу между двумя или тремя оборотами, но она способна определить, сколько падений было в программе и насколько прекрасны или неуклюжи были фигуристы. Потому что самая трудная часть фигурного катания – элегантность. Но у ИСУ сегодня существует технический стандарт содержания программ. И если пара не выполняет тройного прыжка или фигурист в одиночном катании не делает четверного, у них нет шансов бороться за «золото».
Это похоже на то, как если бы господин Чинкванта установил планку для прыжка на высоту трех метров и пригрозил: если высота не будет взята, вам не стать олимпийскими чемпионами, так как вы не соответствуете требуемому уровню. Это то, что способно вывести из строя даже технически хорошо подготовленных и опытных фигуристов. Подсознательно они сомневаются в своей способности преодолеть эти трудности, но бросают свое тело в водоворот, как в черную дыру, надеясь на чудо! Многим из них известен печальный результат таких усилий. Но новая президентская система судейства оценивает фигуристов за падение после четверного прыжка выше, чем за в совершенстве исполненный тройной прыжок! Так давайте кататься на заднице! Правда, через четыре с половиной минуты такого «катания» ее трудно будет нащупать руками.
Другая сторона проблемы – перенасыщенность программ сложнейшими обязательными элементами. И в прошлом нелегко было откатать произвольную композицию со свободным набором элементов, но введение ИСУ всех элементов пятиминутной программы в программу длительностью 4,5 минуты для усиления соревновательности – настоящая беда для спортсменов, тренеров и хореографов. Ведь давно известно: чем больше количество обязательных элементов в программе, тем ниже ее качество. А когда каждый шаг предопределен еще и обязательным параграфом, не остается места артистичности, творчеству, фантазии и импровизации. В итоге фигурное катание превратилось в экстремальный вид спорта, только без шлема и защитной одежды.
Куда бежишь, Чинкванта?
Опираясь на свой опыт бегуна на короткие дистанции (нынешний президент ИСУ в прошлом конькобежец. – Ред.), Чинкванта рассуждает о стиле и элегантности в фигурном катании с такой великолепной легкостью, будто он был как минимум чемпионом мира в этом виде спорта и без труда может исполнить тройной аксель. Но, будучи очень энергичной личностью, хорошим менеджером и организатором, президент ИСУ, к несчастью, имеет очень туманные представления о фигурном катании. Менеджмент, организация соревнований, умение продавать – это одно, но кто дал ИСУ право экспериментировать с новыми правилами для фигуристов?
Международная федерация фигурного катания должна быть независимой (сейчас в ИСУ входит еще и конькобежный спорт, и шорт-трек. – Ред.). Эта идея поддерживается многими нынешними и бывшими всемирно известными фигуристами, тренерами, хореографами. Фигурное катание и конькобежный спорт – абсолютно разные спортивные дисциплины, объединенные лишь одним офисом ИСУ. Время показывает, что для успешного руководства таким чувствительным организмом, каковым является современное фигурное катание, требуется руководитель, имеющий опыт работы именно в этом виде спорта.
Люди в фигурном катании хотят увидеть то, чего не могут увидеть в каждодневной жизни. Они хотят пережить радость от встречи с Гармонией, Красотой, Любовью, Романтизмом, Драмой и Юмором, потому что именно они являются бессмертными категориями Искусства и Жизни. Но гармония, красота, любовь, романтизм, драма, юмор нуждаются в творческой свободе. Природа фигуриста артистична изначально. Позвольте тренерам, хореографам и спортсменам думать самим, как им кататься. Позвольте им создавать независимо (без стандартов ИСУ) свежие новые движения, комбинации, элементы, и они покажут лучшее, на что способны.
Компьютер или разум?
Сегодня на льду есть обязательные элементы, но нет искусства катания. ИСУ ожидает, что только новая судейская система способна внести в наш вид спорта свежую струю. Но когда всеми участниками выполняются практически одинаковые программы (обязательные элементы диктуют геометрию построения композиций), это улучшает только качество работы судей. Да и то по подсчету выполненных элементов. Несомненно, время идет вперед, и компьютер легко справится с работой судьи. Но компьютер лишь дополнительный инструмент, который может посчитать (если, конечно, не сломается), но не сможет оценить артистичность и красоту фигурного катания. Это умение присуще только человеку.
Мы должны спросить себя, что нужно фигурному катанию: калькуляторы или судьи? Должны ли мы больше доверять бездушному компьютеру, чем собственному разуму? Негативная сторона новой компьютерной системы господина Чинкванты в том, что при ней у судей нет ни субъективного, ни объективного мнения, нет собственного лица. Существуют обязательные элементы, и судьям нужно только нажать кнопку на панели, подтверждая, что они проверили все необходимые прыжки, вращения и т.д. Иными словами, им нужно подтвердить свое согласие с мнением ИСУ, выраженным в новой системе судейства. ИСУ желает, чтобы различия в субъективных мнениях судей составляли не более 15%. Если же судья будет субъективен на 16% или более, тогда его заподозрят в обмане. Пропорция пять мнений против четырех больше уже не устраивает ИСУ.
Олимпийский скандал 2002 года возник не потому, что канадская пара Сале – Пеллетье стала второй (четыре мнения), а русская – Бережная с Сихарулидзе – первой (пять мнений). А потому, что мистер Чинкванта взял на себя роль верховного судьи, который вопреки традиционной спортивной этике решил с согласия нового президента Международного олимпийского комитета, кто должен получить золотую медаль. Это был первый случай в истории фигурного катания, когда меньшинство победило большинство. Да, все судьи должны считать одинаково, но они не могут и не должны думать одинаково. Даже самая совершенная, быстрая, точная и дорогая компьютерная система подсчета не способна спасти здоровый образ фигурного катания, не поможет усовершенствовать методы тренировок, не снизит травмы от перегрузок, не устранит огромный риск падений. А главное – не создаст выдающихся фигуристов (они были и без новой системы), не произведет выдающихся судей. Судить – это не «кликать» по клавише компьютера. Судить – значит иметь интеллектуальную культуру, понимание искусства фигурного катания как единого целого. Если бы новой системе судейства удалось решить эти проблемы, мы бы двумя руками голосовали за нее».
P. S. Как стало известно «НИ», на предстоящем конгрессе Федерация фигурного катания России будет выступать против введения новой системы судейства, предложенной президентом ИСУ Оттавио Чинквантой. «Мы никогда не боялись открыто говорить о том, что это новшество направлено прежде всего против российских фигуристов, – говорит президент нашей федерации Валентин Писеев. – А в минувшем сезоне убедились в этом еще раз на примере Евгения Плющенко, который проиграл весьма посредственному канадскому фигуристу Сандю в финале Гран-при из-за того, что исполнил лишний каскад прыжков. О каком прогрессе фигурного катания (а создатели системы утверждают, что это именно так) с такими правилами может идти речь?»
На пределе возможностей