– Кажется, что еще совсем недавно вы играли за «Сан-Хосе Шаркс», а сегодня возглавляете структуру с довольно скучным названием – «Агентство физкультурно-спортивных мероприятий». Не было возможности как-то иначе продолжить блестящую карьеру? Стать тренером, например?
– Я хотел для начала от игры «остыть», подумать, что делать дальше. Нельзя сразу после игровой карьеры идти работать тренером. Это беда многих хоккеистов, которые заканчивают выступать. Тренерское и игроцкое восприятие хоккея резко отличаются. А требовать от игроков то, что делал сам, – глупо. Одинаковых людей не бывает. Так что не факт, что они сумеют это повторить. Если бы все было так легко, то в сборной играли бы сплошные Харламовы и Якушевы.
– Уже остыли?
– Остыл.
– Ну и… Не тянет?
– Если будет предложение, то все возможно. Чиновник – это не навсегда. Появится выбор – буду заниматься тем, что мне ближе, а это – тренерская работа, хоккей. Я и в чиновники согласился пойти только потому, что моя нынешняя деятельность тесно связана со спортом. Я бы не пошел в Министерство иностранных дел. Не верю, что человек способен справиться с тем, что ему не свойственно. В Советском Союзе это было сплошь и рядом. Человека могли перекинуть из комсомола на сельское хозяйство, а потом в металлургию. Я считаю, что везде должны работать профессионалы.
– Тогда вопрос к чиновнику Сергею Макарову. Сейчас много говорят о том, что большинство ветеранов спорта оказалось за чертой бедности. Кому, как не вам, им помочь?
– К сожалению, у нас в стране нет программы поддержки ветеранов. Существуют фонды, которые помогают ветеранам спорта. Однако это все несерьезно, и в большинстве случаев помощь одноразовая. Сейчас готовится пакет законопроектов по этому поводу. Спортсмены должны быть защищены, как в цивилизованных странах. А пока делаем все, что в наших силах.
– Вам, получается, повезло больше. В НХЛ вы успели заработать себе на жизнь.
– Большинство из тех, кто поиграл в НХЛ, действительно обеспечили себе вполне приличное существование. Однако кошелек имеет одну особенность – быстро «худеть», если ничего не зарабатывать. У меня язык не поворачивается сказать, что мне не хватает денег. За год работы в агентстве я узнал, что 90% ветеранов просто не могут свести концы с концами. Олимпийские чемпионы, чемпионы мира и Европы даже работы себе не нашли. А ведь это люди, которые умеют и хотят трудиться. Но спорт не резиновый – на всех работы не хватит. Раньше не думали о жизни после спорта. Государство брало на себя заботу о спортсменах. Все рассчитывали на то, что так будет и дальше. Лишь единицы тогда думали об образовании. Нынешнее поколение – другое. Молодые атлеты стремятся получить профессию, помимо спортивной. И, как правило, если появляется возможность устроиться на другую работу или заняться бизнесом, они смело уходят из спорта. Даже если возраст позволяет играть. Спорт не вечен, и шанс упускать нельзя.
– Раньше, когда Советский Союз жил за «железным занавесом», многим хотелось уехать за границу, чтобы достойно зарабатывать. Вы были в их числе?
– До того как уехать в Канаду, я десятки раз выезжал в составе сборной за границу и знал, как там живут. При этом у нас, как у всех советских граждан, не было выбора. Нам просто предложили играть в Америке, и мы уехали.
– В НХЛ информация о заработках хоккеистов не засекречивается. Сколько зарабатывали вы?
– До 1991 года контракт являлся коммерческой тайной. А когда суммы резко возросли, общественность добилась их рассекречивания. Это же своего рода шоу-бизнес. Единственный секрет остался – бонусы. Никто не знает, сколько и за что. Это оговаривается между игроком и клубом. Мы с Ларионовым уехали на 750 тысяч долларов в год. У Фетисова была другая сумма – немного больше. Так как мы уезжали первыми и через Госкомспорт СССР, с нами начали торговаться. Сначала нам предложили вообще отдавать все заработанное в госказну, а самим получать зарплату от посольства. Потом разрешили оставить у себя пятнадцать процентов, мы отказались. Затем – тридцать. Мы долго бились и сошлись на пятидесяти. Согласились только потому, что время уходило. Выбора не было. Так мы могли бы не уехать никогда. Фетисов пошел по другому пути, он чуть позже сам заключил контракт с клубом и не стал ничего платить родине. Я и Ларионов решили, что нам это не нужно, хотелось побыстрее уехать и оставить нормальные отношения с Госкомспортом. Так что 375 тысяч долларов от моего заработка уходило в «закрома родины». Позже мы пытались разобраться в том, куда ушли наши деньги. Толком ничего выяснить не удалось. Только за три первых года я выплатил один миллион долларов. Столько же Крутов и чуть меньше Ларионов. Потом «дань» платить перестали. Моя самая высокая зарплата в НХЛ составляла 1 миллион 100 тысяч долларов в год. У Ларионова 1 миллион 700 тысяч, у Фетисова тоже за миллион где-то. Молодежь сейчас получает в десятки раз больше, к примеру, Сергей Федоров и Павел Буре. Правда, хозяева клубов пытаются сбить суммы контрактов. Так что в НХЛ не за горами локаут – забастовка игроков.
– Есть мнение, что к русским спортсменам западные тренеры относятся, мягко скажем, неважно. Как вас встретили, долго пришлось доказывать, что вы именно тот спортсмен, который нужен команде?
– У меня уже было имя. Я же олимпийский чемпион. Так что мне не пришлось что-либо доказывать. Нас – Ларионова, Фетисова, Крутова – они уважали. В Америке вообще уважают профессионалов, и неважно, из какой они страны, какого цвета кожи, сколько им лет. В Советском Союзе была другая система. Считали, что в 29 лет спортсмену пора заканчивать карьеру. Тренер уже относился к тебе, как к ветерану. У них – наоборот. Пока ты в состоянии забивать голы и приносить результат, никто не спросит, сколько тебе лет. Простой пример – Ларионов. 43 года человеку, а он еще играет. По советским меркам он уже как 13 лет должен был сидеть на пенсии.
– На Западе бытует мнение, что все русские – мафия. В тамошней прессе эта тема до сих пор обсуждается достаточно широко. Знаменитым русским хоккеистам тоже досталось по полной программе.
– В Америке вышла статья, в которой русские хоккеисты обвинялись в связях с мафией. Потом сняли об этом фильм. Больше всех тогда досталось Фетисову. В то время газеты и телевидение активно муссировали скандал с Иваньковым. Слава правильно сказал в этой передаче, что с Япончиком, например, здоровались и наши министры, но никто их не обвиняет в связях с мафией. На игры иногда приходили и Япончик, и Тайванчик. Они с нами разговаривали, а сказать ему «иди отсюда, ты – криминальный авторитет», было бы смешно. Я и Вячеслав, как и многие другие, ходили в русские рестораны на Брайтон-бич. Кто хозяин ресторана – никого не интересовало. Мы общались, но это не значит, что мы с ними были как-то связаны. Естественно, все русские за границей тянутся друг к другу. А вот статья получилась о том, что Фетисов общается с Япончиком и открыл якобы мафиозный бизнес. Но там для того чтобы открыть свое дело, не нужно никакой «крыши». Просто открывай и занимайся делом.
– А с простыми русскими эмигрантами вы там общались?
– Мы ходили в гости к русским. У них, несмотря на то что они уже давно осели в Северной Америке, очень сильны русские традиции. Так что не верьте, если вам будут говорить: «Мы долго живем в Америке, превратились в американцев и по-русски не понимаем». Все равно у них к обеду борщ, салат «столичный», селедка под шубой, пельмени и прочие русские блюда. Я не видел такого, чтобы русская семья ела другую еду. Они все скучают по родине.
– В Канаде хоккей сверхпопулярный вид спорта. Я уверена, что игроки НХЛ – поголовно кумиры местных мальчишек. А кто был вашим кумиром в детстве?
– Конечно, Валерий Харламов. Я узнал о нем еще до того, как его узнал весь мир. В 1966-м или 1967-м Тарасов сослал его и Гусева в Чебаркуль. Была в этом городе такая команда «Звезда». Мой старший брат играл в ней бок о бок с Валерием целый год. Я даже не мог представить, что и мне придется выходить на лед с ним в составе ЦСКА и сборной СССР.
– Харламов погиб в автокатастрофе после того, как Виктор Тихонов не взял его в сборную. Поговаривают, если бы не это решение, он мог бы жить и играть?
– Для всей команды это был шок. Мы были в Новогорске. Потренировались, поужинали и пошли спать. Утром обнаружили, что Валеры с нами нет. Тихонов сказал Харламову где-то часов в 10 вечера о том, что он в состав не проходит. Валера тут же сел в машину и уехал на дачу. Об инциденте знал только сосед Харламова по комнате Валера Васильев. А ведь до этого ЦСКА играл в Кубке европейских чемпионов, где Харламов получил приз как лучший нападающий. Но у Тихонова было свое мнение. До этого он говорил, что Харламов развращает молодежь. Тихонов уже начал потихоньку избавляться от людей, которые имели большее влияние в команде, чем он. В числе первых были Петров, Михайлов, Харламов. Тихонов просчитывал тактику на годы вперед. Он видел, что Харламов ему начал мешать.
– А как Тихонов попал в сборную? Он же ничего выдающегося к тому времени не совершил.
– В ЦК КПСС решили, что Тихонов должен возглавить сборную. Мы даже не могли представить, что такое может произойти. В 1977 году на чемпионат мира, как обычно, пригласили тренеров из разных клубов. Все следили за игрой, а Тихонов постоянно что-то записывал в блокнот. Глава Госкомспорта СССР увидел, что человек постоянно что-то пишет на протяжении всего чемпионата. Вот руководство и решило, что недюжинного ума человек. Так его и заметили. А если без шуток, то после случая с Тарасовым руководство не хотело приглашать еще одного известного тренера. Тарасов, Чернышев и Бобров – люди с именами, они могли в глаза высказать все, что думали. Чиновникам нужен был управляемый человек.
–Тогда гордились нашей хоккейной школой, сборная СССР выигрывала, и мы думали, что так будет всегда. Сейчас времена другие – равняемся на западный профессионализм.
– Другого пути нет. Меняется общество, меняется спорт. Но в отличие от Штатов, где все клубы частные, и спорт – часть шоу-бизнеса, у нас, я уверен, без государственной поддержки не обойтись.