ЮРИЙ ЭНТИН

– В вашем творческом багаже есть уже более 600 песен. Вы и теперь продолжаете писать?

– Сейчас я занят подготовкой к концерту в Кремле. Поэтому пока не до песен. Но я постоянно пишу. Скажу больше, за последние восемь лет написал больше песен, чем за всю предыдущую жизнь. Недавно вместе с композитором Геннадием Гладковым и сценаристом Василием Ливановым занимался третьей серией «Бременских музыкантов» – это часовое продолжение известного мультфильма. Трубадура озвучивал Киркоров, Петуха – Пенкин, атаманшу – Бабкина, короля – Боярский. Я просто в восхищении и убежден, что центральная ария Трубадура – лучшее, что создано Киркоровым. В мультфильме живая музыка, практически ни одной ноты не звучит на синтезаторе.

– Судя по набору персонажей, этот проект должен был стать хитом сезона. Почему же о нем так мало слышно?

– Я бы сам хотел знать. Когда появлялись мои песни «Расскажи, снегурочка...», «Чунга-чанга» и другие, их тут же все пели. А за последние 20 лет никто не поет ни одной песни из современных фильмов или мультфильмов. Недавно написал две песни к мультфильму, который делал сын Котеночкина. Их блестяще спели Николай Фоменко и Юрий Гальцев. Все, кому мы показывали, в один голос говорят, что это хиты, но никто не видел этот фильм и не слышал песен из него. На фильм было выделено 1 миллион 200 тысяч долларов. Если я вам скажу, чьи это деньги, то, может быть, его вообще никогда не покажут. Скажем так, это один из олигархов, который был поклонником «Бременских музыкантов». Так вот, по слухам, которые до меня доходили, из этой суммы в первые же три дня украли 900 тысяч, и мультипликаторам не платили зарплату уже на второй месяц. Потом этот олигарх оказался за границей, и кому теперь принадлежат права на фильм, непонятно.

– В советские времена проявить себя было легче?

– Раньше продюсером было государство, пусть строгое, пусть с худсоветами, а теперь все решают деньги и больше ничего. Знаете, что говорили на худсоветах? Послушали они, допустим, мою песню на музыку Шаинского «Антошка». Шаинского вообще выгнали из комнаты, а мне сказали, чтобы с этой бездарностью, не способной создать настоящую детскую песню, я вообще не работал. Мол, не композитор он никакой, больше к нам не приходите. А все дело в том, что Шаинский пришел с другой культурой, с другим менталитетом, эстрадным, у него блестящее образование, он с успехом закончил Бакинскую консерваторию.

– Почему же тогда вашего «Антошку» не зарубили?

– Зарубили!

– Но ведь мультфильм вышел с этой песней?

– Тогда были разные редакции и разные худсоветы. И как ни странно, была некоторая свобода. Можно было в семь или десять мест принести. Даже около Кремля, в церкви, где венчался Пушкин, было расквартировано всесоюзное общество слепых, и оно, что удивительно, тоже покупало песни. «Антошку» я принес в редакцию утренней воскресной передачи «С добрым утром», в которой одно время работала редактором Регина Дубовицкая. Когда в одно прекрасное утро программа вышла, уже вечером я услышал, как какой-то пьяный шел вдоль Садового кольца и во всю глотку орал «Антошка, Антошка, пойдем копать картошку». У меня была огромная радость от этого пьяного голоса, я до сих пор его слышу. Когда я Шаинского спросил, можно ли дать короткое определение шлягера, он сказал: «Шлягер – это песни, которые поют пьяные». Получается, мы запустили шлягер за один день.

– А как возникла идея истории про «голубого щенка». Сейчас многие спорят: в шутку или всерьез вы писали песни про «голубых»?

– Ни о каком юморе там нет речи. Ни у меня, ни у кого в нашей стране и представления не было, что такое «голубой». Была книга венгерского писателя «Голубой щенок», потом я посмотрел спектакль по этой книге в Риге, мне он очень понравился. Я далеко отошел от ее содержания, ведь книга была коммунистическая, об эксплуатации негров американцами.

– То есть голубой щенок олицетворял негра?

– Да. Но, поверьте, я в жизни бы этого не сделал, если бы мог предположить, с чем это будет ассоциироваться. Это в прямом смысле удар ниже пояса. У меня огромное количество знакомых нетрадиционной ориентации, это замечательные люди, с которыми я в самых нежных отношениях. И так издеваться над ними я бы себе никогда не позволил.

– Говорят, в фильме «Буратино» Рина Зеленая отказывалась петь вашу песню?

– Да, это правда, только не всю песню, а несколько строчек. Там есть такие слова: «Старость все-таки не радость, люди правду говорят. Как мне счастье улыбалось триста лет тому назад!» Зеленая сама уже была в возрасте, и мне пришлось убеждать, что люди будут думать не про ее старость, а про старость черепахи Тортиллы. Но в ответ на мои уговоры она лишь сказала: «Вы что, Карл Маркс, который написал «Капитал», не можете изменить несколько строчек?» Я говорю, что считаю свое произведение намного сильнее «Капитала». Она засмеялась и положила трубку. Я думал, что я победил, и не стал ничего переделывать, а она просто спела первый куплет, потом в кинофильме образовалась большая «дырка», а потом спела третий. Так эта песня и звучит по сей день, с неспетым куплетом.

– Ваши песни пропагандировались благодаря кино и мультфильмам. Вам самому важно было, чтобы тема песни задавалась сюжетом?

– Знаете, я читал исповедь Льва Толстого, где он пытался ответить на подобные вопросы. Мне кажется, глупости он говорил. В частности, о том, что себя презирает за то, что творил ради денег, которые очень были нужны. Ну не мог человек ради денег написать «Войну и мир», слишком много надо знать, изучить. По-моему, это была клевета. Я боюсь себя оклеветать. Первая песня в большом кино у меня была в «Достоянии республики». Когда узнал, что главного героя (Маркиза) будет играть Андрей Миронов, я пришел в восторг. Но реакция Андрея, когда он в первый раз прочитал мои стихи, была предельно сдержанной. Во всяком случае, он даже не пожал мне руку, а сухо спросил: «Вы сценарий до конца дочитали?» Я говорю: «Конечно, два раза прочел» – «Вы помните, чем он кончается? Мой образ трагический, а у вас песенка легкая». Я ушел на кухню, сказал, что через пятнадцать минут вернусь. На кухне родился второй куплет: «На опасных поворотах трудно нам, как на войне, и, быть может, скоро кто-то пропоет и обо мне: Вжик-вжик-вжик, уноси готовенького, вжик-вжик-вжик, кто на новенького». Когда я прочитал эти строчки, он расплылся в улыбке, обнял меня, поцеловал, и с этой секунды мы стали друзьями. Хотя в отличие от многих авторов я люблю сам создавать образы. Как-то режиссер мне сказал: «В этом месте мне нужна песня Водяного». Я пытаюсь уточнить: какая песня, про что. Мне говорят: «Идет Ваня-печник, вдруг видит Водяного», мне даже рисуночек дали с его изображением: «Придумай характер». И я придумал характер, а Папанов спел. Правда, эту песню запретили издавать, потому что припев диссидентский. Не смейтесь. Мне было не до шуток, когда меня вызвали на ковер.

– Что же диссидентского в песне Водяного из мультфильма «Летучий корабль»?

– «Эх, жизнь моя жестянка, да ну ее в болото, живу я, как поганка, а мне летать охота». У меня есть книжка, где нарисован Водяной на обложке, а этой песни там нет. Кстати, и «Вжик-вжик, уноси готовенького» тоже запретили издавать... за пропаганду алкоголизма.

– Но ведь мы их услышали.

– Да, они вышли, несмотря на все унижения. В какой-то степени это была маленькая игра в диссидентство, хотя я не был диссидентом, был членом КПСС. Я мог бы написать целую книгу о цензуре в моих произведениях.

– Говорили, что остров Чунга-Чанга тоже у кого-то «наверху» ассоциировался с Советским Союзом...

– Насчет «Чунга-Чанга» не знаю, но однажды в «Литературной газете» появилась статья крупнейшего нашего писателя и деятеля, который и сейчас жив. Эта статья была направлена против придуманного Эдуардом Успенским Чебурашки и называлась «Герой без рода, без племени». Автор негодовал, что у Чебурашки нет русских корней, его нашли в ящике из-под апельсинов, он ушастый и непонятный. Заодно достали мою песенку о жирафе: «Почему беззаботное место? Почему дети всегда должны веселиться и отдыхать? А работать? А учиться в школе? А родину любить?» Иногда мне даже кажется, что не случайно советскую власть свергли 21 августа, в день моего рождения.

– Ну теперь-то вам не могут позвонить и сказать, что какая-то песня не соответствует нашей политике...

– Может быть, я даже обрадовался бы, если бы такое было. Ведь сейчас и матом могут выражаться, и петь «позови меня, я останусь до утра, будет ночь любви, только позови». Песню «Я то, что надо» со словами «Ты не уснешь, пока я рядом» поет десятилетний ребенок на детском фестивале. У девочек в кумирах «Тату» ходят. Дело даже не в песнях, это какая-то новая идеология разнузданности, вседозволенности в самом худшем смысле этого слова, просто издевательство, презрение к публике. Этих девочек из «Тату» я знаю еще по группе «Непоседы», они замечательные. Но сегодня другое время, более жесткое, они попадают в руки Карабаса-Барабаса, и если те куклы как-то сопротивлялись, то эти не сопротивляются, а просто отдаются человеку, и все идет по течению. И это, мне кажется, страшно, это уже разврат.Будучи в прошлом году в «Артеке», я видел, как девочки, которым по девять–десять лет, идут и целуются, изображают этих «татушек». Впрочем, знаете, я очень боялся на старости лет стать ретроградом. Мы сейчас с Тухмановым заканчиваем пьесу, которая называется «Раньше было лучше». Всегда кажется, что раньше лучше, чем сейчас: при царе лучше, потом при советской власти было лучше. Менталитет нашего народа – в этих взглядах назад.

Справка «НИ»

Юрий ЭНТИН родился 21 августа 1935 года. Закончил педагогический институт, работал учителем истории. Совершенно случайно его дар писать смешные стихи был востребован в мультипликации и детском кино. Сегодня он поэт, драматург, член Союза кинематографистов России, автор стихов более чем к 600 песням. Песни на его стихи звучат примерно в 100 кино- и телефильмах, в том числе «31 июня», «Приключения Буратино», «Достояние республики», «Гостья из будущего», «Ох, уж эта Настя!», «Незнайка с нашего двора», «Приключения Электроника». Его песни поют и дети, и взрослые: «Лесной олень», «Учкудук», «Мир без любимого», «Антошка», «Крылатые качели», «Прекрасное далеко», «Чунга-Чанга». Юрий Энтин – неоднократный лауреат ежегодных конкурсов «Песня года».