Ким Ки Дук

– Вы очень плодовитый режиссер. Кажется, к каждому крупному фестивалю вы успеваете снять по картине. Как вам удается так быстро работать?

– В отличие от многих других режиссеров я никогда не учился снимать кино. У меня нет кинообразования. И я не готовлюсь к своим картинам как к некоему событию. Я просто живу и наблюдаю за миром вокруг. Тот опыт, который дает действительность, рождает множество вопросов и множество идей – как все происходит, почему так получается. Ни малейшего желания снимать голливудское кино у меня нет. Меня интересуют проблемы корейского общества, волнует их природа и природа самих корейцев, их внутренняя жизнь. И каждый раз, когда возникает вопрос, ответом на него становится мой новый фильм.

– Как можно было начать снимать кино, не учась этому?

– До 33 лет я вообще не смотрел фильмов. Но потом я попал во Францию, где изучал историю искусств и живопись. Именно там я посмотрел несколько французских картин, после которых у меня появилось желание попробовать написать сценарий. Ну, а потом я вернулся в Корею и уже всерьез начал работать в кино. И, кстати, знание живописи мне очень помогло и в кинематографе.

– Если судить о реальности по последним корейским фильмам, создается впечатление, что Корея – очень жестокая страна. Так ли это на самом деле?

– К сожалению, так. Но немного не в том смысле. Корея не такая кровавая и отчаянная страна, какой она может показаться из моих фильмов. На первый взгляд она благополучна и миролюбива. У нас бурно развивается экономика, у нас – заметный подъем в культуре, но что касается человеческих отношений, наше общество гуманным не назовешь. Люди слишком озабочены материальным благополучием и почти перестали думать о чем-либо другом. Люди утратили доверие, теплоту и привязанность. Мы почти разучились строить настоящие человеческие отношения друг с другом.

– Ваши фильмы отличаются изобретательностью по части нестандартного применения различных предметов. Откуда в вас такая тяга к мучительным экспериментам?

– Я полагаю, что на всем протяжении жизни мы стараемся избегать вещей, которые нас шокируют, задевают и смущают наш покой. Но единственный способ узнать и понять что-то новое, приобрести неожиданный взгляд на вещи – это острые переживания и новый опыт. Я пришел к выводу, что люди унижают, оскорбляют, мучают друг друга и самих себя, просто чтобы добиться понимания. Чаще всего это происходит бессознательно, может быть, даже помимо нашего желания. Но жизнь была бы гораздо беднее, если бы никто никому не причинял боли. В особенности это касается Кореи, где люди ранят друг друга часто и ощутимо, но не нарочно – просто так получается. И только таким путем в стране формируется новая энергия.

– В центре сюжета вашего недавнего фильма «Плохой парень» – сексуальное насилие, перерастающее в настоящее рабство. В современной Корее девушек действительно могут продать в бордель?

– В Корее множество женщин зарабатывает проституцией. Конечно, бывают и насильственные похищения, всякое бывает. Но в основном женщины живут в борделях по собственной воле. Мне вовсе не хотелось пристыдить их или поведать миру о том, какой ужас у нас происходит. Мне было важно показать, как устроены люди, избравшие такой путь, что с ними будет. Ведь в Корее сейчас не существует никакой социальной системы, которая могла бы защитить или оградить этих несчастных от трагедий. Это очень печально.

– А в Корее проституция легализована или до сих пор расценивается как преступление?

– Ну, почти как везде. Законом она запрещена, но все равно существует. Прежде всего у нас стараются предотвратить растление малолетних. Девушки до 18 хорошо защищены, но это практически все, что пока удалось сделать.

– В вашем кино мир принадлежит мужчинам, женщины в нем практически бесправны. В корейском обществе дело обстоит так же?

– Так было на протяжении многих веков. Сегодня многие пытаются противостоять традициям и строить общество, где мужчины и женщины были бы равны. Но прежний способ мышления все равно пока существует.

– Ваши фильмы полны жестокости. Ваш стиль определен навсегда или вы подумываете о том, чтобы снять, например, комедию? К примеру, Такеши Китано изменяет иногда боевикам и снимает что-нибудь доброе и нежное…

– Видеть в моих картинах только жестокость – это всего лишь один из способов их восприятия. Я не согласен с таким определением. Я снимаю философское кино, чем и предполагаю заниматься в будущем. Я всегда задаюсь одним и тем же вопросом: что есть человек? Что значит быть человеком? Может, мои новые фильмы люди снова сочтут жестокими. Но это насилие всего лишь отражение нас самих, того, что в какой-то степени присутствует в каждом из нас.