– Почему вы решили поставить в таллинском Городском театре спектакль по мотивам романа «Отцы и дети» Тургенева? За эту тему даже российские театры берутся редко.
– Как это часто бывает, роман Тургенева для постановки я выбрал в некоторой степени случайно. Мы как-то разговаривали с Эльмо Нюганеном, руководителем таллинского Городского театра, и он предложил поставить у них что-нибудь. Я люблю этот театр, хорошо знаю его актеров, так что в принципе был согласен, но спросил, а что именно. Эльмо сказал, ему хотелось бы русскую классику. Я брякнул: «Отцы и дети». Он с радостью ухватился. А я испугался, сказал, что давай я вернусь в Москву, перечитаю роман, который лет тридцать не брал в руки. А потом позвоню и либо откажусь, либо уже твердо возьмусь за постановку. Вернулся в Москву, перечитал и ахнул: какая это замечательная вещь. Пожалел, что не перечитывал ее раньше. Его содержание оказалось настолько богаче, разнообразнее и глубже того, что запомнилось со школы. Из писателей-современников «Отцы и дети», кажется, поняли и оценили только Чехов и Достоевский. Остальные его оценивали с каких-то партийных позиций. Я тут же перезвонил Эльмо и сказал, что согласен.
– Адаптировать для сцены классическую прозу очень рискованно. Сейчас театры обычно предпочитают что-то более компактное и легкое.
– В незнакомый театр я бы не рискнул идти с инсценировкой этого романа. Важно, что сам театр был готов к такой работе. В работе над «Отцами и детьми» на сцене встретились три поколения эстонских актеров. Это поколение Микка Миккивера, Аарме Юкскюла, которые играли отцов; это среднее поколение и, наконец, вчерашние студенты, только пришедшие в театр. У эстонских актеров есть какое-то потерявшееся в нашем театре уважение к своей профессии.
– Много пишут о том, что в Прибалтике сейчас происходит своеобразный «театральный Ренессанс». Вы много работаете там. Какой вам видится театральная ситуация изнутри?
– Мне кажется, что у нас принято воспринимать Прибалтику таким единым целым. Примерно так же, как Южную Америку. Хотя там разные страны, обычаи, уклады. На самом деле театры в Литве, Эстонии, Латвии – очень разные. В Литве сложилась очень сильная режиссерская школа. В Латвии – сценографическая. А в Эстонии – актерская. Я, кстати, избран там почетным доктором театральной академии. Два раза в год приезжаю проводить мастер-классы. И наблюдаю за театральной жизнью довольно пристально. В отличие от сегодняшней ситуации в нашем театре в Эстонии не нарушилась традиция. Актерская школа там сложилась под мощным влиянием Вольдемара Пансо, который сумел синтезировать опыт народного эстонского театра, свое прекрасное знание немецкого театра и, наконец, свое ученичество у Марии Осиповны Кнебель, приобщившей его к системе Станиславского. Это и создало своеобразную актерскую школу в Эстонии – школу, которой гордятся и которую любят.