Александр КАЛЯГИН

Жолдак-Тобилевич IV – так гордо звучит это имя, хотя, признаться, есть в этой пышности и некий сатирический оттенок. Так могли бы звать, скажем, гоголевского персонажа. Но все равно, согласитесь, имя – царское. А принадлежит оно художественному руководителю Харьковского театра драмы им. Тараса Шевченко. С его постановок «Один день Ивана Денисовича» и «Гамлет. Сны» начался Международный театральный фестиваль «NET» (Новый европейский театр). Спектакли, ориентированные на скандал, скандал вызвали. Александр Исаевич Солженицын выступил с протестом против харьковской труппы, взявшей для постановки без его разрешения повесть «Один день Ивана Денисовича». Газета «Известия» опубликовала интервью с женой писателя, солидарной во мнении с Солженицыным, что такой произвол есть «дикость и наглость». Прокомментировала ситуацию критик Марина Давыдова, которая считает, что «есть некие законы развития искусства, которые невозможно поверять этическими нормами. Можно и должно эстетическими». Критик в своей статье уверяет: «Результат, как мне кажется, тут как раз важнее всего». Но каким бы ни был «результат», нарушение даже лидером нового европейского театра авторских прав карается законом. Поэтому режиссер с Украины поспешил прилюдно, то есть опять через газету «Известия», попросить у великого писателя «милосердного прощения».

Сей «продвинутый» во всех направлениях режиссер появился в Москве не сегодня. Мне посчастливилось еще года два назад ознакомиться с его «Опытом освоения пьесы «Чайка» системой Станиславского». Не буду лукавить, этот «Опыт» мне дался с трудом, видимо, мешал мой личный, мхатовский, освоения той же «Чайки». Я не отношу себя к «суперталантливым людям», к каковым себя нахально причисляет этот режиссер (об этом он прямо заявляет в своем интервью, напечатанном в тех же «Известиях» 4 ноября 2003 г.). Поэтому мне не скучно, как ему, на спектаклях, «где есть сюжет и просто хорошие артисты», а скучно как раз в его «театре будущего»: признаюсь, в его «лабиринтах» и «слоях» я подлейшим образом заблудился. С ощущением своей абсолютной отсталости от «нового европейского театра» я покинул и спектакль «Гамлет. Сны», показанный на фестивале. Художественные открытия этого спектакля, скажу честно, мне оказались не по зубам, а откровения режиссера о своем методе работы повергли меня просто в шок. Вот пассаж из его интервью: «Моя теория заключается в том, что артиста, у которого есть свои какие-то качества, привычки, свое понимание всего, надо довести до такого состояния, когда он не может думать. Мне нужно загонять его до полусмерти. Конечно, если артист не хочет от меня уйти. Моя задача его аккуратно, медленно затягивать, физически загнать. Как со зверем!..»

Мое актерское воображение стало сразу рисовать картины одна страшнее другой – артисты харьковского театра, думаю, и так не избалованные жизнью, которым, даже если они хотят, уйти некуда, находятся во власти одержимого человека, который обращается с ними как с дикими животными. Может быть, у кого-то и вызывает умиление безропотность согласных с этим актеров, но у меня возникает одно только чувство – чувство ужаса.

Режиссер, являющийся учеником Анатолия Васильева, в том же интервью мимоходом обронил: «Кстати, у Васильева я по театру ничему не научился. Он научил меня только свободе». И свобода, я думаю, означает для него только одно – свободу от нравственных принципов. Как лихо он проиграл историю с Александром Исаевичем Солженицыным. Какая гениальная провокация – поставить спектакль «Один день Ивана Денисовича» без разрешения автора, тем самым вовлечь его в разговор о собственной персоне, а затем писать покаянное письмо писателю, который для него является «образцом нравственности». И все это на страницах «Известий» – газеты, которая имеет хорошую репутацию и огромную читательскую аудиторию. Пиаровский ход, вызывающий восхищение! Господина режиссера, видимо, преследует неутолимое желание быть замеченным. А если говорить правду, то вся сумятица и белиберда его спектаклей существуют лишь для одного, чтобы запомнили – есть такой крутой парень на Украине, который выбрал для своих занятий театр.

Собственно говоря, спросите вы, какое мне до всего это дело? Действительно ведь никакого, если бы не страх, что разрушительная энергия этого режиссера подтачивает наш театр. Происходит отмирание нравственного начала, что невосполнимо для искусства. И тогда возникают жестокость вместо сострадания, секс вместо любви, хаотическое сознание вместо правды бытия. Мы долго называли наш театр храмом, верили, что когда запретили церковь, в театре можно было постичь христианские истины. Теперь строятся храмы, а театр впадает в духовную апатию. И становится возможным появление таких господ с их грубым, бессмысленным, но энергичным натиском.

Автор – народный артист CCCР, председатель Союза театральных деятелей России, художественный руководитель театра Et cetera.