Черно-белая опера

На самом деле «Макбет» Эймунтаса Някрошюса – никакая не премьера. Премьера этого спектакля состоялась год назад в театре «Коммунале» во Флоренции. Да и все декорации, созданные по эскизам сына режиссера – Мариуса Някрошюса, в Большой театр прибыли именно оттуда. Постановку эту москвичи просто взяли напрокат. Костюмы Надежды Гультяевой – супруги режиссера – делали для Москвы, разумеется, отдельно. Прокат спектаклей только для нашей страны в диковинку: для Запада это дело давно не новое. Как объяснили «НИ» в администрации ГАБТа, это очень удобно: «Полюбилась публике постановка – ее оставят на сцене, запросто продлив контракт на аренду. А не понравится – поделом; заменят в афише другим, более успешным спектаклем». Это ведь еще и экономически выгодно, ведь постановка оригинальной премьеры обходится примерно в миллион долларов, а прокат – всего в несколько десятков тысяч.

Любители оперы, привыкшие под маркой «эксперимента» получать нечто яркое и скандальное, вчера были явно разочарованы. Никакого кича, никакого эпатажа. «Семейная» опера Някрошюсов была выдержана в аскетичных черно-белых тонах. Казалось, режиссер сделал все, чтобы не развлекать публику. Под черным матерчатым небом на двух деревянных холмах при помощи солистов и хора драматический режиссер самозабвенно разыгрывал Шекспира и Верди. Причем, как заметил Някрошюс, для него в этом тандеме композитор был важнее английского драматурга. Если бы в театре вдруг очутился глухой – он ни за что не понял бы сути сюжета. Гнев и страх Макбета, убившего короля Дункана, чтобы завладеть его троном, можно было идентифицировать только по музыкальным интонациям оркестра и изменениям тембра голоса. А то, что именно Макбет умертвил короля, вообще трудно было понять из происходящего на сцене. В этот момент артист просто режет перочинным ножом черное полотнище, заключенное в бронзовой раме. Бирнамский лес, под покровом которого в финале наступают полчища противников Макбета, изображен еще более загадочно. Роль деревьев в постановке «исполняют» высокие шесты с наколотыми на них фанерными листами. Натурален здесь лишь хор роскошных, раскованных, длинноволосых ведьм, который предсказывает Макбету славу и погибель.

При помощи всех этих декоративных изысков (точнее, их отсутствия) режиссер и добивается главной цели – зал внимает каждой вердиевской музыкальной фразе. В отсутствие сценического действия любой гармонический сдвиг или перемена ритма воспринимается в спектакле как настоящее событие. Поэтому-то на премьере Владимиру Редькину (Макбет) и Елене Зеленской (Леди Макбет) предстояло играть на пределе сил и мастерства (отвлечь на декорации публику было невозможно). Впрочем, солисты театра со своей задачей справились весьма успешно. Статичность спектакля вполне искупалась бурей и натиском эмоций, которые умело разыграли вчера артисты Большого театра. Судя по реакции зала, «Макбет» Някрошюсов теперь задержится в репертуаре надолго.