Дважды забытые

«Новые Известия» продолжают следить за судьбой танкера «Аргунь», арестованного за долги в Кейптауне, и его экипажа. Наш собственный корреспондент во Владивостоке побывал в семье последнего капитана судна Владимира Перебендюка, умершего на чужбине два месяца назад. Выяснилось, что вдова Людмила Перебендюк и сын Евгений находятся в крайне бедственном положении. В сентябре Женя был отчислен с последнего курса «Дальрыбвтуза» за то, что не оплатил обучение. Деньги должен был привезти из рейса отец.

До недавнего времени Людмила Перебендюк, инвалид второй группы, получала пенсию 836 рублей, после президентского повышения – 902 рубля. На эти средства, да еще на бабушкину пенсию перебиваются втроем. Деньги почти целиком уходят на оплату малогабаритной двухкомнатной квартиры в Находке. Основная еда семьи – хлеб и помидоры с дачного участка.

Сын Евгений успел закончить третий курс судоводительского факультета «Дальрыбвтуза». Тоже хотел стать капитаном. Но за учебу нужно платить. Несмотря на то что Евгений продолжает семейную династию, его взяли только на коммерческое отделение. Вначале год обучения стоил 22 тысячи рублей, сейчас – 24 тысячи. А еще нужны деньги на жилье, еду, учебники…

Когда отец отправился в рейс, семья вздохнула с облегчением – теперь рассчитаемся за учебу. И смерть капитана оказалась для всех не только огромной невосполнимой утратой, но и полной потерей дальнейших перспектив. Надеялись на страховку, но ее на деле не оказалось. Собственникам судна не понять проблем маленького человека. Евгению пришлось взять академический отпуск.

При старом режиме моряки и рыбаки вместе с зарплатой получали чеки Внешторга, по которым могли в специальных магазинах приобретать импортный ширпотреб. О прежних заработках можно судить по такому факту. Капитана одного из рыболовецких судов в свое время удостоили Государственной премии – 10 тысяч рублей. «Зачем тебе эти деньги? – по-простецки спросили партработники. – Передай их в Фонд мира, а мы тебя к Герою представим». Так он и сделал. В 1991 году на сберкнижке удачливого капитана было до 100 тысяч рублей. Правда, все они сгорели в огне «павловской» реформы.

Сейчас арифметика другая. Когда моряки уходят в рейс, домочадцы копят долги – за квартиру, свет, электричество. Знают: когда кормильцы возвращаются с моря, зарплаты в 400–800 долларов вполне хватит, чтобы расплатиться по счетам. Семья капитана Перебендюка жила так же: ждали отца из рейса, надеясь решить по его возвращении все финансовые проблемы.

«Как рассказывал мне муж, а потом и его товарищи, он и в суд, и в консульство, и к шерифу договариваться о продуктах ходил пешком. Не было денег даже на автобус, – рассказывает Людмила Перебендюк. – Экипаж надеялся только на своего капитана. А у него связь отключили. У некоторых членов экипажа остались мобильные телефоны, но принимали они только входящие звонки. Мы из Находки могли им позвонить, а они – нет».

Дальневосточное региональное отделение Российского профсоюза моряков взяло на себя организацию похорон капитана Перебендюка. На этом профком исчерпал свои возможности. Конечно, друзья Людмиле помогают, но не деньгами – у самих не густо.

Три года назад в Китае два судна «Востоктрансфлота» стояли под арестом, а жены моряков занимали друг другу деньги. Вместе собирали средства на поездку супруги старшего механика, у которого возникли проблемы со здоровьем. Когда же он умер, за доставку тела китайские власти потребовали 10 тысяч долларов.

Людмила вместе с другими женами моряков, оставшихся на «Аргуни», внимательно следит за сообщениями прессы о передвижениях директора «Ойл-Компакт» Евгения Соколова. «Звоню им, прошу перечислить деньги на учебу сына. Обещают, что сегодня же переведут, а потом надолго пропадают, – со слезами говорит вдова капитана. – До 12 сентября обещали рассчитаться с экипажем. Якобы Соколов взялся возместить все иски, чтобы не допустить продажи танкера. Но мы уже никому не верим. Когда Владимир умер, оставалась надежда, что нас не бросят, пойдут навстречу в такой ситуации. Сейчас хуже всего. Если Женю заберут в армию, не знаю, что буду делать».

Сыну Владимира Перебендюка осталось учиться всего год. И руководство Дальневосточного Государственного рыбохозяйственного университета мого бы пойти семье на встречу и перевести сына капитана, погибшего в рейсе, на бесплатное отделение. По сложившейся еще с царских времен традиции в портовых городах всегда помогали детям погибших в походе моряков.