Академик Герштейн: "Абрикосова украшала детскость"

Что можно сказать? Мы дружили… Ходили вместе в горы, по месяцу жили в одной палатке и много разговаривали… Особенно, когда плохая погода, надо ждать, когда с вершины сойдёт снег. Можно валяться в спальнике и болтать. Я спросил когда-то, откуда у русского человека фамилия Абрикосов, и Алёшка рассказал: оказывается, его предок был крепостным крестьянином, отпущенным на оброк. Сначала прозвище, а потом и фамилия его была Оброков. Но, со временем разбогатев, он решил, что такая фамилия уже не подходит и сменил на Абрикосов! Дед Алёшки – тот самый Алексей Абрикосов, поставщик Двора Его Императорского Величества, основатель и владелец Фабрично-Торгового Товарищества «А.И. Абрикосова сыновья»! Это теперь кондитерская фабрика Бабаева. Про папу, Алексея Ивановича, вы тоже знаете – он был врачом-патологоанатомом, бальзамировал Ленина, был первым Президентом Академии Медицинских Наук. Интересно, что прообразом профессора Персикова из булгаковской повести «Роковые яйца» послужил Алексей Иванович, отец Алёши. И это – очень точный портрет.

Первая жена Алексея Алексеевича – Татьяна Николаевна Ляшко, дочь рабочего с кондитерской фабрики Абрикосова. И не просто рабочего – старого большевика, писателя, написавшего толстенную книгу «Сладкая каторга». Кстати, на одном из домов на Тверской висит памятная доска Николаю Николаевичу. Таня в 13 лет убежала из дома на войну, прибилась к воинской части. Сначала ее чуть не приняли за шпионку, но потом разобрались и оставили стирать солдатское бельё. Когда Алешка с Таней поженились, как будто соединились две ветви – наследника кондитерской мануфактуры и большевика, рабочего этой же фабрики. Они очень дружно жили, Таня вместе с нами ходила в горы.

Наш первый поход был через пять перевалов в Безенгийское ущелье. Там вокруг пятитысячники стояли. Из-за лавины мы какое-то время не могли двигаться, надо было переждать, а потом перейти через трещину бергшрунд. Нас было четверо на одной веревке. Первый сорвался, и мы пролетели этот бергшрунд по тоненькому снежному мостику. Если бы не этот мостик, все бы упали в бездонную пропасть! Татьяна Николаевна всегда была с нами. На первом перевале сорвался Алёшка, Таня держала веревку на своём плече и спасла. А в Алтайском крае, меня там не было, они с Абрикосовым встретили группу альпинистов, на которую напал медведь. Таня, напоив спиртом, обычной швейной иголкой зашила рану от когтей на щеке. Если бы она этого не сделала, был бы ужасный шрам.

У Алёши с Таней была своя компания, которую Алёша собирал очень долго и тщательно, и называл «Подмосковная Филармония». Это название возникло не случайно: на каждый Новый год, дни рождения, институтские праздники обязательно сочинялась и разыгрывалась музыкальная пьеска. В компании были и музыканты, и певцы, и инженеры, и художники, и, конечно же, физики. Шили костюмы, готовили декорации. Участники "филармонии" организовали хор. Дирижёром был сотрудник института Физ. проблем, Михаил Хайкин, племянник известного дирижера Большого Театра Бориса Хайкина. Аккомпанировала хору жена Михаила, выпускница Московской Консерватории. К взрослым присоединялись подрастающие дети. Находиться там было абсолютным счастьем. Алёшка сочинял неплохие стихи. На юбилей Капицы, на мотив «Жили-были два Громила», написал песенку:
Жили-были два ученых, один я, другой – Семёнов
Был я в Англии известен, очутился как-то здесь я
И построил институт. А Семёнов – тут как тут!
Для реакции цепной разорвёт он шар земной!
Стал я думать и гадать: как КОлю бы мне унять!
И построил ускоритель – атмосферы отравитель.
Запросил КолЯ пардону…
Коньячок мы попиваем и проблемы обсуждаем!
(Имеется ввиду лауреат Нобелевской премии по химии, академик Николай Николаевич Семёнов, друг Петра Капицы). Капице песня в исполнении «Подмосковной филармонии» очень понравилась!

В Абрикосове всегда была детскость, она его украшала. В Физ. Проблемах (институте, где теоретический отдел был) у Ландау не было своего кабинета, он ему был и не нужен. Там был такой коридорчик, прихожая и из нее – двери в три кабинета. В одном из кабинетов сидел Халатников. Захожу как-то в прихожую и вижу, что Алешка согнулся и копается в замочной скважине кабинета Халатникова. Спрашиваю, что это он делает? А он говорит: ко мне в кабинет залетела жирная зелёная муха. Халат их страшно боится. Вот я её к нему и запускаю!

Капица сделал его секретарём учёного совета. То есть Абрикосов должен был писать протокол после каждого заседания и старался их веселее оформить: на одном из заседаний был сделан доклад, который Ландау раскритиковал. После этого в протоколе появился диалог. Капица: Английский банк принимает и фальшивые купюры, чтобы их потом уничтожить. Ландау: я не английский банк, я фальшивые купюры не принимаю.
Мы ехали в Черноголовку, встречать Новый год. Я заметил, что Таня чем-то расстроена. Впоследствие оказалось, что Абрикос объявил ей, что собирается в командировку во Францию и там женится на другой женщине. Потребовал, чтобы она всё держала в тайне от друзей. Сначала он должен получить визу, а потом они разведутся. Если разведутся сразу, ему не дадут визу. И вообще - если визу не дадут, зачем разводиться? Они прожили вместе двадцать лет. Визу дали, развод успели оформить до отъезда Алёши во Францию.

Вторая жена - Анни Нозьер, наполовину француженка, наполовину вьетнамка, до этого была женой Филиппа Нозьера, французского друга и коллеги Абрикосова. Они познакомились на конференции в Индии, куда Нозьер приехал вместе с Анни. В 1968 году встретились на конференции на Кавказе и участвовали в восхождении на гору. В 1969 году Абрикосов был в командировке в Париже и остался там ещё на месяц для того, чтобы жениться на Анни, поставив ультиматум советскому посольству, что, либо ему дают возможность задержаться на месяц, либо он останется на Западе. Когда Абрикосов приехал с новой женой в Москву, директор Института теоретической физики Исаак Халатников заявил, что Алексей уволен.
Была смешная история: на какой-то праздник принесли картину: на ней был изображены Халат и Абрикос перед послом во Франции… Халат её быстро забрал и унёс. Должно быть, сразу уничтожил.

У Анни и Алёши родился сын Миша. Мы звали его Хо Ши Мин, ведь Анни была наполовину вьетнамка. Большая часть «Подмосковной Филармонии» осталась с Таней. Как-то раз я встретил Алёшку, и он предложил зайти к нему в гости. «Ведь есть люди, которые общаются и со мной, и с Татьяной!» Тогда я познакомился с его новой женой. Правда, Анни долго не выдержала советской жизни, развелась и вернулась во Францию.
Я помню слова человека безупречной честности и порядочности - Михаила Александровича Леонтовича. Мы обычно встречали у него на даче Новый год и всегда готовили пьеску. Абрикосова с нами уже не было. Всем было грустно и Михаил Александрович, перефразируя пушкинское «он взял Париж, он основал Лицей», сказал: «он взял Париж, он основал Филармонию»…

Могу привести пример Алёшиной рачительности. Он задумал делать ремонт в квартире. Квартира была большая, несколько комнат. Позвал бригадира, составил план-график работ, нарисовал схему, что куда в какой последовательности передвигать, что за чем делать. Бригада быстро со всеми работами справилась. Абрикосов решил их угостить, выпить с ними. Во время ужина, бригадир поинтересовался, сколько получает академик. Услышал, удивился и предложил уйти с работы и присоединиться к его бригаде, пообещав платить в три раза больше. И делать ничего не надо, только такие планы составлять. И к разводу с Таней Алёша подошёл так же рационально, думал как машина, очень хладнокровно. Не дадут визу – зачем разводиться?
Одно время Абрикосов был директором института Физики высоких давлений. Многие с ним общались тогда, и я в том числе. Это были девяностые годы. Учёные уезжали из страны. Алёша считал, что советской науке пришёл конец. Способные люди уехали. Я обижался и сердился. Считал, что нужно бороться, тогда можно выжить. А потом перестал обращать на это внимание. Когда приезжал работать в лабораторию Ферми, обязательно заезжал в гости в Аргоннскую Национальную Лабораторию. Мы с женой его навещали. Возможно, Абрикос правильно говорил – мы остались друзьями.

Абрикосов окончил физический факультет МГУ, сдал экзамены Ландау и был принят к нему на работу. Быстро защитил диссертацию. Тогда Институт Физических проблем, теоретики и экспериментаторы работали над «закрытой проблемой» (ядерной бомбой). Режимник решил, что Абрикосова нельзя допускать к государственным тайнам и не хотел оставлять его в институте. Поводом к недоверию послужила мама Алёши. Звали ее Фаня Давыдовна. Сразу же вызывал сомнение «пятый пункт». А это был 1952 год – самый разгар кампании против «безродных космополитов» и «врачей-убийц». Фаня Давыдовна когда-то была ученицей Алексея Ивановича, потом вышла за него замуж. Она работала врачом-патологоанатомом в Кремлевской больнице. В этот момент в Кремлёвке скончался маршал Чойбалсан, глава Монголии. Сообщение о его смерти было опубликовано в газете «Правда». Заключение о кончине маршала подписала Фаня Давыдовна Абрикосова. Это решило судьбу Алёши: начальник режима понял, что если матери партия позволила «копаться во внутренностях монгольского вождя», значит ей доверяют, и сына можно допустить до секретной работы в институте.

Алеша быстро подготовил докторскую диссертацию. А в 1953 году Ландау, Абрикосов и Халатников сделали очень интересную работу. Правда, получили они не тот результат, на который надеялся Дау, но получили некий парадокс, который назвали «Нуль-заряд». Ландау ожидал, что с уменьшением расстояния от частицы заряд будет уменьшаться, но в электродинамике оказалось наоборот – заряд растёт! Когда, через 20 лет, в 1974 году было открыто взаимодействие кварков, названное «асимптотической свободой», догадка Ландау –Абрикосова - Халатникова подтвердилась!

В 1955 году Абрикос сделал работу, за которую в 2003 году получил Нобелевскую премию. Была работа Гинзбурга – Ландау и на основе обобщений этой работы, обнаружил новый класс сверхпроводников - сверхпроводники второго рода. Этот новый тип сверхпроводников, в отличие от сверхпроводников I рода, сохраняет свои свойства даже в присутствии сильного магнитного поля. Абрикосов смог объяснить такие свойства, развивая рассуждения Виталия Гинзбурга, образованием регулярной решётки магнитных линий, которые окружены кольцевыми токами. Это явление теперь называется «Вихревая решётка Абрикосова». Абрикосов занимался проблемой перехода водорода в металлическую фазу внутри водородных планет, квантовой электродинамикой высоких энергий, сверхпроводимостью в высокочастотных полях и в присутствии магнитных включений (при этом он открыл возможность сверхпроводимости без полосы запирания) и смог объяснить сдвиг Найта при малых температурах путём учета спин-орбитального взаимодействия. Другие работы были посвящены теории не сверхтекучего 3He и вещества при высоких давлениях, полуметаллам и переходам металл-диэлектрик, эффекту Кондо при низких температурах (при этом он предсказал резонанс Абрикосова — Сула) и построению полупроводников без полосы запирания. Были и другие, не менее важные работы и открытия.

Алексей Абрикосов получил Нобелевскую премию вместе с Виталием Гинзбургом и американским физиком Энтони Лаггетом за теорию ГЛАГ (Гинзбурга – Ландау – Абрикосова – Горького). Конечно, третьим лауреатом должен был стать Лев Петрович Горьков… он тоже ушел из жизни в декабре 2016 года.

(Записала Наталья Сейбиль)

"НИ" напоминает:

Открытия Алексея Абрикосова, который скончался на 89-м году жизни, помимо признания в ученой среде, стали еще и повсеместно применяться в практике. Без работ Нобелевского лауреата не было бы магнитно-резонансных томографов в больницах. Именно Абрикосову миллионы людей на всей планете обязаны спасением своих жизней!