Гоша Куценко рассказал, как снимали "Балканский рубеж"

В основу сюжета лег факт военной истории новейшего времени- российская спецоперация по взятию и удержанию аэропорта в Косове во время балканской войны в 1999 году. Продюсеров у ленты было четверо, сценаристов трое, бюджет – около трехсот миллионов рублей, фильм сняли за полтора месяца, деньги искали пять лет. Обо всем этом корреспонденту "НИ" рассказал Гоша КУЦЕНКО.

- Как родилась идея этого кино?

- Мы с моим другом, дипломатом, словаком по национальности Василом Шевцем, он закончил МГИМО, сидели в ресторане в 2012-м году. Смотрели чемпионат мира по футболу. Я рассказал о своей идее ему. Снять фильм о событиях в Югославии. Но не приключенческое кино о войне, а серьезную военную драму. И в этот момент заиграла музыка группы «Тату» - «Сестра Югославия». И мы заговорили с ним о бомбах, и сразу вспомнили наш марш-бросок. Но как ее решить, эту историю? Нам хотелось рассказать эту историю через историю человеческую. Первый драфт сценария, который мы заказали Ивану Наумову, содержал историю нашего героя, миротворца, который остался после первых событий в Югославии 1995 года. Пять лет мы искали деньги. А как только они пришли, мы резко со страта поехали в Сербию и за два месяца сняли всю сербскую историю. Но мы переписали практически все. Потому что мы поняли, что та трагедия, которая есть в завязке, перевесит военную драму. Мы поняли, что зритель придёт смотреть экшен. Но за ним должны стоять реальные судьбы.

- Почему так долго искали деньги?

- Потому что именитые режиссеры отказывались идти на съемки с чужим сценарием. В нас никто не верил. У картины очень тяжело судьба складывалась. Десять-пятнадцать человек нам отказали. А нам нужен был мастер, который смог бы снять экшен. В компании «Фокс» нам посоветовали лучшего режиссера монтажа, который снял несколько проектов и созрел для создания такой картины - Андрея Волгина. И когда мы познакомились, поговорили, я понял, что у этого человека огромное будущее. И старт у него достойный- в серьезной военной драме.

- За кадрами вашей истории возникает серьезный вопрос о том, кто стоял за разделом в Югославии.

- Друг моего отца, автор 12-ти «Библиохроник», профессор МАИ, ученейший человек, мне сказал вчера по телефону: «Юра, Карамзин сказал, что история гораздо более беспощадна, нежели народ». НАТО сказало англичанам нас бомбить, те отказались, не захотев развязывать третью мировую, и мы ушли. И не было войны, только этот марш-бросок в защиту братьев сербов. И эта история могла быть рассказана только через человеческое. Через отношения людей. Я рад, что нам удалось сохранить лирическую линию. Хотя она была в черновой сборке намного больше. Но там было три часа десять минут. Как такое взяли бы кинотеатры? Мы пошли на компромиссы. Волгину пришлось пройти по канату над пропастью. После просмотра первой черновой сборки я встал, сел за руль и уехал. Не сказав ни слова. Приехал еще раз вечером и еще раз посмотрел. Я был в зеленом состоянии. Потому что я придумывал другой фильм.

- Что вас не устроило?

- Очень многое. Огромный хронометраж. Я бы делал версию короче, в 2.15, но тогда бы страдала сербская часть. После просмотра я написал за ночь семь страниц. И потом мы с Андреем по ним прошлись, и я их порвал. Я понял, что нужно идти за режиссером. Что продюсер должен остановиться. Что режиссер - это собака на ошейнике, которая рвется в бой. Надо отпустить поводок. Кино должно быть режиссерским. А не продюсерским. Если бы мы настояли как продюсеры, оно было бы смотрибельным, но кино должно содержать историю. И мы начали жертвовать. Мы превратились в какой-то змеиный клубок на площадке, который любил и ненавидел друг друга. Мы сокращали все, и моего персонажа, в том числе.

- Вам было не обидно как актеру, что вы не главный герой?

-Я как актер реализован. У меня семь спектаклей, много ролей в кино. Нет. Зритель должен был влюбиться в эту группу, в шесть человек. Запомнить каждого персонажа. Иначе не будет саспенса, сочувствия. И речь шла о секундах. О секундах монтажа.

- Вы в титрах стоите первым продюсером. Смена роли?

Наверное, мне интереснее весь процесс работы над фильмом, а не только участие в нем. Я сейчас снимаю как режиссер авторское кино. И мне это нравится. Но главным моим человеческим высказыванием стал «Балканский рубеж».