Писатель Дмитрий Лиханов «Не пройдя через ад, нельзя попасть в рай»

Творчество Дмитрия Лиханова многие полюбили еще по публикациям в периодике. Практически каждая работа журналиста – неожиданный поворот знаковой темы, или острое, принципиальное расследование, или рассказ об удивительном человеке. Том журналистских работ Лиханова «Жанры жизни» читается как увлекательный детектив, написанный на основе реальных событий. На протяжении многих лет Дмитрий писал и художественную прозу. Впервые познакомившись с его книгами, – такими как, скажем, «Любовь до востребования», «Маленькое сердце», – многие начинали искать другие произведения автора, надеясь вновь окунуться в стихию ясного, пластичного языка и щемящих сердце образов…

Но автор делал паузы.

И вот два года назад из-под его пера вышел роман «BIANKA». Роман – о собаке (это указано в подзаголовке), а в итоге получился жесткий, пронзительно горестный рассказ, который невозможно читать без слез, о нас, человеках. сейчас, без особого роздыха, Лиханов опубликовал новый роман – «Звезда и крест».

- Дмитрий, как вы считаете, у современного читателя есть запрос на особый тип литературного героя – который является и героем по сути? Ваш новый роман – это попытка ответить на него?

- Я не собирался создавать образ героя, хотя на рясе прототипа моего главного героя Сашки – звезда Героя Советского Союза. Я хотел рассказать историю солдата, который воевал, убивал, а потом пришел к Богу, стал монахом. Здесь геройство духовное, не столько солдатское или политическое. Вот эти военные сцены я писал с неким страхом, поскольку сам не воевал. Человек, который не прошел через такие испытания, конечно, пишет по-другому, чем прошедший через них. Но самым важным для меня было показать бездну войны. Её ад. Люди, которые в ней участвуют, вынуждены убивать других людей, а любое убийство – грех. Солдат, которые участвовали даже в освободительных или отечественных войнах, много лет не допускаются к причастию, потому что они совершали то, что противоестественно человеческой природе. Но не пройдя через ад, нельзя попасть в рай – таков смысл всего романа.

- Роман получился из серии «ЖЗЛ»? Насколько я знаю, у главного героя есть реальный прототип – инвалид и герой Советского Союза полковник Валерий Бурков, принявший монашеский постриг с именем Киприан.

- С Валерой мы знакомы с девяностых годов, когда он был советником Ельцина по делам инвалидов. Министерство обороны всюду двигало молодого, обаятельного героя-«афганца» с хорошо подвешенным языком, да еще исполняющего собственные песни под гитару. На афганской войне он был авианаводчиком, то есть с земли наводил нашу авиацию на определенные наземные цели. Таких специалистов было немного. Афганцы давали много денег тому, кто подстрелит или пленит авианаводчика. Вначале погиб его отец – полковник Бурков, «духи» сбили вертолет, на борту которого он находился. Потом подорвался на самодельной мине сам Валерий, потерял обе ноги. Пришлось заново учится ходить – теперь на протезах. Но он вернулся в строй. Из армии его, хоть это и положено, не комиссовали. Окончил Военно-воздушную академию им. Ю.А. Гагарина. Вскоре на его плечи легли погоны полковника. А в 1991 Буркову присвоили звание Героя Советского Союза. Указ Михаила Горбачева на этот счет, как потом выяснится, был предпоследним, через два месяца СССР не стало. А вскоре Ельцин ликвидирует должность советника по инвалидам. Но надо сказать, на этой должности Буркову удалось то, за что ему и сейчас инвалиды говорят спасибо, – например, за отмену повторных освидетельствований, трудовую реабилитацию, да даже за Международный день инвалидов. А когда Государственная Дума должна была принять проект закона об отмене статуса Героев СССР, Бурков устроил голодную забастовку, к которой присоединились не только молодые Герои, но и те, кто прошёл Великую Отечественную… В общем, испытания в мирной жизни оказались не менее драматичными, чем на войне. Бурков искал себя, его клонило в разные стороны: от кандидата в губернаторы – до экстрасенсов. Вдруг он для всех исчез. Но вдруг, вернувшись с Афона, узнаю, что он принял монашеский постриг. Теперь боевой офицер сражался, как говорится, на ином фронте, духовном. Помните, как у Достоевского, «Тут дьявол с Богом борется, а поле битвы — сердца людей»

Валерий передал мне свой архив, дневники. Можно было бы написать про него документальную книгу. И я даже написал о нем большой очерк для журнала Story с фотографиями легендарного Павла Кривцова. Хотел поначалу и сам роман сделать сугубо документальным, но потом понял, что это меня сковывает, и отказался от этой идеи.

- Валерий Бурков прочитал роман? Он пожал вам руку, или?...

- Нет, пока не прочитал. Мне кажется, он чего-то боится, хотя чего бояться монаху кроме черта и искушений… Но прочитал его товарищ, тоже со звездой Героя, и пересказал ему. И Валера сказал, что это не про него. Конечно, не про него! В предисловии я пишу, что жизнь Валерия Буркова, его духовный и нравственный подвиг, вдохновили меня на создание этого произведения. В основе романа – фабула его жизни, жизни человека, который смог подняться на ноги после гибели отца, войны, ранения, отчаяния и пойти на духовную битву…

- Как вы думаете, почему среди священников так много бывших военных?

- В окопах, как известно, нет атеистов. Совсем молодые ребята, конечно, зовут маму, а те, кто постарше, обращаются к Богу. В русской, да и всеобщей истории множество свидетельств того, когда люди, в окопе или во время плена, или на краю рва, перед которым расстреливают, даю обет Богу: «Если ты меня спасешь сейчас, то я тебе еще пригожусь, все сделаю для тебя, монахом стану», и вдруг, случается, их не расстреливают, приходит спасение. А ведь это свидетельство того, что Бог существует, Он услышал тебя и решил спасти. Мы Бога не видим, не слышим и не можем даже Его представить, но когда получаем ответ на мольбы в конкретных поступках и действиях, мы не можем не верить в то, что Он есть и прислушивается к голосу каждого страждущего. Это великое чудо! Военные чаще, гражданских, оказываются в таких ситуациях. Вот потому, видимо, среди них впоследствии больше воинов Христовых.

- Роман заканчивается сценой пострига Сашки в монахи. «Приими, брате Каприан, меч духовный…» А начинается роман с утра в священной роще возле Дафны, где мальчик, которому предстоит стать святым мучеником Киприаном, слушает птиц. И вот эти два направления романа – судьба русского офицера и судьба древнего святого родом из Антиохии – создают мощное органное повествование о возрастании души человека. Как родилась идея так подробно написать и про Киприана?

- Когда Валерий мне рассказал, что его крестили с именем Киприан, я первым делом прочитал житие этого святого в изложении Дмитрия Ростовского, епископа Русской православной церкви, бывшего и духовным писателем. В судьбах Сашки и Киприана есть много схожего. И тот, и другой не были изначально христианами. Напомню: Киприан уверовал в Бога под влиянием христианки Иустины. Благодаря ей он понимает: есть сила более высокая, чем та, к которой он прибегал ранее. Это сила Иисуса Христа. И Киприан отдает жизнь за Христа, в которого верит всем сердцем. Это были потрясающие времена – всего двести лет отделяло людей от деяний апостолов. Еще живы были люди, которые слышали от своей родни свидетельства событий, происходящих в Палестине. Это было христианство изустной традиции и тогда оно было, если так можно сказать, невинно чистым. Это были совершенно другие люди, чем мы, и вера их была намного более сильной и правдивой, не замутненной ересями и домыслами. Но и люди того времени, я в этом уверен, размышляли, каким будет христианство через двести, тысячу лет. Не случится ли такое, что подобно евреям, которых Моисей водил по пустыням, христианские пастыри станут поклоняться золотому тельцу? Не претерпит ли вера сокрушительных изменений вроде сочувствия, а в дальнейшем и соучастию в грехе? Скажи сегодня верующему человеку, хоть православному, хоть католику: «Умри за веру!» Умрет? Взойдет он на крест? Единицы. А во времена первых христиан люди умирал за веру массово. Ну, вот давайте вспомним хотя бы хрущевские времена. Сколько было закрыто храмов, сколько священников заставляли выступать и каяться. И ведь каялись, и винились, хотя их жизни ничего не угрожало... Из нашего времени, пожалуй, только один пример абсолютно бесстрашной веры в Бога – во время Чеченской войны солдат Евгений Родионов после изуверских пыток отказался снять крест перед лицом неминуемой смерти и был обезглавлен. Вот и мне очень важно было показать в романе беспрецедентную силу веры первых христиан, необычайную высоту их духа.

- Критика в маловерии направлена и на самого себя?

- Конечно. Признаюсь: таинство крещения в моем случае ничего не дало, потому что я крестился в тридцать три года и успешно забыл об этом на десять лет. Отсутствие христианского образования, генетический атеизм, а, пуще того, собственная заскорузлая греховность, не давали мне развиваться в этом направлении. Но уже на самой первой исповеди я понял, что Господь меня слышит. А если Господь не дает, понял я, то это не значит, что не слышит. Значит бережет, или готовит нечто лучшее. Но всегда заботиться обо мне. Моя религиозность исходит именно из этого ощущения. Вместе с тем я - плохой христианин. Отвратительный прихожанин. У меня несметное количество недостатков и грехов. Как Он меня терпит? Диву даюсь!

- Образ Киприана получился удивительно живым, осязаемым. Могу предположить, что он будет признан одним из самых интересных образов святых, созданных в литературе нашего времени. Как удалось добиться этого?

- Житие Киприана и Иустины, написанное Димитрием Ростовским, очень краткое, всего несколько страниц, на роман не растянуть. Уже потом, когда я погрузился в античную историю, мне стало понятно, что там есть и некоторые нестыковки с реальными событиями. Как вжиться в образ человека, который жил в третьем веке? Пришлось многое начитывать. Был такой античный автор Иоан Малала, достаточно подробно описавший историю Антиохии – большого города, третьего в Римской империи и первого в восточных провинциях. Он описывает быт горожан, дома и памятники. К моему счастью, перевод книги Малалы был сделан в Белгородском университете. Я скачал из интернета разные карты, чтобы понимать, где и что находилось, что видел человек, выходя из дома, куда он шел… Такое освоение новой реальности было очень сложным, пришлось изучать и другие источники. Когда уже все было написано, я попросил прекрасного специалиста по античности Людмилу Щеголеву, в свое время возглавлявшую отдел древних рукописей в Российской государственной библиотеке, внимательным образом посмотреть роман с точки зрения истории. К тому же, Людмила Игоревна знает и древнегреческий. А в романе говорят на этом языке и на латыни, важно было и здесь не сделать ошибок. Понимаете, когда я описывал жите Киприана, мне было важно, чтобы человек нынешний, кибернетический, окунулся с головой в античность, почувствовал ее вкус и аромат, и язык но не с помощью гаджета, а способом куда более изысканным: собственного воображения.

- Раз уж мы заговорили об аутентичности… В «русской», особенно военной, части романа, есть места, которые мог написать человек, только видевший это все своими глазами. Можно верить описанному?

- В первой главе описана гибель отца Сашки, он гибнет в вертолете. Мне нужно было написать, как вертолёт взлетает, маневрирует, садиться, как он ведёт себя, когда он подбит... Для этого пришлось проштудировал инструкцию по управление боевым вертолетом Ми-8 для курсантов летных училищ. Там все отлично написано. Потом я дал прочитать это отрывок романа Николаю Гаврилову, Герою России, бывшему личному пилоту Владимира Путина. А он, надо сказать, в 27 лет получил орден Ленина за Афганистан. Николай прошел всю войну вертолетчиком. Сотни боевых вылетов, многие из них – экстремальные, в горах, когда не хватало кислорода для того, чтобы создать тягу для силовой установки. И ни разу он не был подбит, только царапины на машине. Николай прочитал и сделал всего два небольших замечания. Это была для меня самая большая похвала.

Книжка давалась тяжело. Писал и отдавал на проверку историкам и военным. Приходилось убирать целые куски или переписывать их заново. Самая жесткая критика была от военврача, который ампутировал Валерию ноги, формировал культи. В романе я не мог обойтись без этой сцены. Военврач раскритиковал эту сцену, дал книжку по хирургии нижних конечностей, которую сам написал. Пришлось ее прочитать, хотя это было очень непростое чтение, ведь там были и фотографии соответствующие – с раскрошенной плотью, фрагменты костей. Переделывал эту сцену несколько раз. Подобные вещи я вписывал для ощущения реальности, и все они требовали серьезной проверки.

- Что бы вы могли сказать человеку, который находится на грани отчаяния. Увы, времена ныне сложные, многие начинают проигрывать худшему, что в них есть…

- Один мой товарищ, тоже военный, полковник ГРУ потерял сына. И после этого начал самог себя уничтожать. Я ему говорю: «Горе страшное. Но опомнись!» А он: «А что мне делать, что мне в этой жизни осталось? Он у меня поздно родился и был единственным сыном. Я не вижу смысла в жизни, а покончить с собой не позволяет вера». Тогда я посоветовал ему: «Иди в монастырь, и сыну будет лучше, и тебе. Не уничтожай себя, потому что это тоже самоубийство, только другим способом». Но для него такой выход оказался за гранью понимания. Полковник этот себя убил. Спился и вскоре умер. А я никак не могу забыть монаха Илюшу, которого встретил на Афоне. Он прожил в монастыре уже 18 лет. И это человек, который всегда улыбается. У него всегда радость в глазах. Как-то подошел к нему и спрашиваю: «Илюш, а что ты всегда улыбаешься?» Он говорит: «Я живу в саду у Богородицы, ты не представляешь, какое это счастье. Вся моя жизнь счастье». Я не к тому, чтобы все шли в монахи… Вовсе нет. Но вы только вдумайтесь. С нашей, обывательской точки зрения это люди, которые, казалось бы, обделены всем. Всех радостей у Илюши – только его пасека, маленькая часовенка, где молится, и келья, где живет. Но он с радостью встречает каждый божий день. Значит, есть другие радости в человеческой жизни, только мы их не видим, потому что у нас все настоящие радости заменены суррогатами, в виде денег, телефонов, телевизоров, автомобилей и наград. Все, ради чего живет человек в современном мире, все, так называемые, ценности этого мира – суррогат. Все кроме любви.

- Уже появились первые отклики на роман?

- Я глубоко благодарен трем людям, которые оценили эту книгу. В разгар пандемии позвонил Андрею Сергеевичу Кончаловскому, спросил: «Андрей Сергеевич, вы сейчас где?» – «Заперт». – «Можно развеять ваше затворничество, роман пришлю?» – «Конечно, присылайте, с удовольствием прочитаю». Он написал хорошую рецензию, назвав эту книгу духоподъемной литературой, я ему за это благодарен. Второй человек, который ее прочитал, Вы, наверное, удивитесь – сэр Родрик Брейтвейт. Он был послом Великобритании в СССР и России, потом возглавлял объединенный разведывательный комитет Великобритании. А помимо того автор нескольких авторитетных книг про Россию, в том числе мирового бестселлера «Афган». Я получил от него хорошую рецензию. И третий человек, который прочитал эту книгу, – владыка Тихон (Шевкунов), митрополит Псковский и Порховский, глава Патриаршего совета по культуре. Я так понял, что ему тоже понравилось. Жду встречи с этим замечательным владыкой, а, возможно, и его интервью о моем романе.

Беседовала Ирина Иванова