Вячеслав Поставнин: "Пора бы начать реальную социализацию мигрантов"

В материале «Новых Известий» о том, что для России сегодня иностранные мигранты – угроза или шанс на спасение населения, мы разбирались, чем грозит массовый отток мигрантов во время пандемии, и можно ли организовать пребывание приезжих в России так, чтобы и пользу для экономики извлечь, и комфорт рядовым россиянам обеспечить. Большинство экспертов сходятся во мнении, что мигранты крайне необходимы стране, однако система работы с ними со стороны государства явно хромает. Подробнее об этом, а также о проблемах, которые часто замалчивают, «НИ» поговорили с бывшим замдиректора ФМС России, руководителем научного центра евразийской интеграции и сотрудничества Вячеславом Поставниным.

- Как изменилась ситуация с мигрантами в России с приходом пандемии?

- В любой стране, когда начинается кризис, он всегда сначала бьет по мигрантам. В каком-то смысле экономика таким образом защищает трудовой рынок российских граждан. У нас последние 20 лет порядка 10 млн мигрантов находилось в экономике, и вдруг они уехали, конечно, будут проблемы. В России не только беда с демографией, но и большая эмиграция. Та ниша, которую занимали приезжие, не может так сразу заполниться. У нас в стране серый рынок труда – это 20-25%, что мы можем про него сказать? Возможно, из некоторых областей потоки жителей России и поедут в Москву и Санкт-Петербург, но что тогда делать другим регионам? Наша экономика не сбалансирована.

Пандемия привела еще и к тому, что одни хотят уехать, но не могут, а другие хотят приехать, но тоже не могут. Достаточно большой процент тех людей, что остались здесь, оказались без какого-то источника дохода и получили проблемы с жильем. Зато, на сколько мне известно, выросла этническая солидарность: помощь продуктами, деньгами. Это способствует сплочению мигрантов.

- Мигранты остаются без крыши над головой, без средств к существованию, всё это привносит риски учащения преступлений, совершаемых этой категорией лиц. Даже Дмитрий Медведев этим летом отмечал подобную тенденцию. А в сознании многих людей «мигрант» - чуть ли не синоним слову «преступник». Народ их боится. Оправданы ли такие страхи или это мифы?

- Число преступлений среди мигрантов в отношении российских граждан всегда было минимальное. Где-то около трёх процентов от общего числа преступлений. Но ходит миф о том, что именно они совершают преступления. Дело в том, что часто не совсем корректно официальные органы, в том числе и правоохранительные, подают информацию. Так, озвучивается, что приезжими совершается до сорока процентов преступлений, однако приезжими могут быть не только трудовые мигранты, но и просто люди из соседнего региона. Поэтому да, приезжие совершают много преступлений, но мигрантов среди них почти нет. Что касается преступлений внутри диаспор, там они, конечно, существуют, но они как правило латентные, и зачастую практически не учитываются. Здесь мы мало что можем сказать.

- То есть все страхи надуманы и опасаться нечего?

- Есть, пожалуй, единственная категория населения, которая каким-то образом всё-таки страдает от мигрантов. Это молодые девчонки. Молодые парни приезжают, обращают на них внимание, пристают... Конкретно статья изнасилования не выделяется, но некоторое недопущение в рамках принятых норм поведения существуют. Девочки чувствуют некую агрессию, опасность. И это проблема, которую надо решать. Я сам проводил исследования в школе: девочки обращали внимание на то, что такое внимание им очень неприятно - в метро могут ущипнуть, бросать сальные взгляды, и так далее. Вопрос довольно сложный: мигранты – это молодые люди с высоким либидо. Это давняя проблема. Например, когда американцы строили дороги и привозили китайцев (очень дешёвая рабочая сила), то мигранты привозили девочек, своих. Даже приковывали их к постели. Надо было как-то удовлетворять сексуальные потребности, решали таким вот образом. Но сегодня у нас тема каких-то публичных домов табуирована. А проблема остается.

- Как решать подобные проблемы? Как проводить социализацию мигрантов? Стоит ли это вообще делать или в целях безопасности от них лучше каким-либо образом отгораживаться, чтобы местные жители имели с ними минимальный контакт?

- Социализация мигрантов – это та проблема, про которую все много говорят, но ничего не делают. Есть разные ситуации. Например, китайские строители, которые работают над прокладкой метро в Москве. Они приезжают, живут своим кругом и спокойно уезжают. Зачем их социализировать, обучать нашим традициям? Другое дело, остальные. Нужна адаптация, но в мире нет пока ни одного рабочего примера. Мы пишем только бумаги, создаем законы. Но как они работают? Никак, это просто смешно.

- Не получится ли тогда так, что приезжие будут образовывать свои сплоченные «узкие мирки», со своими порядками, и вообще нельзя будет проконтролировать, что там происходит?

- То, что происходит сплоченность, создается будто параллельный мир – это плохо. Ведь проблемы могут возникнуть в любой момент. Достаточно какой-то новой нестабильности. Мы видели это и в Париже, где арабов буквально выселили за черту города, что повлекло массовые беспорядки. До сих пор Франция с этим не может разобраться, несмотря на все политические усилия. Тоже самое в США, где проблемы с мигрантами сегодня одни из наиболее острых, там не произошла адаптация приезжих, итог мы видим. Боюсь, что мы тоже можем столкнуться с подобным.

Социализация ведь затруднена и на уровне отношения россиян к мигрантам. Мы немного подрастеряли то, что у нас было. По крайней мере в сознании того, что мы единая страна, и что мы все равны. И живые люди: узбеки, таджики из категорий братских народов, равных народов, вдруг перешли в имя нарицательное – человек, который создан для тяжелого труда и который не имеет прав. Потому что мы этим вообще не занимались. Мы считали, что у нас всё хорошо, а проблемы сами собой решатся. Оказалось, нет.

Когда приезжали первые мигранты, они знали русский язык, были воспитаны в советской культуре. Но потом во всех этих центральноазиатских республиках (мы не берём украинцев и молдаван, там всё более или менее нормально) полным ходом пошла исламизация. Люди приезжают, уже не зная русского языка, больше всего приезжает узбеков. Бывший президент Ислам Каримов и вовсе был противником изучения русского языка, считая, что у него нет вообще трудовой миграции. Это была ошибка.

- Организация изучения русского языка – это задача властей соседних республик, или же Россия тоже должна принимать в этом процессе активное участие как заинтересованное лицо?

- Мне кажется, этот вопрос переговоров. Надо было нашим политикам, руководителям жестко проводить политику изучения русского языка. И начинать учить там. Адаптация и интеграция начинается с языка. Мы же СНГ, мы ЕАЭС. Давайте там язык продвигайте. Сейчас чиновники говорят – это не наша задача, пусть они там сами её решают. Нет, это наша проблема, они к нам приезжают, мы с ними живём. И хоть сейчас начинают открывать какие-то единичные школы, но в целом мы этот вопрос упустили. Кстати, и Европа этот момент тоже проспала.

- Почему нелегалы остаются в этом незаконном статусе: это их собственный осознанный выбор или же условия, в которые их ставит работодатель и может, отчасти само наше государство?

- Раз уж мы делаем свободный въезд, то человек должен свободно и войти в легальный сектор, иначе он мгновенно превращается в нелегала. Но обратно-то он не поедет, денег на билет нет. Что делать? Искать на чёрном рынке регистрацию (в 80% случаев происходит именно так), покупать патент, страховку, сдавать анализы – опять-таки нужны деньги. Это дорого…

Экзамены еще по русскому языку придумали. Слушайте, ну вот этот формализм всё убивает! Если бы у нас были визовые отношения: чтобы приехать на работу, например, как в Англию, перед тем как получить визу, надо сдать экзамен IELTS, с вами будут проводить собеседования. А у нас свободный въезд, о чём тут говорить?

Оттого у нас и нелегалов столько. Кто их дома зарегистрирует, будет платить налоги? В свое время была принята попытка оторвать процесс регистрации от места проживания мигрантов, но она не прошла. Те ID-карты, про которые сейчас говорят, мы предлагали еще три года назад. Уже тогда назрела необходимость создания такой цифровой регистрационной платформы, куда можно было бы заносить все данные: миграционный учёт, патент, страховку, наличие денежных средств. Это был бы фактически портрет мигранта. Собственно, на западе подобные системы уже существует: хоть психо-поведенческий портрет делай. Это мировая практика, мы здесь отстали. ID-карту просто так не подделаешь, базы данных, построенные нормальным образом, никто не взломает.

А сейчас достоверной информации о мигрантах нет в принципе. Процент недостоверных бумажек не считается вообще. Когда мигрант пересекает границу, то он так заполнит анкету, не зная языка, оператор потом ничего не понимает. И бумага отправляется в мусор. Даже машиночитаемую форму реализовали только спустя 10-15 лет после её появления, и только в нескольких аэропортах.

Конечно, хорошо, что сейчас вопрос ID-карт обсуждается на высоком уровне, но когда это будет сделано – не известно. Стоит вспомнить и реестр работодателей, способных принимать мигрантов. Его зачем вводить? Эти ограничения бесполезны.

- Продолжим про роль государства в организации жизни мигрантов. Например, силовики: помогают ли они поддерживать комфортную обстановку и для приезжих, и для местных жителей, или же только усиливают конфликты своими действиями?

- Большинство экспертов склоняется к тому, что, конечно, необходимо создать самостоятельную миграционную службу. Это же совершенно очевидно! В главном управлении МВД по вопросам миграции есть руководители, есть специалисты, которые преданы своему делу, которые неплохо в нём разбираются. Но есть территориальные отделы, где большая текучка. Там совсем другое отношение, типично полицейское: мигрант – это потенциальный преступник для них.

Я встречался еще в своё время с одним из руководителей полиции. Он мне честно сказал: «Какие мигранты? Это не наша работа, мы должны искать преступников». Так и есть, полиция у нас не под то заточена. Приезжими должно заниматься специальное гражданское ведомство, ведь мы же их интегрируем в гражданское общество. В итоге нынешняя структура приводит к коррупции. Не будет участковый ходить по домам и болтать с мигрантами, нет у него на это времени! Нужен общественный контроль, нужна интеграция мигрантов в общество через НКО. Мировая практика показывает, что так проще и эффективнее.