Первый канал переключился со Сталина на Троцкого

Продюсерская компания «Среда» закончила работу над 8-серийной драмой «Троцкий» с Константином Хабенским в главной роли. Напомним, что эту историческую личность актер уже играл в сериале «Есенин», но тогда его персонаж появляется на экране лишь в нескольких эпизодах.

По сюжету бывший лидер русской революции, оказавшийся в изгнании в Мехико, чудом выживает после того, как его дом на окраине города расстреливают в течение четверти часа. Троцкий понимает: от Сталина он может бежать, но скрыться не удастся, тот будет преследовать своего врага, пока не расправится с ним. И Лев Давыдович решает дать бой, но не оружием, а словами. И решает оставить политическое завещание, впервые откровенно рассказав о том, как ему, бедному еврейскому юноше удалось разрушить крупнейшую в мире империю. А к работе над мемуарами привлекает своего идейного противника канадского журналиста, который симпатизирует Сталину.

В сериале также снимаются Михаил Пореченков, Максим Матвеев, Евгений Стычкин, Ольга Сутулова, Александра Мареева...

- Это была ваша идея - снять фильм о Троцком? - спрашиваем у режиссера Александра Котта

- Нет, это идея Константина Эрнста и Александра Цекало. Я вошел в проект, когда он уже был.

- Почему именно Троцкий?

- Потому что это человек, о котором сегодня мало кто знает. Но реально революцию сделал он.

И отдал ее на блюдечке Ленину. Троцкий поднял массы. Он злой гений революции.

- Насколько я знаю, на него была куча покушений. И ничто его не брало. Пока его не зарубили ледорубом.

-До ледоруба он успел прожить полную, интересную жизнь.

- Его устраивало то, во что вылилась революция?

- Его не устраивало его место в революции. Хотя, ему еще повезло, что ему дали уехать. Но и за границей он все время думал о революции, писал о ней, давал интервью. В то время как здесь его хотели вычеркнуть из исторической памяти. Потому что он знал правду о революции. И до конца жизни был уверен, что делал правое дело.

- А вы как думаете, правое дело он делал или левое?

- Учитывая, что мой дед был участник гражданской войны…

- С какой стороны?

- С красной. Воевал с басмачами в Казахстане. Дал жизнь моим родителям, которых воспитывал в строгости, в справедливости. Поэтому я не в праве его осуждать. Хотя я против революции. Я за инновационный путь развития. Для меня очевидно, что Сталин - злодей.

- А вот представьте, что вы жили бы тогда. И вам Советская власть сказала бы: «Либо ты будешь снимать агитки, либо мы тебя вздернем».

- Я бы снимал агитки.

- Наверное, снимая «Троцкого», вы как-то по-другому посмотрели на все эти события?

- История - это факты. Наша авторская позиция была в том, чтобы оправдать героя. Он спас очень многих философов. Посадил их на пароход, дал возможность жить. Его за это и выслали.

- Разве его за это выслали?

-А за что? Это был повод. Выслали, чтобы не мешал. А с другой стороны, он опять ввел смертную казнь. При его участии было принчято решение о расстреле царской семьи.

-А вы бы смогли работать под началом такого человека?

-Наверное. Это был человек невероятного обаяния, внутренней силы, правды. Но я таких людей в жизни не встречал.

- Готовясь к интервью, я посмотрела ваш фильм «Испытание», в том числе, и об испытаниях водородной бомбы в Казахстане, под Семипалатинском. Там у вас по сюжету гибнут люди, которые живут в зоне отчуждения. Это фактически было подтверждено? Вообще, какой документальный материал у фильма?

- Обширный. Мы изучали материал, связанный с первыми испытаниями. Никто не знал, что произойдет. Поэтому оградили зону километров в 12. А надо было километров в сорок.

- Я родилась на Алтае, который в 450 м от зоны испытаний. Там до сих пор повышенная смертность от онкозаболеваний.

- Имеется ввиду во время взрыва. В следующие взрывы уже переселяли людей. Но перед первым взрывом никто не знал, что произойдет. Сейчас ядерные бомбы больше не испытывают. После того, как мы взорвали Царь-бомбу, был подписан договор о прекращении таких испытаний. Но еще до договора были страшные испытания. Когда сразу после взрыва в атаку шла пехота. И самолеты пролетали сквозь гриб. Очень много людей погибло после первых испытаний.

- Я правильно поняла, что люди, живущие там, не знали, что на их земле взорвут бомбу?

- Нет, многие из них еще и работали на этом объекте. Никто не знал последствий.

- Вы сняли фильм как предупреждение?

- Вообще, я хотел снять фильм о любви. И о том, как люди со всеми своими любовями - ничто по сравнению с тем, что однажды вырастет ядерный гриб и сметет все. И еще про хрупкость и про борьбу. И про то, как люди живут веками по солнцу. И вдруг вместо солнца вырастает гриб. Он ведь очень красивый. Им ведь любовались. О смертельной красоте этого взрыва люди узнали позже.

- В вашей картине нет слов. Любите немое кино?

- Да. Я снял бессловесные фильмы, такие, как «Рыба», «Великан», «Пугало». Мне интересно рассказать историю без слов. Если есть изображение, слова не нужны. Но первой полнометражной картиной без слов стало «Испытание».

- Мы опять близко подошли к угрозе третьей мировой. Два лидера очень интенсивно угрожают друг другу. Если посмотреть на все это глазами режиссера, ощущаешь реальную угрозу?

- Нет.

- Это все игры?

- Я уверен. Все знают цену миру. Никто не захочет, чтобы весь мир рухнул. Даже люди, сознательно уходящие из жизни, это исключение, а не правило. Все хотят жить и смотреть хорошее кино. Гулять, путешествовать.

- Гедонизм победит?

- Прагматизм победит. А это все - игра на повышение.

- А эра милосердия, о которой так мечтали братья Вайнеры и другие гуманисты, когда-нибудь наступит?

- Я думаю, что милосердие – это обратная сторона гордыни.

- В чем гордыня дать бабушке деньги?

- Я говорю не об этом. А о деятельности благотворительных фондов. Мое милосердие при этом заключается в том, что я покупаю отпущение грехов.

- А что в этом плохого?

- Плохого ничего нет. Но в эру милосердия я не верю совершенно. Если посмотреть на жизнь в трущобах - это ад. И для мирового правительства, которое, я убежден, есть, решить эту проблему легко. Но оно же не решает этой проблемы, тратя миллиарды на вооружение, а не на помощь бедным.

-То есть эра милосердия наступит не скоро?

-Да нет, ее просто не будет вообще никогда.