Фармрынок на грани: лекарственное обеспечение регионов под угрозой

Иван Петровский

- В настоящий момент фармрынок привлекает особое внимание законодателей: в разработке находится сразу несколько законопроектов, призванных кардинально изменить отрасль. Насколько своевременны эти изменения?

- Недавняя оптимизация здравоохранения и эпидемия коронавируса показали, что у нашей медицины есть серьезные трудности. На этом фоне изменения, которые планируют внести законодатели, кажутся несвоевременными и вызывают большие опасения. Региональные аптечные сети, которые попадают под удар, находятся на переднем крае борьбы с коронавирусом и обеспечивают национальную безопасность жителей страны. Когда в больнице нет какого-то препарата, его можно купить в аптеке. Сейчас мы по всей стране скупаем по предоплате противовирусные препараты, препараты для лечения пневмонии, антисептики. Наши собственные склады работают на пределе возможностей. Буквально с колес отгружаем в аптеки, чтобы люди не остались без лекарств. У нас есть даже гидроксихлорохин, хотя его почти нигде нет. А государство все продолжает закручивать гайки, и последствия этого чувствует на себе каждый житель страны, а не только аптеки.

- Вы говорите о постановлении, ограничивающем оборот масок, марли и других медизделий?

- Да, Постановлением № 431 Правительство РФ ограничило оборот медицинских перчаток и масок. Аптекам установили фиксированную наценку в размере 10 копеек, а оптовикам, почему-то, - 10%. Они не окупаются ни на одном этапе и просто исчезают с полок. Масок и перчаток как не было, так и не появится. Законный рынок не может брать на себя затраты о продаже убыточного товара. Поэтому товар уходит в теневой сектор. Это мы видим на примере многочисленных частных объявлений. А страдают, опять же, простые граждане.

- Вы видите причину дефицита в излишнем регулировании?

- Да, монополия и избыточное госрегулирование всегда приводят к дефициту. Сейчас оказались в дефектуре не только средства индивидуальной защиты, но и все иммунопрепараты, в том числе вакцины от клещевого энцефалита и противоаллергический иммуноглобулин. С недавнего времени осталось всего три московских лаборатории, которые имеют право проводить контроль качества такой продукции, раньше их было гораздо больше. Из-за этого на рынке сейчас нет вакцин против клещевого энцефалита в требуемом объеме. Представляете, что будет, когда все вскоре поедут на дачи?

- Внедрение маркировки тоже ставит под угрозу некоторые препараты?

- Маркировка призвана оградить потребителей от подделок. И это действительно важно. Но уже около 700 импортных препаратов пропали из российских аптек из-за грядущего внедрения маркировки или регистрации слишком низкой цены. Среди них есть очень важные, например, доксорубицин или преднизолон в таблетках. Та же судьба ждет недорогие препараты без вторичной упаковки – на них просто невозможно разместить маркировочный код. Добавляем коробку - дорожает и производство, и логистика. Некоторые иностранные производители не хотят брать на себя дополнительные расходы, учитывая то, что российский рынок в общем объеме продаж не является для них ключевым. Они, к сожалению, уходят с нашего рынка. Сложная ситуация и с жизненно важными лекарствами импортного производства. Они будут, пока есть остатки в аптеках и на складах. Далее государству придется повышать предельные цены, иначе - дефицит обеспечен.

- Какие негативные последствия легализации дистанционной торговли вы видите?

- Это еще один пример поспешного и недостаточно обдуманного решения. Интернет-ритейлеры, которые уже активно торгуют аптечным ассортиментом (не дождавшись регламента от правительства), считаем, подвергают опасности покупателей. Потому что речь идет как о несоблюдении условий хранения и доставки, увеличении количества случаев самолечения, доступности препаратов несовершеннолетним, так и о возможности появления контрафактных товаров. Дистанционная торговля, осуществляемая непонятными организациями, открывает огромный шлюз для фальсификата. Сейчас, благодаря многолетней совместной работе контролирующих органов и аптек, доля фальсификата на фармрынке, по некоторым оценкам, составляет не более 0,01%. В случае введения дистанционной продажи лекарств с участием маркетплейсов эта цифра значительно возрастет. Особые опасения вызывает участие в процессе доставки лекарств курьеров без фармобразования, санитарной книжки и представлений о том, что такое «холодовая цепь». Аптеки подвергаются огромному количеству проверок – от прокуратуры до Росздравнадзора и ФАС. А каким образом, будут контролироваться, например, цены на препараты из списка жизненно важных, если их продажа станет осуществляться через маркетплейсы? Предельно допустимые надбавки отличаются в регионах и покупатель может приобрести товар дороже просто потому, что закажет его из другого региона. Каким образом будет осуществляться проверка подлинности рецепта? Все эти вопросы требуют обсуждения при непосредственном участии фармсообщества.

- Как, по вашему мнению, можно обезопасить процесс дистанционной торговли лекарствами?

- Онлайн-продажа лекарств должна быть разрешена только через аптеки, без участия маркетплейсов. И доставка только с помощью сотрудников аптек. Это единственный безопасный вариант.

- А как вы оцениваете инициативу с внесением поправок к закону №61-ФЗ?

- Все грядущие изменения ускорят процесс сокращения числа аптек и их сотрудников. поставят под угрозу лекарственное обеспечение в регионах. Многие региональные сети попадают под ограничение доли рынка в 20% муниципального образования. Нельзя сравнивать Москву и, например, Асбест. Я считаю, что при формировании предельно допустимой доли рынка нужно опираться на решение субъекта федерации. В противном случае, будет закрыто большое число региональных аптек, которые обеспечивают социальную стабильность, отчисляют налоги в бюджеты всех уровней, платят аренду и коммуналку, создают рабочие места. Я как провизор, дававший клятву Гиппократа и посвятивший 25 лет жизни отрасли, испытываю боль. Десятилетиями выстраиваемая система лекарственного обеспечения населения нашей страны разрушается в угоду чьим-то ситуативным интересам. Нельзя вести себя как слон в посудной лавке. При принятии решений, которые отразятся на жизни всех в нашей стране, необходимо думать о последствиях. Невозможно успешно регулировать узко специализированную отрасль, не являясь в ней специалистом, и не привлекая к обсуждению профессионалов. Разрушить легко, а на восстановление могут уйти десятилетия.