Протоиерей Александр Ткаченко: "Фонд "Круг добра" аккумулировал 60 млрд рублей"

Юлия Сунцова

В начале января этого года президент России Владимир Путин объявил о создании фонда для помощи детям с с тяжелыми жизнеугрожающими и хроническими заболеваниями, организацию назвали "Кругом добра". Фонд пополняется за счет средств от повышения с 13% до 15% ставки НДФЛ для граждан, чей доход превышает 5 млн рублей в год. Таким образом и в дальнейшем планируется изыскивать дополнительные 60 млрд рублей на лечение детей, нуждающихся в дорогостоящих лекарствах.

Ранее вице-премьер Татьяна Голикова сообщила, что федеральный бюджет также направит в фонд еще 252 миллиарда рублей.

С первых дней руководству и попечительскому совету фонда пришлось искать пути решения самых непростых задач. Прежде всего - это ускорение в ручном режиме госзакупок лекарственных препаратов, в том самого заветного и самого дорого лекарства в мире Золгенсмы (~2,1 млн долларов) - до сих пор незарегистрированного в России. А еще - отлаживать коммуникацию с инертными региональными минздравами, вести выматывающие переговоры о скидках и послаблениях с прямыми поставщиками-монополистами. Но ключевым и самым сложным в деле помощи тяжелобольным детям остается этический вопрос: исходя из каких приоритетов устанавливать очередность рассмотрения заявок?

«Решение об использовании этих денег должно быть прозрачным и абсолютно открытым. Моральное право принимать эти решения могут только врачи и общественные деятели. Люди, которые всю жизнь посвятили помощи больным детям», - отметил Владимир Путин.

- Александр Евгеньевич, сколько пациентов находится сейчас на вашем попечении и сколько денег требуется, чтобы вести их терапию?

- С момента создания «Круга добра» 1704 ребенка получили лекарства, медицинскую помощь или по ним уже принято положительное решение, и в ближайшее время лекарства будут доставлены.

За все время работы специалисты нашего фонда обработали более 1800 заявок, часть заявок пока еще в работе. Думаю, что это хороший показатель деятельности фонда, в котором работает 30 человек, но, конечно, не так много, как нам хотелось бы.

Сейчас мы продолжаем формировать реестры детей, нуждающихся в помощи, собирая информацию со всех регионов. Пока эта работа не завершена, но уже через несколько месяцев у нас будет полная картина потребностей детей по всем регионам Регионам, по заболеваниям и по лекарствам, которые нужны этим детям.

- Возвращаясь к неизбежному денежному вопросу. Сколькими средствами сейчас располагает фонд? И насколько в процентном соотношении собранные деньги закрывают текущие потребности по закупке лекарственных препаратов?

- Все ресурсы, о которых говорил президент в момент создания фонда, а это 60 миллиардов рублей, доступны. К сожалению, фонд получил возможность оперировать этими деньгами только с 1 июля этого года, и это несколько замедлило запуск работы в полную силу.

Эти деньги полностью покрывают текущие потребности: сейчас у нас стопроцентное исполнение заявок. Иными словами, все, кто к нам обращаются, помощь получают. Всего на закупку лекарственных препаратов и оказание медицинской помощи мы направили почти 38 миллиардов рублей. Уже понятно, что к концу года у нас незаконтрактованными остаются около 22 миллиардов - эти средства будут перенесены на следующий год. Минздрав России уже получил по этим средствам соответствующие поручения, а мы со своей стороны работаем, чтобы обеспечить бесперебойность поставок лекарств. Мы уже обрабатываем заявки на лекарственное обеспечение детей в первом полугодии будущего года и уже сейчас работаем с поставщиками, чтобы определить параметры поставок на следующий год.

- Есть ли у фонда иные источники поступлений, помимо налогов от богатых граждан с доходом от 5 миллионов рублей в год? Благотворители, жертвователи? Помним, например, что Дмитрий Муратов, получив Нобелевскую премию, объявил, что часть ее переведет в «Круг добра».

- Пока других источников финансирования, кроме бюджета нет, и, наверное, это правильно. В первый год нам было важно отработать четкий, прозрачный и понятный механизм принятия решений, закупок и расходования средств. Все-таки 60 миллиардов рублей бюджетных средств – это огромная сумма и очень большая ответственность.

За год сформирован понятный алгоритм принятия решений в фонде. Каждое решение о расширении перечня заболеваний, с которыми работает фонд, о пополнении перечня покупаемых лекарственных препаратов, о выделении ресурсов и закупке лекарств для каждого ребенка основано на коллегиальном врачебном заключении. При этом учитывается мнение общественных организаций – это очень важно, потому что во многих регионах тему помощи тяжелобольным детям продвигали и развивали именно общественные организации.

Мы планировали подступиться к теме дополнительного финансирования, привлечения благотворительных средств в 2022 году. Но, как видите, Дмитрий Муратов, став Нобелевским лауреатом, придал этой работе ускорение.

- Что для вас означают такие поступки?

- Что для меня означает этот поступок, я сказал сразу же после того, как он объявил о своем решении. Могу только повторить. Замечательно, что Комитет по присуждению Нобелевской премии увидел и оценил масштаб нашего соотечественника.

Недавно мы встречались с Дмитрием Андреевичем, и я показывал ему работу фонда «Круг добра». «Новая газета» стала первым российским СМИ, которому мы показали всю внутреннюю кухню фонда и систему принятия решений. Идея перевести часть премии в фонд «Круг добра» — это знак доверия к сотрудникам и руководству фонда и понимание того, насколько важны для нас честность, прозрачность всех процедур и принципиальность в принятии решений.

- Пациентов с какими заболеваниями вы взяли под свое крыло, что можно рассказать о перечне нозологий?

- В перечне заболеваний, которыми сегодня занимается фонд, более 44 названий. Но он постоянно обновляется, полный список можно отслеживать на сайте фондкругдобра.рф в разделе, который так и называется - «Перечни».

- Какие достижения фонда вы считаете главными за первый год работы?

- Самое главное, что более 1700 детей получили помощь, а их родителям больше не нужно бегать по кабинетам, просить лекарства, ждать, когда благотворительные фонды проведут сбор миллионов и миллионов рублей (а именно столько стоят лекарства для детей, страдающих редкими болезнями - ред.).

По сравнению с этим любые остальные достижения, такие как выстроенная структура организации, прекрасный пул экспертов фонда «Круг добра», лучшие в стране цены на закупаемые лекарственные препараты – отступают на второй план.

- А каковы основные сложности, с которыми вы столкнулись?

- Когда создавался фонд, перед нами была поставлена понятная задача - максимально быстро обеспечивать лекарствами детей. Детей, которым некогда ждать, пока региональные органы здравоохранения проведут решение о закупке, пока благотворительные фонды соберут нужную сумму, пока родители пройдут все возможные инстанции и суды. Первые поставки были организованы уже через месяц. Потом вдруг выяснилось, что регионы не всегда вообще знают своих детей, своих орфанников, которые нуждаются в лечении. Пришлось выстраивать более активную работу с региональными органами здравоохранения. Сейчас в каждом регионе назначены один-два ответственных сотрудника из системы здравоохранения, которые координируют связь родителей тяжелобольных детей с фондом «Круг добра» и региональными органами здравоохранения.

Нам очень помогают некоммерческие организации. В некоторых регионах именно общественники подсказывают, что ребенок «выпал» из поля зрения здравоохранения. В таких ситуациях включаются все: и фонд, и пациентские организации, и региональное здравоохранение. Это же очень несправедливо и страшно, когда тяжелобольной ребенок остается без помощи. Так быть не должно.

Другая задача, решение которой мы ищем – это повышение оперативности поставок. Зарегистрированные лекарственные препараты закупает Центр планирования и лекарственного обеспечения – казенное учреждение, созданное Минздравом именно под эти цели. Закупку незарегистрированных препаратов фонд «Круг добра» проводит самостоятельно. Складывается странная ситуация, когда закупка незарегистрированного препарата занимает дней 10-20, а поставки зарегистрированных лекарств дети ждут месяцами. Сейчас мы вместе с коллегами из Центра планирования и лекарственного обеспечения ищем, как максимально сократить эти сроки.

Отдельно хотелось бы сказать о сборах. Мы видим, что по некоторым детям, которые получают от нас лекарства, продолжаются сборы на другое лекарство. Меня беспокоит не столько сам факт сбора, сколько то, что многие из этих сборов не подкреплены врачебным решением. Все-таки вопросами выбора лекарственной терапии детей должны заниматься врачи, а не волонтёры, руководители благотворительных фондов или даже родители детей. Ведь мы закупаем для детей очень серьезные и очень дорогостоящие лекарства, и решения о выборе конкретной терапии связаны с осторожностью врачей в назначении лекарственного препарата, который может нести риски для здоровья ребенка.

- Расскажите о структуре и главных специалистах, задействованных в работе фонда?

- Структура фонда была определена на этапе создания. Органы управления: правление, экспертный совет, попечительский совет и совет Фонда. Я безмерно благодарен экспертному совету фонда. В него входят специалисты высочайшего класса, практикующие врачи. Несмотря на свою клиническую практику, научную работу и в целом огромную занятость, они каждую неделю выделяют по 3-4 часа для фонда «Круг добра»: рассматривают заявки детей, принимают решения о расширении перечней заболеваний, лекарственных препаратов, помогают нам во взаимодействии с медицинскими учреждениями.

В фонде 6 штатных отделов, включая отдел сопровождения заявок, организационный, финансовый отделы и другие. В фонде сейчас трудоустроено 30 человек. «Сердце» фонда - это, конечно, отдел сопровождения заявок – там работают 10 человек. Все они имеют огромный опыт в системе государственного лекарственного обеспечения, профильное фармацевтическое образование и очень бережно относятся к тем, кому нужна наша помощь.

Если бы вы спросили меня, чем я горжусь больше всего за прошедший год работы фонда, я бы вам рассказал, как я горжусь своей командой.

Готов буквально про каждого человека часами рассказывать. Фонд получил деньги на свою работу только 1 июля, а работают люди с января. Полгода работали без оплаты, практически волонтерами. Те, кто работает с самого начала, составляют основу коллектива. Среди сотрудников есть люди с фармацевтическим образованием, юридическим, есть финансисты. Все они пришли в фонд, потому что хотят помогать детям, потому что это самый большой их интерес в жизни и потому что они готовы быть частью этой истории.

- Дети со спинальной мышечной атрофией (СМА). Больной вопрос - сколько таких детей получили и получат Золгенсму? А сколько на альтернативных препаратах? [прим.ред. Золгенсма - самый дорогой препарат в мире, его стоимость превышает $2 млн, однако для полного излечения СМА достаточно его однократного введения детям до двух лет (потом поздно). Все остальные препараты для лечения СМА, которые тоже недешевы - стоят десятки и сотни миллионов рублей, ребенок принимает пожизненно, а пропуск курса терапии означает отмену наработанного эффекта и существенное ухудшение качества жизни].

- Договорённость с компанией-производителем об условиях поставок была достигнута в начале августа. На сегодня 17 детей получили Золгенсму за счет средств Фонда «Круг добра». Все остальные дети со СМА также обеспечены лекарствами – Нусинерсен или Рисдиплам.

Когда заработает в полную силу система неонатального скрининга, мы будем узнавать о детях, нуждающихся в лечении на самом раннем этапе, и эффективность лечения будет намного выше.

- Есть ли такие заявители, которым вы вынуждены отказывать? По каким причинам это происходит?

- Принципиальная позиция фонда такова, что мы не отказываем детям в лечении. Все заявки, которые к нам поступают, обязательно рассматриваются, и дети получают лечение. Другой вопрос, что в выборе лекарственного препарата для лечения мы ориентируемся в первую очередь на профессиональное мнение врачебного консилиума. Иногда это мнение не совпадает с мнением общественности или родителей.

В фонде не может быть ситуации, когда эксперты оставляют ребенка без лечения, варианты всегда предлагаются.

- Самый острый вопрос, наверно, как отбирают детей, которые получат Золгенсму? Какими критериями вы руководствуетесь, делая этот сложный выбор?

- Отбора никакого нет. Мы получаем заявки на детей, и если федеральный врачебный консилиум считает, что данному ребенку Золгенсма показана, мы выносим эту заявку на экспертный совет. В экспертном совете - лучшие отечественные специалисты по редким и тяжелым заболеваниям.

Пока Золгенсма не зарегистрирована на территории России, мы работаем в условиях, когда у нас нет ни утвержденных клинических рекомендаций, ни стандартов лечения, ни широкой клинической практики, на которую можно опереться при разработке правил применения этого лекарства. Самые детальные и проработанные рекомендации, которые были опубликованы и в разработке которых приняли участие лучшие специалисты в области генетических и редких заболеваний – это документ под названием «Консенсус в отношении генозаместительной терапии». Экспертный совет фонда «Круг добра» принял этот документ за основу для принятия решений, и мы обязаны следовать этому решению врачей.

Не так давно я обратился к врачебному сообществу и предложил провести анализ накопленной врачебной практики по применению данного препарата. Ведь уже накопился некоторый опыт, который позволяет изменить подходы к его применению в лечении детей со спинальной мышечной атрофией (СМА).

Кроме того, я надеюсь, что в ближайшее время Золгенсма будет зарегистрирована в России с утверждённой инструкцией по применению.

- В других интервью вы рассказывали о противостоянии с фармпроизводителями. Самый дорогой препарат в мире от производителя-монополиста ребенок-пациент должен получить в первые два года своей жизни (при том, что чаще всего на постановку диагноза уходит минимум первые полгода). Переговоры с поставщиком очень тяжелые, с учетом того, что время не на вашей стороне, и ваша цель – скидка. Как вы видите развитие этих взаимоотношений, есть ли какие-то успехи в переговорах с фарм-бизнесом этот счет?

- Переговоры с поставщиками ведутся по целому ряду условий поставок, и цена – это лишь одна из нескольких переговорных позиций. Для нас важно до заключения контракта обсудить возможные объемы поставок, понять, сколько времени нужно поставщику, чтобы доставить препарат ребенку, нуждающемуся в лечении. Некоторые лекарства требуют особых условий хранения, и это тоже обсуждается на этапе переговоров. Цена, конечно, тоже важный вопрос, потому что скидка означает сэкономленные миллионы рублей, которые пойдут на лечение других детей. Но я не припомню ни одного случая в нашей практике, когда именно обсуждение цены стало причиной задержки в заключении контракта. Да, пока нам удавалось договориться о снижении цены в среднем на 30-40%, но мы всегда помним, что фонд работает для детей, у которых нет времени на длительное ожидание. И я лично знаю, чего стоят дни и месяцы для родителей тяжелобольных детей… Я все-таки долго руководил детским хосписом, и прекрасно представляю, каково приходится семьям, столкнувшимся с тяжелым заболеванием ребенка.

Ещё раз обращу внимание: когда базовое соглашение, в котором прописаны все условия, заключено, то дальнейшие контракты и поставки заключаются и осуществляются максимально оперативно. В отношении той же Золгенсмы, выбранной в качестве необходимой терапии для конкретного ребёнка – это 10-20 дней с момента соответствующего решения экспертного совета.

- Какие вопросы вам чаще всего задают родители?

- Вопросы родителей, конечно, в первую очередь касаются лекарства для конкретного ребёнка. Когда будет поставка? Можно ли рассчитывать на лекарственное обеспечение ребенка в следующем году и так далее.

Я очень рассчитываю, что с запуском информационной системы «Круга добра» будет проще получить информацию. Мы сможем отслеживать весь процесс заявки с самого начала, с написания заявления и напрямую общаться с родителями, дети которых нуждаются в нашей помощи.

- О проблемах взаимодействия с регионами вы тоже упоминали не раз. Как убрать тормозящий бюрократический элемент, когда вы готовы немедленно начать лечение ребенка, а регион месяцами медлит, собирая комплект документов, и не всегда в первого раза это у него выходит?.Может быть, больше всего заинтересованные во времени родители смогут быстрее справляться с этой задачей, а чиновников обязать только выдавать бланки и ставить подписи с печатями и выдавать медзаключения?

- По действующему законодательству ответственность за лекарственное обеспечение детей с тяжелыми заболеваниями по-прежнему несет регион. Кроме того, ребенка наблюдают врачи по месту жительства, и именно они назначают терапию, отслеживают ее эффективность и сопровождают семью на всех этапах лечения. Это правильно, что региональные органы здравоохранения должны быть в курсе того, что происходит с заявкой ребенка и сколько денег выделено на закупку препаратов. Не думаю, что вовлеченность региональных специалистов в вопросы лекарственного обеспечения тяжелобольного ребёнка – это «бюрократический элемент».

А задержки с документами и некачественные заявки – это, скорее всего, проблемы роста. Мы сейчас очень активно работаем именно с региональными специалистами и объясняем, насколько важна оперативность, внимательность и профессионализм в работе с родителями детей с тяжелыми заболеваниями. Мы уже видим, что таких случаев, когда регион задерживает документы становится меньше.

- Еще одна проблема – необходимость отторговывать госзакупки, на эту процедуры тоже уходят месяцы, вы об этом тоже всё время говорите. Но, может быть, у вас уже созрело предложение по такому механизму, который одновременно и устранит коррупционные риски, и переведет эту процедуру в ручной режим, учитывая критическую важность времени в оказании помощи тяжелобольным детям? Федеральные законы гарантируют гражданам России не только заботу о сохранности налогов от воровства должностных лиц, но ровно так же и своевременную и качественную медицинскую помощь - весомый аргумент для переговоров.

- Фонд «Круг добра» не работает по 44-ФЗ. Для поставок незарегистрированных лекарств мы ведем прямые переговоры с производителями таких лекарств. В таком подходе есть свои минусы, но огромным плюсом является возможность существенного снижения цены на лекарство и, конечно, скорость подписания контракта и оперативность поставок препаратов детям.

- Какие нововведения планируете на следующий год?

- Уже в этом году заработает информационная система фонда «Круг добра». Это значит, что родители смогут подать заявление через сайт госуслуг. До конца года у нас появится новый информативный сайт. Для нас это очень важные моменты, потому что они позволяют выстроить взаимодействие с родителями детей напрямую.

В следующем году перечень заболеваний и лекарственных препаратов, с которыми мы работаем, будет пополняться. Это значит, что больше детей и семей получат помощь. Когда появятся новые разработки, молекулы и лекарственные препараты с подтверждённой эффективностью, нам нужно будет организовать все так, чтобы российские дети получили это самое современное лекарство как можно быстрее.

Планируем закончить работу над административным регламентом и политиками – звучит довольно скучно, но на практике это означает, что мы разместим на своем сайте все правила, по которым работает фонд и каждый его сотрудник.

Главной задачей, как и в этом году, будет расширение круга получателей помощи и максимальное сокращение сроков поставки лекарств с момента получения информации о ребенке до момента введения ему назначенного врачами лекарственного препарата.