Алексей Громов: "Бюджету России придется забыть о нефтегазовых сверхдоходах"

Екатерина Максимова

И что произойдет с нефтегазовыми доходами России - в интервью с главным директором по энергетическому направлению Института энергетики и финансов, доцентом РГУ нефти и газа им. И.М. Губкина Алексеем Громовым.

-Полгода и не без тревоги обсуждался запрет европейцев на покупку российской нефти и введения потолка цен. Как прошли первые пять дней эмбарго?

-Первые пять дней показали, что рынок практически никак на эту ситуацию не отреагировал. Можно сказать, что он ее не заметил. И это объяснимо. Первое объяснение кроется в самих санкционных ограничениях, которые были анонсированы еще в мае в рамках шестого санкционного пакета ЕС.

И надо сказать, что российские нефтяники проявили если не чудеса, конечно, то завидную оперативность в решении проблем с перенаправлением поставок российской нефти на альтернативные рынки.

Поэтому к этому моменту 85% российской нефти, которая направлялась морским способом в Европу, уже в той или иной форме была перенаправлена. В первую очередь это Индия, Китай и Турция. Поэтому ситуация кардинальным образом не изменилась.

Теперь что касается ценового потолка, который действительно долго и шумно обсуждался. Здесь в какой-то степени против него сыграло общее снижение мировых цен на нефть. И так получилось, что к моменту объявления ценового ограничения (60 долларов за баррель) мировые цены на нефть снизились. Сейчас нефть продается за 79 долларов за баррель.

А на мировом рынке именно российская нефть, в принципе, продается дешевле 60 долларов. За исключением отдельных поставок, которые идут, например с Дальнего Востока. Эта нефть, которая поступает по нефтепроводу «Восточная Сибирь -Тихий океан» и дальше направляется зарубежным партнерам. Там цена чуть выше ценового потолка, но не намного.

Поэтому инструмент ценового потолка по сути сейчас не работает. И не может работать. И мы знаем уже случаи продажи российской нефти Urals клиентам в Азии по цене 50-52 доллара за баррель.

-А если нефть опять начнет дорожать?

-Основное влияние, которое мы сейчас наблюдаем, это риски глобальной рецессии. Вот этот вот фактор сегодня затмевает все остальные. Все больше и больше экономических агентств, инвестиционных банков делятся опасениями, что 2023 год может стать годом глобальной рецессии.

Прогнозы роста мирового ВВП по итогам этого года ожидаются значительно меньше 2%, а вот в следующем году эта цифра может упасть практически до нуля. И рецессия может начаться как в Европе, так и в США. И даже не исключено, что какие-то существенные проблемы могут сохраниться и в Китае, если страна будет продолжать политику ковидных ограничений. За счет чего темпы экономического роста Китая по итогам текущего года оцениваются меньше 4%.

Эта глобальная рецессия давит цены на нефть вниз и, естественно, это снижает цены и на российскую нефть. Поэтому мы сейчас наблюдаем такую тенденцию, как снижение доходов бюджета. По итогам ноября доходы российского бюджета от экспорта нефти резко просели. Именно в силу общего снижения мировых цен на нефть.

-Минфин уточнил, что госбюджет в ноябре недополучил 90,2 млрд рублей, но в декабре с лихвой наверстаем.

-Говорить о том, можно или нет наверстать, очень сложно, потому что все зависит от конъюнктуры мировых рынков. Пока складывается ощущение, что если не будет каких-то дополнительных корректирующих воздействий со стороны, к примеру, той же ОПЕК+, то конъюнктура нефтяного рынка будет снижаться. И, скорее всего, снижаться как минимум до Нового года. А вот дальше будем смотреть.

На общую негативную динамику наших нефтегазовых доходов, которая наблюдается в ноябре, влияет в первую очередь общий макроэкономический фон, на который мы, в свою очередь, повлиять не можем. А сейчас главный фон - это ожидание глобальной рецессии.

-Поэтому ОПЕК+ заранее приняла решение сократить объемы добычи до 2 млн баррелей в сутки?

- Позицию ОПЕК+ я бы назвал, скажем, консервативной, учитывая, что 2 млн баррелей - это сокращение на бумаге. По факту, это сокращение с учетом того, что страны ОПЕК+ и раньше не выбирали свои квоты на добычу. На самом деле сокращение составляет 700-800 тыс баррелей в сутки. Естественно, этого недостаточно, чтобы сбалансировать рынки. Сейчас нет дефицита нефти, который наблюдался в бОльшую часть этого года. В результате цены идут вниз.

-Что могут и должны сделать российские экспортеры, чтобы с учетом и эмбарго, и мировой рецессии сохранить свои позиции?

-Если говорить о долгосрочной или среднесрочной истории, связанной с последними санкционными ограничениями от 5 декабря, то конечно же для российского нефтяного комплекса остаются две задачи. И нефтяники должны решить их как можно быстрее.

Первое - выстроить собственную финансово-логистическую систему поставки российских нефтеналивных грузов на экспортные рынки. Вторая проблема - это танкеры. Вот эти две задачи будут основными, которые придется решать в первые месяцы 2023 года.

Что касается страхования, то нужно завершить работу по формированию именно российских страховых инструментов. Таких инструментов, чтобы они в полном объеме соответствовали требованиям, принятым на нефтяном рынке. Не уступали британским страховкам, которые покрывают не только, естественно, сам груз, повреждения танкера, но и экологический ущерб, который возможен в связи с риском разлива нефти.

-Насколько дорого с нуля создать такой инструмент страхования?

-На самом деле у нас нужды в создании новой структуры нет. Есть российские страховые компании (та же Ингосстрах, к примеру), которые уже страхуют российские нефтеналивные танкеры. Это уже все происходит. И даже есть российская перестраховочная компания, которая обеспечивает перестраховку рисков наших страховщиков. Другое дело, что нужно предлагать нашим партнерам из Китая и Индии именно такие страховки, которые по своим параметрам идентичны британским.

Процесс начался. Турки уже признают наши страховки. Отдельные контракты на поставку нашей нефти в Китай и Индию осуществляются с учетом российского страхового покрытия. Правда, процесс еще не завершен и его нужно довести до логического конца, чтобы не зависеть от рынка западного страхования в отношении российских поставок нефти. Я думаю, что в течение ближайших 6-8 месяцев этот вопрос можно решить.

И вторая проблема, как уже сказал, это танкеры. Прежней остроты нет, потому что уровень ценового потолка выше уровня реальных цен продажи российской нефти. При этом в целом больше 50% (а раньше было почти 70%) российской нефти транспортируется судами таких европейских стран, как Греция, Мальта и Кипр.

Безусловно, эти страны зависимы от европейских, британских и американских санкций. И они будут в полной мере и строго следить за их соблюдением. Поэтому нам методично нужно продолжать работу по формированию собственного танкерного флота для перевозок российской нефти.

-Да, скупают все танкеры, даже те, которым слишком много лет… Это до первой серьезной аварии с разливом нефти где-нибудь у берегов Европы.

-За неполные восемь месяцев в интересах России, а это были покупки российскими юридическими лицами, китайскими компаниями и ближневосточными компаниями, было приобретено более 100 танкеров. Я думаю, что этот процесс в следующем году будет продолжен, чтобы обеспечить основной объем поставок за счет танкерного флота. Флота, который будет независим от европейских судовладельцев.

Что касается качества и возраста танкеров, то в СМИ прошла некорректная информация. У России есть новые собственные танкеры, и они активно используются. Это танкеры компании Совкомфлот. Есть и новые судна. Там все хорошо с качеством.

Другое дело, что сейчас мы вынуждены перейти практически на стопроцентное использование собственного флота. Такая цель раньше для российских нефтяных компаний не ставилась. Просто на рынке есть независимые судовладельцы, они предлагают выгодные экономические условия партнерства. Зачем изобретать велосипед. А вот в условиях санкционного давления такая задач стоит. И то, что с начала СВО было приобретено более 100 танкеров, это большой успех.

Кроме того, на этом фоне также развиваются перевозки из третьих стран. Опять же Дальний Восток активизировался, китайские перевозчики, которые также готовы предлагать свои услуги для перевозки российской нефти.

-Столько новых опций: смена европейского рынка на азиатский и с дисконтом, покупка флота, новая логистика и др. Маржинальность останется минимальная, на уровне себестоимости?

-Да, расходы будут выше. И в любом случае маржинальность российского нефтяного экспорта будет меньше, чем в этом году.

И российские инструменты страхования пока обходятся дороже чем британские, и фрахт стал обходиться дороже. А самое главное - логистика.

К примеру, доставка нефти из западных портов России в Индию и Китай в два раза удлиняет маршрут. А с учетом того, что это все закладывается в конечную цену, то и доходность такого экспорта становится меньше.

-В 2022 году по разным причинам был побит рекорд по нефтегазовым доходам. В 2023 году в бюджет должно поступить 9 трлн рублей. Ваш прогноз: Минфину уже через несколько месяцев не придется сообщать, что прогнозные цифры не выполнимы?

- Да этот год стал рекордным, как вы правильно сказали, в силу разных причин. Это и ажиотажный спрос, и проблемы дефицита энергоресурсов, которые на мировом рынке особенно сильно проявились весной и летом. На этом фоне мировые цены были высокие. И Россия, естественно, как одна из ведущих стран экспортеров углеводородов в мире, получала от этого сливки.

В целом объем превышения нефтегазовых доходов над уровнем 2021 года может составить от 40 до 50%. Наверное, по итогу года будет 40%. Это очень большая величина за один год.И в следующем году таких нефтегазовых доходов у России не будет в принципе. И это тоже понятно.

Есть несколько факторов, которые не позволят нам сохранить ту планку поступлений, которая была в текущем году. Это прежде всего, как я уже сказал, снижение мировых цен на нефть. Если в первом полугодии цены держались выше 100 долларов за баррель, то заканчиваем год с уровнем 80 долларов. И пока нет оснований предполагать, что в ближайшее время цены на нефть пойдут вверх. Скорее, наоборот, они, видимо, будут держаться на уровне сегодняшних котировок.

Второе, это, безусловно, перенастройка логистических маршрутов, доработка страховок и прочее. Все это особенно ощутимо отразится на объемах экспорта в первые месяцы 2023 года. Непосредственно по нефти это влияние с точки зрения объемов будет небольшим.

Думаю, буквально за два-три месяца проблему можно решить. И при условия наличия спроса наше черное золото будет продаваться примерно в тех же объемах, что и в 2022 году. Только уже на других рынках.

-С февраля 2023 года вступает в силу еще одно европейское эмбарго - на нефтепродукты из России. По итогам 2021 года доходы от экспорта сырой нефти составили 99 млрд долларов. Экспорт нефтепродуктов превысил 70 млрд долларов.

-И это большая проблема, потому что Россия не может найти альтернативные рынки сбыта для нефтепродуктов за пределами ЕС. По экспорту нефтепродуктов мы можем существенно просесть в следующем году. И эта проблема не решиться за один год. Потребуется время.

В прошлом году Россия в целом экспортировала 144-145 млн тонн нефтепродуктов, из этого объема более 100 млн тонн направлялось в страны Евросоюза, Великобритании и США. Штаты и англичане уже ввели эмбарго, европейцы это сделают с февраля.

К этой серьезной проблеме я бы еще добавил экспорт газа, который к концу года снизился более чем в пять раз. И при этом, как все мы знаем, европейский рынок являлся самым доходным для наших экспортеров. Сокращение экспортных поступлений от газа в совокупности тоже резко повлияют на уровень нефтегазовых доходов.

Ожидаю, что в следующем году уровень нефтегазовых поступлений вернется к средним многолетним значениям, которые наблюдались до 2022 года. Навес текущего года будет «съеден» всеми этими факторами.