Евгений Минченко: "Телеграм уже конкурирует с телевизором"

«Дивный новый мир Telegram-каналов»

- Сейчас очень модная тема – это Telegram-каналы. Про вас говорят, что вы собственник целой сетки таких каналов.

- Чистая правда. У меня, точнее, у «Минченко консалтинг», семь вполне легальных и авторизованных телеграм-каналов.

Базовый канал – это Политбюро 2.0

Канал комментариев по региональной политике – Госсовет 2.0

https://t.me/MinchenkoConsulting - семинары "Минченко консалтинг".

И четыре канала репостов под общим брендом «Минченко консалтинг» рекомендует» – по внешней политике, внутренней политике, региональной политике и энергетике.

https://t.me/mcrepostworld

https://t.me/mcrepostru

https://t.me/mcrepostregion

https://t.me/mcrepostenergy

- А почему такие преференции энергетике?

- Ну, я же член общественного совета Минэнерго и отношусь к этой общественной нагрузке очень ответственно. Я реально очень много читаю материалов по энергетике, стараюсь быть в курсе событий. К тому же это базовая отрасль для экономики России. Какой ты политический аналитик, если в энергетике не разбираешься?

«Какой ты политический аналитик, если в энергетике не разбираешься?»

- Но с вами связывают еще и разные анонимные каналы – от Незыгаря до Политджойстика. Как насчет этого?

- Давайте по пунктам. Политджойстик – это канал Марата Баширова, одного из лучших лоббистов и экспертов по энергетике в стране. Он авторизован. Автор канала не скрывается. Если люди такое пишут, они настолько не в теме, что совет один – забанить этих неадекватов от греха подальше.

Что касается Незыгаря, то это очень интересный феномен. Как к нему/ним не относись, но это отец российского политического телеграма. В начале были интересные инсайды. Мои знакомые, которые хорошо знают ситуацию в РПЦ, говорят, что уровень понимания внутренних процессов в церкви у первого Незыгаря был очень хороший. Почему я говорю про первого Незыгаря? Потому что, по моему мнению, их (людей или команд) было не менее четырех. Качество очень неровное. Но зато 83 тысячи подписчиков. Перепост у Незыгаря – это хороший ресурс. Нынешняя команда поменяла стратегию – фактически они из канала инсайдов пытаются сделать агрегатор. Получится ли удержать позицию – посмотрим.

- Но вам ведь еще приписывают огромное количество анонимных каналов.

- Александр Сергеевич Пушкин в таких случаях говорил: «От дурных стихов не отказываюсь, надеясь на добрую славу своего имени, а от хороших, признаюсь, и силы нет отказываться».

А если серьёзно, то я как раз в борьбе между анонимным и авторским телеграм-контентом на стороне авторского. Именно поэтому мы приняли решение расширять линейку наших авторизованных телеграм-каналов. Площадка хорошая, но потребителю контента важно отсортировать зёрна от плевел. И мы берём на себя эту функцию.

«В борьбе между анонимным и авторским телеграм-контентом я на стороне авторского».

- А почему вообще Телеграм?

- Потому что удобно. Скажу честно, пусть Вам, как представителю СМИ, это может быть и не очень приятно слышать: не хочу зависеть от посредников.

В чем специфика СМИ? Вы, если исключить жанр интервью (кстати, вы не сильно порежете то, что я наговорил?), даете фрагменты высказывания, потому что есть ограничения по объему, формату и тд.

А я хочу транслировать свою позицию в удобной мне форме, как и когда я захочу.

Сначала я завёл блог на сайте компании и трансляции из него в соцсети. Но там и охват небольшой, и формат неудобный.

Потом я перешёл в фейсбук. Но у этой платформы есть несколько проблем:

Первая. Это пресловутые алгоритмы. Цукерберг решает, что мне показывать, а что нет. Что-то я упускаю, что-то упускают мои читатели.

Вторая. Политическая цензура. В любой момент твой аккаунт могут заблокировать или вообще снести по надуманным причинам. Так, например, произошло за последнее время с аккаунтами моих коллег Владимира Корнилова и Семена Уралова. И, судя по последним слушаниям в конгрессе США, эта проблема будет усугубляться. Они там такую цензуру устроят, и в фейсбуке, и в твиттере, что мало не покажется. Зачем, кстати, некоторые наши чиновники хотят запретить телеграм? Им на него молиться надо. Одна из немногих международных сеток с российскими акционерами.

Третья. Доступ к целевой аудитории. Моя целевая аудитория – это несколько тысяч человек, топовые чиновники и бизнесмены. Многие из них не хотят регистрироваться в фейсбуке, но в то же время хотят знать мое мнение по текущей повестке.

Так и родился канал «Политбюро 2.0». Можно сказать, по запросам клиентов.

В чем его специфика? Примерно тысячу его подписчиков плюс-минус я знаю лично. Несколько десятков из них – мои клиенты. Характеристики остальных четырнадцати тысяч тоже примерно понятны. А внимание дополнительной аудитории мне, в принципе, приятно, но к эффективности моего бизнеса большого отношения не имеет. Я – консультант, фигура непубличная, я не хочу быть популярным и известным, меня не обрадует узнавание таксистами или официантками.

Я просто пытаюсь разговаривать с людьми, принимающими решения, на понятном для них языке, с учётом экономии их времени. Поэтому мы в итоге и сделали сетку наших авторизованных каналов. В Политбюро 2.0 – самое важное. В Госсовет 2.0 – наша аналитика по регионам. А если вас интересует более глубокая проработка какой-то темы, то добро пожаловать в специализированные каналы. Самый успешный из отраслевых сейчас – это «Минченко консалтинг репост ворлд». Но рецепт успеха очень простой. В силу моих профессиональных интересов я просто сейчас много читаю материалов по внешней политике – по этой теме, кстати, сейчас куча хороших новых каналов появляется. «Вестминстер» по Великобритании, «Вашингтон-Петушки» по американской прессе, Europe insight по политике в ЕС нашего партнера Андрея Куликова, «Рисовая лапша» по азиатской политике, «Сонар-2050» Семена Уралова и Василия Бокова по российско-белорусским отношениям, «Каталонский кризис».

А раз я всё равно это читаю, мне несложно сделать репост. И получается, на мой взгляд, хорошая тематическая лента. Если бы для меня кто-то такое делал, я бы тоже с удовольствием читал.

- Но вы-то остались в фейсбуке?

- Да. Но уже больше в личностном измерении. Контент смещаю в пользу телеграм.

- И напрасно. Мы же, в смысле Россия, выбрали Трампа при помощи рекламы в фейсбуке.

- Очень живучий и совершенно неверный стереотип. Хиллари проиграла исключительно в силу своих личностных особенностей и неправильной стратегии мобилизации, особенно на последних неделях кампании. Надо было уделять внимание штатам «ржавого пояса» - Мичигану и Висконсину.

А что касается эффективности фейсбучной рекламы, то могу Вам привести один пример. Мы обычно не делаем рекламу наших семинаров (тем более, что у нас и так биток, особенно на семинары по лоббизму), но в октябре решили попробовать, просто чтобы замерить эффективность различных инструментов. Так вот один пост в телеграм-канале «Кот Эльвиры» принёс нам больше участников, чем масштабная контекстная реклама в фейсбуке и яндексе.

Качество аудитории в телеграм, если ты правильно спозиционирован, принципиально иное. У нас на днях выступал с лекцией по лоббизму вице-президент крупной компании. Я в канале «Политбюро 2.0» выложил его фото с коротким комментарием. Так в течение часа ему это сообщение переслали три крупных федеральных чиновника (уровня министров и руководителей агентств) и один фигурант списка «Форбс». Вот вам сила бренда.

«Один пост в телеграм-канале «Кот Эльвиры» принес нам больше участников семинара, чем масштабная контекстная реклама в фейсбуке и яндексе».

- А вы считаете, что авторизованный контент победит анонимов?

- Нет, не считаю. Будет какой-то баланс.

Просто будет востребована функция внешней экспертизы. Вот что происходит сейчас? Мне клиенты присылают ссылки на каких-то анонимов и спрашивают: «Правда, что ли, или фигня?». И мы, например, для наших клиентов создаём многоуровневый механизм фильтрации - по каналам (что читать, а что в игнор) и по конкретным сюжетам.

Потом ведь важно, о чем идёт речь, о конкретной информации или об интерпретациях.

Перспективная ниша – это отраслевые каналы. Я признаюсь, что читаю по энергетике «ГазМяс» и «ГазБатюшку», а по финансам «Мысли-Немысли» и «Кот Эльвиры». Там явно пишут люди из соответствующих отраслей, со своим сленгом, с пониманием внутренних нюансов, со знанием персоналий.

- Есть мнение, что «ГазМяс» - это аппарат Правительства РФ, «Газ-Батюшка» - одна из нефтяных компаний, а упомянутые Вам финансовые каналы – это один из госбанков.

- Не знаю и не хочу гадать. В своих прогнозах они часто бывают точны, а разбираться в анонимах – дело неблагодарное.

- А что Вы думаете про канал Алексея Венедиктова?

- А я не понимаю, чем он отличается от сайта «Эха Москвы». Цитируя мой любимый роман, «Для графа де ля Фер это слишком мало, а для Атоса слишком много».

Но вообще авторский контент – это перспективная тема. Посмотрите, например, на «Красный Сион», который выпускает Павел Пряников с коллегами. Там вообще нет инсайдов, но есть оригинальный взгляд на вещи. Интересно читать.

Или уже упоминавшийся Марат Баширов с «Политджойстиком» - это просто взгляд очень опытного человека на политические и экономические процессы. Успех канала политтехнолога Вячеслава Смирнова – из той же оперы, из-за особого взгляда на мир. Поэтому же интересно читать и канал его партнера по бизнесу Андрея Богданова.

- Это который масон?

- Как говорили в известном фильме, «У каждого свои недостатки». Во-первых, Андрея знаю давно - порядочный парень, если пообещал – сделает. Во-вторых, организационно он и Вячеслав создали очень хорошую машину из нескольких партий. Такой политический «Макдональдс».

- И какие инсайды они написали в своих каналах?

- А я вообще считаю, что инсайды переоценены. Важно же понимание сути процессов, а не то, когда, например, какому-то конкретному чиновнику дадут коленом под зад.

Главный инсайд – это принципы работы системы и критерии, по которым принимаются решения. Это гораздо важнее, чем судьба того или иного винтика в рамках этой системы. Хотя иногда и про винтиков интересно.

«Инсайды переоценены. Важно же понимание сути процессов, а не то, когда, например, какому-то конкретному чиновнику дадут коленом под зад».

- А «Давыдов-индекс»?

- Я считаю, что он молодец. Ниша «рассказать рублевской домохозяйке о тайной кухне Кремля» - хорошая, благодарная ниша. И его агрессивная реклама в виде щитов на Рублевском шоссе и постов во «Вконтакте» повысила внимание к Телеграм.

- А что вы думаете о региональных каналах?

- На них сейчас бум - растут, как грибы. Самый продвинутый регион - Татарстан. Самое большое количество каналов (номер 1 – «Неудаща»), и самое большое количество подписчиков. А это симптомом того, что а) есть серьезные внутренние проблемы, о которые сложно говорить открыто, без анонимности; б) зарегистрированные СМИ не всегда справляются с повесткой; в) есть внешние интересанты, которые не могут заявить о своих интересах напрямую. Ну и, конечно же, серьезный кризис доверия к официозу после кризиса с «Татфонбанком».

Среди регионов с развитым сегментом Telegram также Приморье (номер 1 – «Приморский политолог»), Нижегородская область (номер 1 – «Нижегородский олень») и Красноярский край (номер 1 – «Козырный туз»).

Кстати, важный момент – и тут нет прямой корреляции между количеством подписчиков и влиянием. К примеру, канал «Песня Толоконского» (ныне «Козырный туз») появился ровно за месяц до отставки предыдущего губернатора. В момент, когда у него было всего несколько десятков подписчиков, а существовал он несколько дней, мне уже позвонило несколько топовых чиновников и представителей корпораций с просьбой прокомментировать его появление. А канал достаточно откровенно предрекал, что следующим губернатором будет Александр Усс, что и произошло.

Что меня удивляет – это относительно слабое развитие телеграма в Екатеринбурге. Есть каналы информагентств («Знак.ком», «Ура.ру» и тд), есть авторские каналы («Анонимный телеграм-канал Дмитрия Колезева» и «Телеграммы Федора Крашенинникова»), но нет доминирующих в местной повестке проектов. Может быть, потому, что Екб осознает себя третьей столицей и пытается мыслить глобально.

Похожая картина, кстати, в Москве и Питере.

- А что вы думаете по поводу агрегаторов?

- Хорошая вещь. Экономят время. Я, например, читаю «Караульного» по федеральной повестке.

Сейчас разворачивается битва за роль регионального агрегатора. Раньше там главным «незыгарем» были «16 негритят». «Зеленая папка» пыталась их побороть и сдалась – они ушли в нишу комментариев. Зато теперь туда заходят такие монстры, как «Караульный» и «Незыгарь».

Но вообще ниша регионального агрегатора конечна. Людей, которым интересны новости всех регионов, в стране несколько тысяч максимум.

Хорошая перспективная ниша – это каналы-агрегаторы по округам и макрорегионам. Вот Андрей Трошкин - кстати, член Комитета по политтехнологиям РАСО и совсем не аноним - сделал такой по Сибири, «Архитектура власти» называется. Напрашиваются такие же каналы по каждому федеральному округу.

«Перспективная ниша – это каналы-агрегаторы по округам и макрорегионам».

- У вас какая-то пристрастность, мне кажется. Есть же каналы, у которых больше десяти тысяч подписчиков, а Вы их не упоминаете.

- Какие, например?

- «Бойлерная», я ее читаю.

- Так это те же «Мысли-немысли». У них несколько каналов, которые другу друга репостят. Хорошая сетка. И у них находка есть с выходом в офлайн. Один из авторов канала известен. В итоге они стали информационным партнером мероприятия в «Сколково», легитимизировали себя. Я думаю, что они первые, но далеко не последние.

И вообще есть сегмент аналитический, а есть сегмент поп-политики. Они, по большому счету, не пересекаются. В аналитическом сегменте по определению не может быть, например, более 100 тысяч подписчиков.

А мир поп-политики, каналов для домохозяек, школоты и фрустрированной богемы – это особый мир, который тоже имеет право на существование. Мне он напоминает гибрид Нарнии и Страны Оз. Там ходит лев Аслан, мифические силовики, опера, судьи, кремлевские инсайдеры, а где-то поблизости Страшила, Железный дровосек и девочка Элли. У них бурная жизнь, они друг друга троллят, репостят и рейтингуют. У нас в средней школе тоже такое было. «Письмо счастья» - «Перепиши это 10 раз, отправь друзьям, и тебе будет счастье»

Сила политического телеграм – не в количестве, а в качестве аудитории.

А аналитические каналы – это конкуренты в первую очередь деловых СМИ.

Сила политического телеграм – не в количестве, а в качестве аудитории.

- Так что? Теперь будут только телеграм-каналы?

- Нет, конечно. Особенно если речь идет о массовой политической коммуникации. Развиваются и другие сети – «В контакте», «Одноклассники», тот же фейсбук. «Инстаграм» очень эффективен. Я очень высоко оцениваю ту работу, которую сделали для Рамзана Кадырова. А вот Рустам Минниханов, на мой взгляд, пока не нашел правильную тональность в Инстаграме.

Чаты в мессенджерах – сильное оружие, причем, какой именно мессенджер, зависит от региона. Например, в Якутии, Приморье и Чечне это WhatsApp, в Оренбурге – Viber, в Москве – примерно поровну WhatsApp и Telegram. Наличие каналов – и сила Telegram, и слабость. Ведь когда ты подписан на большое количество каналов, то сложно использовать телеграм еще и как мессенджер – можно пропустить сообщение.

Если брать Россию в целом, то дубинка федеральных ТВ-каналов никуда не денется. Просто формат телесмотрения поменяется. Он уже поменялся. Вот где мои клиенты и моя целевая аудитория смотрят телевизор? В приемных (как правило, это Россия-24, РБК, Россия-1 или Первый канал, именно в такой последовательности), у себя в кабинете. Это когда фоном идет телек. В мобильных устройствах – это когда кто-то ссылочку кинул, как правило, через вотсап. Это, кстати, смешная штука. Каналы читают в телеграм, а переписываются через вотсап или трему. Ну, еще всякая экзотика есть.

- А деловая пресса умерла? Вот недавно стало известно, что аудитория Незыгаря больше, чем у Ведомостей.

- Живет, живет. Просто иначе. Большая тройка (Ведомости, КоммерсантЪ, РБК) по-прежнему рулит. У них огромный кредит доверия. Я не помню, когда я последний раз читал бумажную газету – всё в гаджетах. Но эффект-то мультиплицируется. Надо еще добавлять индекс цитируемости. Если брать влияние на элиты, то большая тройка свои позиции пока удерживает. Хотя с вами согласен – их главными конкурентами являются именно телеграм-каналы, которые пока находятся в неподцензурном пространстве.

По деловым СМИ очень сильно ударила история с яхтой одного из членов Политбюро 2.0, когда газета, напечатавшая эту историю, проиграла суд, а тираж уничтожили. Спрос-то на эту информацию никуда не делся. И самое забавное – что те, кто инициирует запретительные меры для СМИ, сами же первые читатели телеграм-каналов.

По деловым СМИ очень сильно ударила история с яхтой одного из членов Политбюро 2.0, когда газета, напечатавшая эту историю, проиграла суд, а тираж уничтожили.

Постепенно умирает жанр сливов через журналистов. Какой смысл что-то сливать, а потом ждать, пока это выйдет в газете, если можно банально написать об этом в анонимном канале?

Часто СМИ уже выполняют функцию не транслятора новостей, а верификатора новостей из Телеграма.

Но все равно – солидная газета остается солидной газетой.

О победе Telegram-каналов над деловыми СМИ можно будет говорить только в том случае, если туда придут крупные рекламодатели. Если мы увидим массовую рекламу Ролексов или Айфонов в аналитических каналах, то это будет момент, когда деловым медиа уже придется волноваться.

Есть еще сильные региональные ресурсы, которые остро пишут о местной политике. Круче всего на Урале – Знак.ком, Ура.ру, Новый день, Федералпресс. Питер – Фонтанка, Сибирь – Тайга.инфо, Казань – Бизнес-онлайн, Inkazan, Дальний Восток – Примамедиа, Востомедиа. Качественный контент делают. У большинства из них, кстати, есть свои телеграм-каналы.

Мы же живем в эпоху омниканальности.

- То есть круты те традиционные каналы, которые выходят еще и в телеграм?

- Это просто must. Но бывает и наоборот. Это когда происходит конверсия телеграма в пространство традиционных медиа. Например, журналистам иногда проще взять комментарий с моего канала, чем дозваниваться лично. Всем удобнее.

- А что в вашей зоне интересов сейчас на первом месте?

- Будущая книга о феномене популизма и Брекзит-эффекте на примере британского референдума и выборов Трампа.

В конце ноября выпустим ежегодный доклад из серии «Политбюро 2.0».

В декабре - очередной выпуск Рейтинга политической устойчивости губернаторов «Госсовет 2.0». Дорабатываем методологию, собираем информацию. Надо заметить, что региональные администрации очень активно начали на нас выходить, давать информацию о своих перспективных проектах.

Самое интересное – это анализ активности свеженазначенных глав регионов.

Ну и семинары, конечно.

Учиться политике

- А есть спрос на семинары для политиков? Есть ведь тренинги Администрации Президента для кандидатов в губернаторы. Как вы можете с ними конкурировать?

- Это вы сразу прямой правой в солнечное сплетение попытались? Мимо. Мы не конкурируем. У нас совершенно иная ниша. Тренинги РАНХиГС – это система подготовки кадров под нужды системы. Там ключевой фактор – это не сами предметы, а тимбилдинг. Люди, которые, возможно, потом пойдут на повышение, в течение нескольких недель с перерывами находятся вместе, выстраивают отношения. Это потом им пригодится. Капитал социальных связей станет хорошим подспорьем.

Так что считаю, что это очень хорошая программа, просто исходя из состава участников. Я, например, с удовольствием вспоминаю годы, которые я провел в аспирантуре тогда еще Российской Академии Госслужбы при Президенте РФ в начале девяностых. Со многими из тех, с кем я тогда учился, до сих пор поддерживаю контакт, помогаем друг другу.

В то же время у нас несколько другая модель, чем у упомянутых Вами курсов, – мы учим людей строить их персональную карьеру и повышать их личную эффективность. Могу сказать, что ряд людей, которые участвовали в тренингах по программе АП, были и у нас на тренингах. Довольны обоими вариантами.

Ряд людей, которые участвовали в тренингах по программе АП, были и у нас на тренингах.

- А в чем отличие тренинговых программ «Минченко консалтинг»?

- Их несколько. Первое – это принципиально деполитизированная площадка. У нас учатся представители разных политических сил. Мы изучаем исключительно технологии. И это реальная тренировка. Одно дело, когда на тренинги собрались только единороссы. Как они ни пытаются, сложно изобразить борьбу.

И совсем иное дело, когда приходят представители разных партий, а спикеры тоже представляют весь политический спектр.

У нас, например, выступали политтехнолог «Единой России» Дмитрий Денисов и политтехнолог оппозиции Виталий Шкляров. На ближайшей «Школе депутата» (18-19 ноября) выступит советник председателя Госдумы Алексей Чадаев.

И это второе отличие – топовые спикеры, которые являются лидерами в своих секторах.

Давайте назовем лишь некоторые имена. Алексей Ситников – один из создателей политконсалтинга в России, основатель психотехнологического направления в политконсалтинге, Сергей Толмачев – один из лучших практиков политического консультирования, лауреат Политической Премии РАСО «Гамбургский счет» 2017 года, Максим Артемьев – один из самых глубоких политических публицистов в России, Евгения Стулова – в прошлом ведущая программ на РБК-ТВ и НТВ, сейчас среди лучших специалистов по имиджу первых лиц, Ольга Васильева - VIP-коуч, аналитик и философ Глеб Кузнецов (ЭИСИ).

Из гуру интернет-технологий у нас преподавали Денис Терехов и Филипп Гуров.

Если говорить о лоббизме, то среди наших спикеров Марат Баширов (тепло- и электроэнергетика), Станислав Наумов (Х5 retail group), Олег Вайтман («Русал»), Илья Ломакин-Румянцев (Ассоциация компаний оптовой и розничной торговли).

Изюминка наших семинаров – это сотрудничество с актером и режиссером Львом Харламовым. Лев Юрьевич в рамках наших заказов за последние 20 лет тренировал многих топовых политиков России и постсоветского пространства. Его умение в сжатые сроки скорректировать голос, мимику, жесты, повысить качество самопрезентации – большой ресурс и для наших клиентов, и для наших семинаров.

Третье отличие – мы собираем самые последние достижения политических и лоббистских технологий со всего мира. Эксперты «Минченко консалтинг» посещают самые знаковые кампании за рубежом (Брекзит, Трамп, Макрон, последние выборы в Германии и тд), мы обобщаем опыт кампаний в России. Наши клиенты получают представление о самых передовых технологиях – коротко, в дистиллированном виде.

- А не боитесь отдавать эти знания?

- Нет. Потому что мы постоянно развиваемся. Мы все равно будем на шаг впереди. Но наши выпускники будут на шаг впереди своих конкурентов. Так что и для них, и для нас игра стоит свеч.

- А кто ваши клиенты на тренинговых программах? Я у вас видела разнородную публику – от костюмов с галстуком до свитеров.

- У нас два типа тренингов – политика и лоббизм. Политические тренинги – для самих политиков, членов их команд, политконсультантов. В свитерах – это политконсультанты - на лицо ужасные, добрые внутри.

Очень популярный тренинг – «Школа депутата». Часто бывает, что люди избираются депутатами и только потом задумываются, что дальше. Да даже и очень продвинутые люди думают над повышением качества своего политического менеджмента.

Лоббизм – для практикующих лоббистов и сотрудников компаний, продвигающих свои интересы в органах государственной власти.

Есть открытые семинары, а есть те, которые мы делаем под заказ, например, для региональных или муниципальных администраций, для корпораций, если речь идет о лоббизме.

- Мне один политик недавно с гордостью рассказывал, что он был на семинаре «Минченко консалтинг» продвинутого уровня.

- Это он зря. Мы это не афишируем.

- А как туда записаться?

- Никак. Если мы считаем, что человек готов, мы отправляем персональное приглашение. Естественно, только тем, кто сначала прошел базовые курсы, и кто, по нашему мнению, демонстрирует очевидный прогресс. Тут нет никакого намека на сектантство. Просто мы стараемся, чтобы группы были однородными и участники были сопоставимы по уровню.

- А вы как-то используете на семинарах свою модель «Политбюро 2.0»?

- Это одна из основных технологий. Мы же с вами понимаем, что Политбюро 2.0 – это красивая метафора. Нет никакого Политбюро в том виде, в каком оно было в СССР. Есть сложный баланс систем формального и неформального влияния. Но главное, что эта модель работает. А мы помогаем нашим клиентам выстраивать свою персональную карту по взаимодействию с элитами. Естественно, что на семинарах и я, и наши спикеры можем себе позволить более высокий уровень откровенности, чем в публичных докладах.

«Мы же с вами понимаем, что Политбюро 2.0 – это красивая метафора. Нет никакого Политбюро в том виде, в каком оно было в СССР. Есть сложный баланс систем формального и неформального влияния».

- Кстати, а сами-то члены Политбюро 2.0 как относятся к вашим докладам?

- С большим интересом. После каждого доклада получаем обратную связь. Бывают и забавные истории. Например, представитель одного из бизнесменов после нашего прошлогоднего доклада заявил, что его клиент не выходил из Политбюро 2.0.

Они сами уже иногда начинают эти термины использовать.

Им реально интересно. Ведь система взаимоотношений в новом Политбюро не формализована. Поэтому они и 2.0, поэтому им взгляд со стороны и интересен. Общаемся, обсуждаем, спорим.

Во всем мире на самом деле неформальные сети влияния имеют значение, сопоставимое - если не превосходящее – с публичной политикой. И этим навыкам учат очень редко. Наша компания – одно из исключений.

- Завершая разговор, хочу Вас спросить о непраздничном дне 7 ноября – столетии великой Русской революции. Как вы к этому событию относитесь? Или Вы, как Дэн Сяопин, считаете, что слишком мало времени прошло, чтобы давать оценки?

- Для начала я разрушу распространенную иллюзию. Когда говорят, что Дэн сказал, что рано в двадцатом веке оценивать Великую Французскую революцию, это не так. Там была ошибка переводчика. Китайский руководитель понял вопрос так, что речь идет о событиях 1968 года. И вообще стратегичность китайцев сильно переоценена. Как говорит один из наших самых сильных китаистов Александр Габуев, у них скорее стратегия «пробовать ногой камни под водой», очень ситуативная.

«Стратегичность китайцев сильно переоценена».

Но что правильно в этой метафоре, которую Вы предложили, – что мы еще можем применить события столетней давности к нашей судьбе.

Например, мои предки только-только пробились перед революцией по социальной лестнице, кровью и потом, в верхнюю страту, и их революция отбросила назад.

И вообще несколько десятилетий жуткого кошмара недоедания, антисанитарии, террора начальственного и криминального (порядок при Сталине очень сильно переоценен) – это было страшное испытание для всей страны.

Есть у меня хороший товарищ в Новосибирске, историк и политолог Виктор Козодой. Вот он считает - все беды от Гучкова, который внутри системы создал механизм ее разрушения.

Мое мнение - одной из главных проблем царского режима было отсутствие работающих институтов и системы адекватной коммуникации с населением. Поэтому его и удалось относительно легко свалить.

Так что, отвечая на Ваш вопрос, могу сказать, что, пусть нынешняя система и далека от идеала, но ее разрушение повлечет за собой пагубные последствия. Поэтому, в меру своих сил мы пытаемся работать над повышением общественной связности. Под «мы» я имею в виду всех ответственных представителей политического и коммуникационного сектора.